Море опалённое свободой (СИ)

Так же и с назначением сообщества. Он, конечно, передал все документы и бумаги секретарям, отчитался по полной программе и написал рапорт о случившемся на обратном пути в Шоршель. Потом спокойно сел на «Сирену Моря» и отбыл в Жемчужное море, предусмотрительно оставив запрос.

- Это не важно, кем вы являетесь сейчас, адмирал. Вы для нас связной и другого мы не приемлем. Поэтому я был бы рад, если бы вы нас выслушали и передали всё своему правительству.

Хэнги несколько секунд сидел задумчивым, и Луар Льё-Фон-Дальг его не торопил, давая возможность всё хорошенько обдумать. Потом адмирал снова скосил взгляд на спокойно попивающую чай Аффу, посмотрел на представителя баронства и кивнул.

- Тот ответ, который нам прислало сообщество нас устраивает, – заговорил Луар. Хэнги не проявил никаких эмоций. – Даже, скажу больше, некоторые, кто отказывался от содружества с сообществом, присоединились к нам. Нас стало на три лодки больше.

- Я понял. Могу узнать общее количество лодок? – поинтересовался Иренди с постным лицом, словно его вообще эти дела не касались, и он просто, как машина, выполнял свою работу. Хотя, удивлён он всё же был.

- Я думаю, что вам это знать не обязательно, – сказал мужчина и взял ленивым жестом со стола папку. Потом протянул её капитану. Тот с поклоном головы принял её из рук представителя и спокойно пересёк каюту, оказавшись рядом с Хэнги. Небрежно передал её ему. – Здесь наш ответ.

- Я не смогу доставить его в ближайшие сроки, – спокойно сказал Иренди, а сам почувствовал волнение. Вот же, геморрой! С этой посылкой надо непременно разворачивать корабль и плыть назад в Шоршель. – Мой корабль направляется в Жемчужное море.

- Придётся сменить курс, – пожал равнодушно плечами Луар. – А с другой стороны сами смотрите, как вам поступать. Это ваша жизнь, так что не мне за вас принимать решения.

- Да уж, – нахмурился Хэнги, почувствовав, как к волнению приливает новое чувство: злость. – Вы правы, как никогда.

Потом встал, поправил перевязь.

- На этом наш разговор окончен? – спросил адмирал, приподнимая брови и всем видом показывая, что ему очень неприятно находиться здесь.

- Да, конечно,- скрипнул зубами представитель, и Иренди, лишь дёрнув головой, имитируя кивок, развернулся к круглой двери. На Аффу он больше не смотрел, хотя она прожигала его спину огненным взглядом.

В коридоре его ждал Волдин. Он, молча, стоял в компании трёх моряков и ленивым взглядом рассматривал стены лодки. Коридорчик был хоть и узкий и с низким потолком, но чистый и обитый мягким деревом. Кое-где висели – это просто смешно – маленькие картинки. Только вот не моря или морских обитателей, а обнажённых… мужчин. «Капитан точно гей», – подумал Волдин и усмехнулся про себя.

Когда вышел адмирал, Туа сменил свою ленивую позу на обычную, приметил, что вынес Хэнги с собой папку из каюты. Адмирал, не останавливаясь, прошёл следом за одним из моряков, и через несколько минут они оказались на свежем воздухе. Дул лёгкий ветерок, на небе уже плясало солнышко, правда, ещё находилось на востоке. В нескольких ярдах стоял галеон, потрёпанный и истерзанный штормом. Сев в шлюпку, они доплыли до своего корабля. Но прежде, чем взошли на его борт, подводная лодка нырнула в глубины моря, и как только Волдин ступил на квартердек, смотрящий передал, что субмарины покинули периметр квадрата, в котором находилась «Сирена Моря».

А ещё через четыре часа снялся с якоря и галеон, надул свои потрёпанные паруса и устремился в сторону форта Скандария, увозя с собой тайны минувшего утра.

Хэнги не собирался поворачивать «Сирену Моря» в Шоршель, до тех пор, пока не найдёт своего сына.

====== 10 глава Скандария ======

Сеть шумно опустилась на голубизну моря и медленно, но неумолимо, стала тонуть. Крепко держа её конец, Цурбус накинул его на нос шлюпки и опустился на лавку, рядом с Лорени, который одной рукой умудрялся распутать леску, опутавшую тонкое удилище. Солнце палило беспощадно, скользя по телу своими адскими лучами, а ветерок, что гулял над голубизной вод, лишь слегка обдувал потное тело. Он был горячим и влажным. Нагнувшись за своей шляпой, Цурбус набросил её на голову, прямо поверх повязанного чёрного платка. Хвост волос откинул на спину и посмотрел на Лорени, который приспособил к разматыванию вторую руку. Поскольку Бахму закончил с сетью, он нагло наматывал на его пальцы леску, тем самым упрощая себе работу.

Иренди в последнее время был странным. Цурбус отвёл от него свои глаза и посмотрел на высившийся в нескольких ярдах корабль, который трое суток стоял на якоре. Странным был Лорени, но и Цурбус не менее странным. Сказывалось это на их взаимоотношениях. Иренди меньше стал нервничать, проще относиться к их сцепленным рукам. Стал странным образом доверять Бахму, иногда поглядывал на него косо, но в этом взгляде больше не читалось неприкрытой злобы или ненависти. Больше не кричал, когда просыпался, прижатый к груди Цурбуса. Вернее, не орал до сегодняшнего утра.

А вот себя Бахму вообще отказывался понимать. Вчера он проснулся от страшного сна. Минут пять лежал спокойно под властью кошмара, тяжело дыша. Склянки пробили пять утра, и до начала рабочего дня был ещё ровно час. Поза у них была, как и всегда, любовно-слащавая, словно они действительно были влюблённая парочка голубков. Она тоже не нравилась Цурбусу, как и Лорени. Но в это утро, произошло нечто из ряда вон выходящее. Когда Бахму захотел вытянуть свою руку из-под головы Иренди, пытаясь при этом его не разбудить, Лорени, издав судорожный вдох, больше похожий на стон, замычал во сне и теснее прижался к груди Бахму. Цурбус замер, моргнул несколько раз, пытаясь воспринять и понять происходящее, потом сглотнул. Стал покрываться потом, потому что Иренди наглым образом – во сне, не подумайте, что-то ужасное – слегка, чуть-чуть, почти и не было этого, потёрся попой о пах Цурбуса. И самое отвратительное, что могло случиться в этот момент, это то, что Бахму возбудился. Ощутив прилив того самого жара, Цурбус, так же, как и Иренди несколькими днями назад, подскочил на кровати, разбудив тем самым Лорени.

Это ещё были цветочки. Ягодки, как оказалось, случились сегодня. Они спали. Вновь приснился тот же самый сон. Кошмар был настолько явным, что Бахму больше пяти минут провалялся в одной позе, пытаясь отогнать прочь его остатки. Снились такие люди, которых он просто не хотел бы больше встречать в реальной жизни. Снились незнакомые люди. Снились реки крови. Снилась мама, стоявшая на берегу кровавой реки, и снились акулы, строившие мост через эту реку. Бред конечно, но когда Бахму вырвался из этого сна, он некоторое время лежал, не двигаясь, пытаясь успокоить дыхание, а потом вдруг сильно сжался и теснее прижал к себе Лорени, вдыхая запах его шампуня. Тот всхлипнул во сне, вздохнул, как-то протяжно и сладко, тем самым отрезвив Цурбуса. Бахму хотел было уже легонько отстраниться от него, но Иренди схватил его ладонь, что обнимала за грудь, и переплёл пальцы. Волна жара, от этого ничего не значащего движения, пронзила всё тело Бахму и пронеслась от кончиков волос на голове до ногтей на пальцах ног.

В этот раз Цурбус не стал вскакивать, как ошпаренный, но задумался, продолжая так и лежать. Думал он до тех пор, пока не понял, что член его потихоньку встаёт, сердце начинает набирать разгон. Запах Лорени становился острее и приятнее, как и рука, что переплела с его пальцами пальцы. А ещё Цурбус услышал, как бьётся тихо и успокаивающе сердце Иренди.

Воспоминания о том вечере нахлынули с утроенной силой, и Цурбус от их яркости и неприятного ощущения в районе груди, прикрыл глаза. Оказалось хуже. Перед взором встала картинка распятого на кровати Лорени, стонущего, краснеющего и смотрящего на него с мольбой и ненавистью. Только сейчас Цурбус вспомнил, что тело Иренди настоящий кладезь для любовных утех. Оно отзывчиво, трепетно, возбуждается легко от ласки и нежности. Вполне возможно, что кричал Лорени и боялся ложиться спать в одну кровать с Бахму по этому поводу. Но вот тело Цурбуса не такое, да и его член встать на ненавистного им человека просто не может. Так почему же в тот момент он медленно поднимал свою головку, а губы так и просили присосаться к какому-нибудь участку тела Иренди.