Отражение (СИ)

— Надо будет мотор повесить на нее, глянуть, кто из нас мощнее, — усмехнулся он.

Себастьян поправил панаму.

— Думаю, ты, — усмехнулся он и достал подаренный Баки нож, чтобы выковырять моллюсков из раковин.

Когда он закончил с этим делом, остров был едва виден на горизонте.

— Ни хрена себе! — воскликнул Себастьян. — Тормози!

Он посмотрел в воду, но рыб не увидел.

— Надеюсь, здесь уловистое место, — сказал он, закинув удочку.

Барнс послушно сложил весла вдоль бортов и принялся просто сидеть и ждать, что будет, кинув незамысловатый якорь в виде большого камня. Как снайпер, ждать он мог очень долго, молча и терпеливо, подставляя солнечным лучам голую спину.

Скучно не было. Он наблюдал за Себастьяном, как тот сидел, сосредоточенно держа в руках удочку и смотрел на воду. А потом развалился, как смог, в лодке и прикрыл глаза.

Себастьян засмотрелся на воду и чуть не выпустил удочку из рук, когда она дернулась. Он подсек и удивился внезапному сопротивлению. Сквозь прозрачную воду было видно, насколько крупная рыбина клюнула на моллюска.

— Баки, — позвал Себастьян, с трудом удерживая удочку в руках. — Помоги, а?

Барнс оказался рядом так быстро, словно и не лежал на дне лодки в полусне. Он схватился бионикой за леску и начал быстро накручивать ее на кулак. Когда в воде показалась здоровенная рыбья морда, Барнс поднял руку вверх, дергая рыбу на поверхность, и второй рукой ухватил ее за жабры и втащил в лодку.

Огромная рыба без названия трепыхалась и норовила выпрыгнуть из лодки, но Барнс решил проблему кардинально, просто треснув рыбине кулаком по голове. Та затихла.

— Молодец, — улыбнулся Барнс Себастьяну, — поймал нам обед. А теперь сматывай это нафиг, — он показал ему бионический кулак, на который была намотана леска.

Себастьян засмеялся и принялся сматывать катушку. Рыбина длиной в половину лодки неподвижно лежала, поблескивая чешуей.

— Действительно, на обед хватит, — сказал он и выкинул в воду оставшуюся наживку. На нее тут же налетели непойманные рыбы. — И зачем мы столько еды брали, если здесь можно рыбной ловлей прокормиться?

— Затем, чтобы не охуеть от рыбы и не зависеть от того, есть она, или нет, — ответил Барнс, снова садясь на весла. — Ну что, домой? Или искупаемся?

— Искупаемся с берега, — предложил Себастьян и посмотрел на рыбу. — И мне ведь тебя чистить! — обвиняюще обратился он к ней.

— Сам подписался, — усмехнулся Барнс, вытащил «якорь» и погреб обратно к берегу.

Рыбина периодически подавала признаки жизни, но вяло и неохотно.

— Только заниматься рыбой придется сразу, иначе она на жаре сдохнет снова и оживет, пока мы будем купаться, — заметил Барнс. — Ты ее на костре хочешь, или как? А то тут маленькая сковорода.

Он легко греб с приличной скоростью, даже не сбивая дыхания, и они довольно быстро вернулись на остров.

Злосчастную рыбину Себастьян чистил часа полтора. Он исколол руки о шипы плавников и замусорил чешуей всю лужайку перед домом.

— А куда потроха девать? — растерянно спросил он у Баки, вспоров рыбе брюхо.

— Кинь в воду на дальнем правом конце пляжа, их там кто-нибудь обязательно сожрет, — сказал Барнс, уже натаскав дров для костра и собираясь его развести.

Он оглядел полянку, всю в чешуе, и подумал, что и ее надо бы тоже как-то убрать или хотя бы песком засыпать.

Костер разгорелся быстро и почти без дыма, пламя с удовольствием лизало сухие ветки, а Барнс строгал палку, на которую собирался насадить рыбину.

Себастьян выкинул требуху, плавники и рыбью голову, вымыл руки в соленой воде и подошел к костру. Языки пламени в ярком полуденном солнце были почти прозрачными.

— Никогда не готовил рыбу на костре, — признался он. — Пойду принесу соль.

Они вместе натерли рыбину солью, и Барнс, дождавшись углей, положил ее над ними на две рогатины.

— Теперь остается только ждать, пока этот монстр приготовится, — он устроился позади Себастьяна, обнимая его, и положил подбородок ему на плечо, периодически целуя в шею и щеку. — Вообще не хочу тебя отпускать, наваждение какое-то.

— У тебя тактильный голод семьдесят лет копился, — Себастьян ласково погладил его по живой руке. — За несколько месяцев его не утолить.

Потрескивали угли в костре, запекающаяся рыба начала соблазнительно пахнуть. Ветер трепал длинные волосы Баки, и каштановые пряди время от времени касались щеки Себастьяна.

Периодически отрываясь от Себастьяна, Барнс покручивал над углями рыбу, но все равно возвращался к нему, обнимал и гладил, то прижимаясь щекой к плечу, то целуя.

Когда рыбина была готова, Барнс притащил тарелки и вилки, предложив отрывать от нее куски прямо так, не перекладывая ее никуда. Костей в морской рыбе было — один хребет, и есть было просто и удобно.

Себастьян утолил голод довольно быстро и дальше просто смотрел, как ест Баки. Вскоре от рыбы остался только голый позвоночник с ребрами, на котором сохранилось немного мяса у самого хвоста. Себастьян лениво пощипывал его.

— Кажется, я объелся, — сказал он. — Надо поваляться, а потом купаться.

— Давай поваляемся на кровати? — предложил Барнс, кидая рыбий хребет в костер и добавляя еще дров. — Не могу, хочу обнимать тебя, касаться…

Он прикрыл глаза от предвкушения того, как обнимет и прижмет к себе Себастьяна, окунется в него и нафиг обо всем забудет.

Они лежали на кровати, переплетясь конечностями, под шум близкого прибоя. Себастьян то и дело касался губами виска Баки. Его переполняла нежность. Желание отступило, притихло, ласковым жаром свернулось где-то на дне.

Барнс лежал, устроив голову на плече Себастьяна. Его начинала отпускать странная истерика, которая не давала ему убрать от Себастьяна руки ни на миг, на него снисходили покой, спокойствие и умиротворение. Внутри было хорошо и тепло, уютно.

Наслаждаясь спокойной близостью любовника, Барнс прикрыл глаза и не заметил, как заснул.

========== 32 ==========

Дни шли за днями, не сильно отличаясь один от другого. Они плавали и загорали, занимались любовью, рыбачили и собирали съедобных моллюсков. Такой рекордной рыбины, как в первый день, Себастьяну больше не попадалось, но он все равно рыбачил каждый день — с утра или к вечеру. Запасенные продукты не вызывали у него особого аппетита.

Каждый день Себастьян выбирал час или полтора, чтобы потренироваться. Он нашел поляну между пальмами и разминался на ней, повторяя связки и перекаты крав мага.

Барнс с удовольствием поспособствовал тренировкам Себастьяна, даже показал ему пару новых приемов. Ему нравилось, что у Себастьяна хорошо получалось, Барнс видел, что тот может за себя постоять, но оберегать и защищать от этого хотелось не меньше.

В какой-то день они даже прогулялись до маяка, который оказался на другой стороне острова, но выходило недалеко, хотя на острове площадью пять квадратных километров все было недалеко. Барнс даже вытащил Себастьяна прогуляться по острову, и они за день излазили его вдоль и поперек, не найдя совершенно ничего интересного.

— Хочешь, я чего-нибудь поймаю? — спросил Барнс, скучающий в лодке с утра пораньше, пока Себастьян, похоже, наслаждался рыбалкой. — Кстати, тебе рыба еще не надоела?

Им оставалось беззаботно прохлаждаться на острове не так уж много времени.

— Тут отличная рыба, — повернулся к нему Себастьян. — Лучше всего, что я пробовал в Нью-Йорке. К тому же, мне надо скинуть вес к следующему фильму. Собственноручно выловленная рыба, много секса и плавание — идеальная диета. А ты можешь поймать рыбу руками?

— Могу, — отозвался Барнс, не собирающийся пока подниматься со дна лодки. — Показать?

— Покажи. А то я, кажется, перекормил местных рыб моллюсками. Они зажрались и больше не клюют.

— Бедняжечка, — Барнс поднялся, поцеловал Себастьяна, потрепав его по панаме, которая успела немного выгореть на жарком солнце.