Иерусалимский синдром (СИ)

— Можешь его взять, я уже снял копию.

— Элькана, скажите мне, как вы умудряетесь сочетать в себе веру и такой потрясающий цинизм?

— Я не циник — он вздохнул — я просто очень хочу выжить, вот и цепляюсь за каждую соломинку. Ладно, Янон, поговорим попозже. Через пару дней я улажу вопрос с тель-авивской квартирой и можешь переезжать.

— А как вы дадите всем понять, что Лерер у вас не в опале?

— Это уже не твоего ума дело. Не беспокойся о нем… хотя нет — беспокойся. В смысле, не забывай, что Иерусалим — не Тель Авив. То, что было шито-крыто в вашем гойском городе, здесь не простят.

— Ясно — процедил я сквозь зубы.

— Так что держи себя в руках. И оставь его в покое, иначе никакого влияния с моей стороны не хватит, чтобы восстановить его репутацию. Понятно тебе?

— Да.

— Поговорим на неделе. Пока.

Я тупо смотрел на черный экран смартфона.

Один телефонный звонок — и жизнь моя опять делает резкий виток. Леви было достаточно лишь вскользь упомянуть имя Авшалома, чтобы я позволил ему схватить себя за загривок и тащить, как новорожденного щенка, куда ему вздумается

А ещё мне ясно дали понять — контакты с Лерером необходимо свести к минимуму.

Собирая вещи перед отъездом, я чувствовал себя идиотом. Да, сдать квартиру в Тель Авиве — дело плевое, желающих даже на такую дыру всегда было достаточно, так что сложностей с нахождением нового жильца взамен себя не возникло.

Проблема была в том, что я так и мотался между квартирами, имея лишь полный рюкзак одежды и вещей первой необходимости, да машину, которую купил мне отец.

В свои тридцать с лишним я жил как бомж. Мне не трудно было собрать все в машину и переехать в тот же день из одного города в другой. Но в том и заключалась проблема — это не должно быть так легко. Во всяком случае, не у нормальных людей.

Хозяин квартиры, который как раз зашёл в квартиру с новым жильцом, сухо поздоровался со мной, взял мои ключи, передал мне чеки, которые я подписал ему до самого конца года и отпустил восвояси. Наверное, до сих пор не мог понять, какого черта вообще связался с таким проблемным квартирантом.

Через полтора часа стояния в куче пробок я уже был возле «своей» квартиры. Поднял вещи наверх, где меня ждал какой-то тип с ключами (дежавю), зашёл в дом.

Судя по всему, тут не делали уборку с тех самых пор, как я съехал. По крайней мере, чайный пакетик, который я уронил на кухне перед своим «изгнанием», так и лежал, вместе с изрядным слоем пыли.

Привычно вымыв пол, я собрался было в душ, но в дверь позвонили.

Авшалом?

Я вспомнил последний раз, когда я открывал дверь, думая, что за ней стоит Лерер.

Посмотрел в глазок.

Нерия и Элькана.

Сделать вид, что меня нет дома? Нет, глупо.

Я обречённо отворил им дверь.

— Добрый вечер. Мы можем зайти? — спросил Леви. Я подумал, что голос у него, когда он этого хочет, весьма хорош — глубокий, поставленный. Почти гипнотический.

— Заходите, коли уж пришли.

Они зашли и уселись за обеденным столом.

— Спасибо, что приехал, Янон. Ты свою часть сделки выполнил, и я свою часть буду выполнять так хорошо, как смогу. Хотелось уточнить с тобой несколько вопросов, о которых лучше будет не упоминать по телефону.

— Да, слушаю.

— Первое — послания на твоём теле. В следующий раз, Янон, ты звонишь Нерии. Не Лереру. Не-ри-и. Хоть в субботу, хоть в судный день.

— Принято. Что ещё?

— Я нашел специалиста по шумерскому письму. Он сейчас расшифровывает текст, который ты послал нам на этой неделе. В следующий раз пиши ему сразу же, я дам тебе его данные.

— Если он не пошлет меня к черту — то и это принято.

— Теперь о более деликатных вещах. Слухи о том, что сделал для тебя Лерер, я смог успешно замять — и это было нелегко…очень нелегко. В твоих интересах не упоминать о… несчастном случае с твоим бывшим любовником вообще никогда, нигде, ни с кем.

— Я не дурак, сам понимаю.

— Да? Я часто в этом сомневаюсь… Хм. Дальше. О том, что ты мессия, тоже не кричи на каждом шагу. А лучше — совсем молчи. Впрочем, это я говорил и раньше.

— Хорошо. Я и не собирался…

— И последнее. Никаких больше посиделок у Лерера дома, у тебя дома…- неважно где. Никаких прогулок — да, я знаю что вы любите побродить вдвоем по улицам. Об этом можешь забыть.

— Вы не слишком многого требуете? — я слегка разозлился — Мы не парень и девушка на выданье, чтобы за нами надзирать, и…..

— Это так. Но я повторяю для особо непонятливых: репутация Авшалома очень сильно пострадала за последнее время. Если хочешь оградить его от возможных конфликтов и остракизма в общине, если хочешь, чтобы он продолжал видеть своих детей как и прежде — помоги ему. Можете общаться по телефону. Можете разговаривать в синагоге — на общие темы. Но более этого — ничего. Иначе ему больше ничего не поможет — ни я, ни его семья. Та его поездка в Тель Авив нам ещё долго аукаться будет.

Я молча кивнул, сдаваясь. Элькана поднялся с места.

— Спасибо, что уделил нам немного внимания, Янон. Несмотря на сегодняшний холодный прием, мы постараемся принимать тебя здесь, как и подобает человеку с твоим предназначением. Будем рады видеть тебя на молитве, хотя бы раз в день. Так общине будет легче принять тебя.

— А может мне вообще обрезание сделать? — ляпнул я.

Элькана побагровел, поперхнулся, спрятал лицо в ладонях.

— Твоя мать…

— Что? — я опешил. Не ожидал от почтенного рава, что он пройдется по матушке.

Впрочем, тот быстро взял себя в руки.

— Твоя мать — довольно-таки неразумная женщина, Янон. Назвать ребенка, рождённого девятого Ава, именем мессии, но при этом его не обрезать…я даже не знаю, как это назвать. И, чтобы не наговорить лишнего, ухожу. Нерия, пойдём. Не будем мешать молодому человеку отдыхать.

Тот грузно поднялся со стула.

— Не забудь звонить, Янон.

Я посмотрел на него — гладко выбритого, одетого в синие джинсы и клетчатую рубашку. Полная противоположность Элькане.

— Вы же ушли из общины. Почему помогаете теперь этому…

— Потому что родня всегда остаётся родней — вздохнул тот.

— Нерия мой младший брат — вмешался Леви — и, несмотря на многие разногласия между нами, я смирился с его выбором. А он помогает мне в делах, в которых сведущ более меня. До свидания, Янон. Надеюсь, что увижу тебя всё-таки в нашей скромной синагоге.

А то как же. Разбежался.

Проводив их, я задумчиво потер подбородок. Сообщить Лереру, что я в Иерусалиме? Какими именно словами? За последнюю неделю мы не перекинулись и парой фраз — я был занят переездом и работой, а он — последними неделями учебного семестра. Оба ждали пятницы, когда…

Черт! Пятница — завтра!

Завтра Авшалом приедет ко мне в Тель Авив и найдет там только того тощего задрота, который занял мою квартиру.

Я потянул к себе телефон. Позвонил, но он не ответил.

Набрал ему торопливое сообщение:

«Я в Иерусалиме. Там, где раньше. Не приходи. Звони, я объясню».

Прождал его ответа почти весь вечер, и так и заснул, не дождавшись.

Утром ответа все ещё не было, хотя по синим птичкам в ватсаппе было видно, что он прочел мое послание.

Разозлился на то, что я не сказал раньше? Наверное, я бы тоже злился на его месте.

Я позвонил ему ещё раз. Ответа не было, длинные гудки перешли в равнодушное голосовое сообщение.

Разделавшись со всеми пятничным делами, я позвонил отцу.

— Хочешь приехать к нам? — предложил он.

— Да, и желательно на всю субботу.

— Даже так? Что же случилось?

— Хочу побыть с семьёй — коротко ответил я.