... не войной...(СИ)

Разговор третий час шел по замкнутому кругу. Снейп назвал их встречу мирным семейным ужином с непредсказуемыми последствиями, и тщательно приготовленные Гарри стейки остыли и задеревенели на нетронутых тарелках.

С тех пор как он и Снейп вернулись с той памятной прогулки по мирному, сияющему неоновыми огнями ночному городу, каждый держался отстранено, стараясь ни словом, ни жестом не задеть другого. Следующим утром Снейп не пустил Гарри в свою комнату, проорав из-за двери что-то вроде: «У вас каникулы, Поттер, c сегодняшнего дня и до осени. Обращайтесь ко мне, только если захотите прогуляться по сознанию Волдеморта».

Гарри разбил в кровь ладонь, пытаясь достучаться в запертую дверь.

Близость и недоступность единственного живого человека выводила его из себя каждый миг.

— А знаешь, — шептал он в ухо Берни, — это было слишком похоже на настоящее свидание. Я так испугался, когда понял… Я хотел, чтобы он меня поцеловал у порога. Как целуют девчонок в самом глупом кино. Ужасно, да? Как наивную дурочку с длинными ресницами и накрашенными губами — совсем неправильно. Ты со мной согласен?

Щенок, к лету вымахавший еще на полфута, тявкал и прижимался мордой к бедру Гарри.

— Не поеду к Дурслям.

— А Дамблдор считал, что ты поймешь, — продолжал настаивать Сириус. — И, кстати, он приготовил тебе подарок к отъезду, завтра в полдень.

— Между прочим, я даю Берни всякие вкусности не потому, что он отлично выполняет команды, — язвительно сказал Гарри, — а просто так. Потому что люблю его.

— И разбаловали пса до невозможности, — заметил Снейп. — Скоро он поселится в гостиной и начнет командовать нами.

— Да мной всю жизнь командуют! Амбридж и Малфой вчера в листке пытались рассказать мне, как себя вести и что не следует надевать одежду ярких цветов, дабы не подвергнуться нападению пикирующих злыдней. Дамблдор туда же…

Снейп картинно оглядел кухню:

— Вы уверены, что не пронесли сюда еще один крестраж? Ведете себя, как под его влиянием.

— Я просто не хочу уезжать, неужели вы не понимаете? Даже вы, Снейп, лучше их в миллион раз.

Сириус устало вздохнул:

— Ты должен радоваться. По сравнению со всеми учениками Хогвартса ты сейчас в наилучшем положении. Надеюсь, Рон сможет тебе это объяснить.

— Рон?!

— Мистер «Шахматист» Уизли?

— В этом и состоял сюрприз Дамблдора, — сказал Сириус, — но если ты откажешься ехать к Дурслям, то вы не сможете увидеться. Сегодня кончаются С.О.В., и завтра Молли приведет сюда Рона. Поверь мне, Гарри, тебе чертовски повезло. Если бы ты чаще бывал в «Гиппогрифе», то знал бы…

— Тебе необходимо с ним поговорить, — тихо сказал Снейп, наклонился и обжег ухо Гарри горячим дыханием, чего не делал с момента прогулки по Лондону. — Василиск и его яд.

И тут же громко добавил:

— Не думаю, что какие-то пять недель до вашего дня рождения слишком сильно изменят положение вещей. Дамблдор может знать то, о чем мы не имеем понятия, и поэтому так настаивать. Я присмотрю за вашим псом, если вы мне все еще доверяете.

— Директор что-то говорил о защите крови и магии твоего родного дома.

— Он мне не родной! — взвился Гарри.

— А этот не ваш, Поттер, — заметил Снейп. — Пять недель в спокойном маггловском мире без всяких войн. Неужели это непосильное для вас задание?

— Я не соглашался, — пробормотал Гарри, — но мне хочется увидеться с Роном.

— Вот и прекрасно! — Сириус наконец-то отправил в рот кусок холодного мяса. — Завтра в полдень здесь будет Молли, а потом я провожу тебя в Литтл-Уингинг. И вот еще… Ты же не решил, что мы тебя бросим?

Сириус порылся в карманах короткой мантии и выложил на стол пачку цветных бумажек толщиной в два пальца.

— Карманные деньги на каникулы, — подмигнул он. — Оказывается, семейные портреты ценятся дороже золота. Постарайся отдохнуть, Гарри. Кажется, эта война грозит стать бесконечной. Не хотел бы я дождаться момента, когда министерство призовет тебя в ряды авроров. Неопытные и горячие мальчишки всегда гибнут первыми.

Сириус помрачнел, Снейп скривил саркастичную мину, пачка купюр шевельнула верхним листком.

— До конца июля, — сквозь зубы сказал Гарри. — Не ради этого дерьма, ради того, чтобы увидеть Рона.

— Я приложу все усилия, чтобы в августе ты вернулся к нам, — просиял Сириус.

— Молись, чтобы он дожил до него, — выплюнул Снейп, оттолкнув тарелку так, что нетронутый кусок мяса слетел с нее и заскользил по столу.

— Сопливус только и мечтает, чтобы остаться в одиночестве, — фыркнул Сириус, когда дверь за Снейпом захлопнулась. — Всегда таким был.

— Он не один, у него остается Сэр Бернар. Ты не можешь быть одинок, если у тебя есть собака.

Сириус протянул руку, желая потрепать Гарри по голове, а тот впервые за много месяцев не отпрянул.

— Вот поэтому я никогда не одинок, — широко улыбнулся он. — У меня всегда есть собака. Хвала идиотизму Сопливуса, ты смог понять, что удержало меня от сумасшествия в Азкабане. Возьми деньги, Гарри, тебе пригодятся. Отметь день рождения так, чтобы чертям жарко стало.

Сириус потянул его за прядь волос, оскалился и исчез из кухни. Входная дверь хлопнула несколько минут спустя, а Гарри все еще сидел, боясь прикоснуться к пачке фунтов. Это была самая толстая стопка банкнот, которую он когда-либо видел. Наверное, на них можно было купить Тауэрский мост и кучу подарков для всех, кого он мог вспомнить.

— Пять недель. Пусть. До следующего дня рождения я вряд ли доживу, — пришел он сам с собой к согласию, сгреб деньги в карман и отправился укладывать небогатые пожитки.

Стук в приоткрытую дверь застал Гарри врасплох. Он как раз размышлял, стоит ли брать с собой несколько томов скучнейших средневековых баллад и неподъемный трактат «Записки о Галльской войне» или купить по дороге пачку карманных детективов.

— Могу я войти, Гарри?

Снейп просил разрешения? Безусловно, это было самым знаменательным событием сегодняшнего дня.

Не дождавшись ответа, тот перешагнул порог и заговорил быстро и резко, словно заучил слова наизусть:

— Я присмотрю за твоим монстром, не беспокойся. И постарайся не слишком волноваться о нем. И вот еще что… Гарри… Вряд ли в магическом мире осталась хоть одна свободная птица, поэтому писем не жди. Не сохранился ли у тебя тот клочок психопергамента, который ты показывал несколько месяцев назад? Я хотел вернуть тебе свою часть, но она сгорела, как и все, что предназначалось тебе.

Гарри кивнул, покопался в сундуке и протянул Снейпу обрывок, на котором вмиг проявились очертания дома Блэков. Все было ясно: больше всего он не хотел покидать их общее убежище.

— Великолепно! — четким движением Снейп рассек пергамент на две равные части, что-то прошептал над ними и спрятал левую половину в рукав.

— Ежедневно, в девять… а, ладно, пусть в десять… часов вечера ты будешь смотреть на свою половину и представлять меня. Все равно зачем — хоть желать вновь сломать мне нос. Если со своей стороны я не увижу собственное изображение — поверь, ты…

— Да-да, пожалею, что Волдеморт не убил меня в детстве. Нельзя просто сказать, что вы беспокоитесь обо мне?

— Не о тебе, о том, чтобы ты оставался в порядке. Это несколько разные вещи. Твои родственники не переживут вторжения Дамблдора и Блэка в свой уютный мирок, а последний снабдил тебя суммой денег, способной заставить любого наделать глупостей. И самый первой из них будет то, что Петуния завтра будет ждать тебя на вокзале Кингс-Кросс, как и все предыдущие годы. Телефонная будка на площади. Сообщи тете, что тебя не следует встречать.

— Вы, как всегда, обо всем подумали за меня, — язвительно сказал Гарри.

— Ну кто-то же должен, — развел руками Снейп. — Не Блэк же.

Когда Гарри в сопровождении Берни вернулся, дом был тих и, казалось, необитаем. Даже портрет Вальбурги вел себя на редкость спокойно. Должно быть, Снейп заснул, и особняк решил не беспокоить хозяина.

22 июня

Ближе к полудню Гарри занял место на нижней ступеньке главной лестницы. Берни, вначале круживший по холлу, прилег рядом, навалившись всем весом на его ногу. Снейп, похоже, не собирался сегодня покидать свою комнату — его чашка кофе с утра остывала на кухонном столе.