Иерусалимский синдром (СИ)

========== Глава 1 ==========

Глава 1

Солнце садилось за горизонт, когда самолёт наконец мягко стукнулся о посадочную полосу и все пассажиры захлопали в ладоши.

Тихий голос стюардессы что-то ненавязчиво вещал, но я ее не слушал. Я уже был мыслями и душой снаружи — там, где едва видно колыхались лохматые пальмы и солнце слепило в окна квадратных бетонных домов.

Неужели я снова здесь?

Будто не было этих десяти лет — вот я, сижу в прохладном чреве самолёта — а снаружи — земля, которую я и не думал когда-нибудь увидеть снова.

Никто не стал дожидаться, когда откроют двери — как только самолёт остановился, началась живейшая активность, все запищали телефонами, захлопали дверцами отсеков для ручной клади, тут и там слышались телефонные разговоры, и каким-то образом половина пассажиров уже стояла в проходе.

Я немного растерялся, так как за последние годы привык чинно сидеть в кресле до самого момента разгерметизации. Но здесь были свои, левантийские правила, и я послушно полез под сидение за своим рюкзаком.

Та же давка и лёгкий хаос ожидали меня и в самом аэропорту. Очередь была, но какая-то не очень четко очерченная, и я опять растерялся.

Впрочем, все закончилось довольно-таки быстро, я забрал свой чемодан и вышел из прохладного чрева аэропорта в жаркое чрево июля.

Добрел до длинной вереницы такси, назвал свой новый адрес в Иерусалиме, уселся на заднее сиденье белой машины и поехал, рассеянно разглядывая пейзаж, открывавшийся моим глазам.

Все было таким же, как десять лет назад — еврейские буквы, коробчатые дома без всякой претензии на архитектурный стиль, белый бетон, черные шоссе и зелёные указатели и пальмы. Тут и там виднелись новые дороги, и новые кластеры небоскребов, и это немного сбивало с толку.

Водитель начал спрашивать меня о чем-то на английском, но я прервал его.

— Я нормально разговариваю, не надо английского.

Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Вы здесь жили раньше?

— Да, в юности — сказал я коротко. Не хотелось вдаваться в подробности.

— Что же, добро пожаловать домой.

— Спасибо — пробормотал я и закрыл глаза. Не хотелось продолжать беседу, да я и вправду устал. Да и домом пока не мог считать это место. Слишком рано.

Он понял намек и замолчал.

Сквозь полуоткрытые веки я всё-таки мог видеть вид из окна. Иерусалимскую дорогу, холмы, поросшие хвойными деревьями, поля с какими-то сельскохозяйственными культурами, я не знал, какими.

Наконец мы въехали в город, и я увидел высокие стены и белые дома из знаменитого иерусалимского камня.

Все было одновременно и древним и новым, экзотическим и обыденным, прекрасным и уродливым. Это касалось и домов, и людей. В один момент сердце мое замирало от того, что я всё-таки вернулся сюда. В следующее мгновение я жалел об этом — когда видел решетки на ветхих домах, «пасквили» на стенах, объявления «в этом доме нет интернета» на обветшалых балкончиках. Детей в каких-то средневековых одеждах, будто сбежавших из фильмов про амишей. Толстяков в полосатых халатах — кто это был, я так и не удосужился узнать даже в юности. Арабов, туристов, мусор, евреев в черных лапсердаках и меховых шапках. Солдат с автоматами, студентов-хипстеров, полицейских на прекрасных рослых лошадях. У меня даже голова пошла кругом. И тут мы наконец остановились.

Я посмотрел на адрес. Да, именно то, что у меня было написано в телефоне. Здесь я снял себе квартиру на ближайший год, ещё перед приездом. Здесь и буду жить — может год, может больше.

Вылез из машины, заплатив таксисту. Вытащил из багажника свой большой чемодан. Двинулся к обшарпанному подъезду без входной двери.

Квартира была на втором этаже без лифта. Но я дотянул.

Позвонил в ветхий звонок, и мне открыл хозяин квартиры — мужчина лет пятидесяти, с белой ермолкой и седыми висками.

— Янон? — спросил он.

— Да, Янон Вайцман — сказал я — спасибо, что встретили меня.

— Как долетели? — он взял мой чемодан и оттащил его в комнатушку, прилегающую к гостиной.

— Прекрасно, спасибо.

— Нравится вам Иерусалим?

— Очень.

— Я оставил вам в холодильнике немного еды, под домом есть магазинчик, продукты можете покупать там, но у них дороже, чем в супермаркете. Стоянка автобуса на соседней улице.

Он постоял в молчании, словно думая, что ещё можно мне сказать.

Я тоже молчал, не представляя, что могу его спросить. Потом вспомнил.

— Можно принять душ?

— Да, конечно. Но воду грейте заранее, у меня нет солнечного бойлера.

— Понятно — пробормотал я. Значит, следовало учитывать расходы на электричество и в этом. Жаль, что я не проверил этого заранее.

Хозяин показал мне кнопку для нагрева воды, дал ещё несколько наставлений и наконец ушел.

Я остался один — впервые за последние сутки.

Сразу стало и легче и труднее. Легче — потому что я любил одиночество.

Тяжелее — потому что теперь мне предстояло разбираться со всем самому.

Первым делом я помыл квартиру. Разобрал чемодан, постелил чистое постельное белье. Вода нагрелась, и я наконец искупался.

В холодильнике были хлеб (я и забыл, что многие здесь держали хлеб в холоде), сыр, немного овощей и фруктов. Банка хумуса, молоко и жестянка растворимого кофе.

Я сделал себе бутерброды, кофе, и пообедал.

Хозяин мне достался неплохой — он позаботился даже об интернете, чего я никак от него не ожидал. Я вытащил свой лэптоп и послал короткое сообщение отцу: «Долетел, все ок».

Потом почувствовал, что глаза мои слипаются. Лег на свежезастеленную постель и сразу же заснул.

Проснулся я уже ближе к вечеру, и, разумеется, сразу же пожалел, что выспался.

Впрочем, дел хватало и на вечер. Например, купить телефон и симку к нему, позвонить отцу, приготовить ужин.

Каким-то образом я умудрился успеть все. К восьми вечера у меня был новенький, не очень дорогой телефон с местным номером, на тарелке остывала яичница, и я набрал номер отца.

— Слушаю — раздался его голос.

— Пап, это я.

— Янон? Ну наконец-то — насмешливо сказал он.

— Извини, что так поздно звоню.

— Ничего, я получил твой мейл. Ты дома? Приехать к тебе?

— Нет, я завтра приеду к тебе на работу.

— Меня не будет с десяти утра, так что не опаздывай — напутствовал он меня.

— Постараюсь.

— Очень постарайся, иначе не посмотрю, что ты мой сын — о работе сможешь забыть.

— Хорошо — несмотря на шутливый тон, я знал, что он сдержит слово. Человек, который пятнадцать лет назад начал свой бизнес с нуля в новой стране и добился его положения — иначе и не смог бы.

Закончив разговор, я понял, что заснуть не в состоянии. Переоделся в джинсы и майку, вышел из дома и двинулся к старому городу.

Чем ближе к Яффским воротам, тем тоскливее становилось у меня на душе.

До сих пор мне удавалось делать вид, что я приехал сюда, чтобы повидать отца; чтобы найти работу; чтобы стать зарабатывающим деньги взрослым человеком, а не студентом. Чтобы повидать страну, в которой жил целых шесть лет, наконец.

Но было ещё кое-что. То, что я с горькой иронией называл «мой иерусалимский синдром».