Отражение (СИ)

Барнс кое-как подпер дверь тем, что принес Себастьян, скинул рюкзак на пыльный пол и стянул мокрую одежду.

— Давай, снимай эти мокрые тряпки, — мягко сказал он Себастьяну, подходя к нему. — В них ты только сильнее замерзнешь. Ты как?

— Замерз, — коротко ответил Себастьян и начал раздеваться.

Внутри маяка ветра не было, он весь завывал снаружи, и, если бы Себастьян не вымок до нитки, он бы осознал, что не так уж и холодно. Все-таки тропики.

Барнс помог Себастьяну стянуть мокрую одежду, кое-как выжал ее, развесил и прижал Себастьяна к себе, стараясь согреть своим теплом. В маяке было почти тихо, почти спокойно. Он с силой проводил по коже живой рукой, стараясь не касаться Себастьяна холодной бионикой.

— В следующий раз обязательно прихвачу спальник, — улыбнулся Барнс. Себастьян дрожал в его объятиях, и он как мог старался согреть его. — Ничего нигде не болит?

— Я не нежная девочка из малобюджетного ужастика, — огрызнулся Себастьян, почти не стуча зубами. — Все со мной в порядке. Просто охуел с непривычки. Что это было? Почему нас не предупредили? У нас же есть рация.

— Как показывает практика, рацию еще и заряжать надо, а я это дело проебал, — признался Бранс. Стыдно ему не было, это чувство у него давно атрофировалось, но вот виноватым перед Себастьяном он себя чувствовал. Слишком расслабился в объятиях любимого мужчины, и проебал все на свете.

— Лодку, наверное, унесло… — Себастьян, ерзая, прижался спиной к теплой груди Баки. — Компенсацию платить придется. Интересно, это надолго? Успеем вернуться вовремя, или придется прямо из Мексики чесать в Атланту?

— Не знаю, я в погоде особо не разбираюсь, — Барнс горячо дышал Себастьяну в плечо. — Не злишься на меня?

— Ты чего? — Себастьян извернулся, чтобы посмотреть ему в лицо. — Ты за погоду не отвечаешь.

Барнс не стал уточнять, что он имел в виду проеб с рацией, и немного успокоился.

— Да и потом, ну предупредили бы нас, и что? — добавил Себастьян. — Не факт, что мы бы успели вернуться на большую землю. Все равно пришлось бы переться сюда. — Он зевнул. — Спать хочу.

Барнс оглянулся, присмотрел кусок места у стены, ничем не заваленный, вытряхнул все из рюкзака, в котором оказался минимальный набор для выживания в диких условиях, кинул рюкзак под стену и уселся, привалившись к ней спиной.

— Иди сюда, — позвал он Себастьяна, предлагая сесть к себе на колени.

Себастьян хохотнул и послушался. Баки обнял его правой рукой, согревая. Себастьян погасил свой фонарик, чтобы сберечь батарейку, и закрыл глаза.

Поцеловав Себастьяна в висок, Барнс погасил и свой фонарь — смотреть тут было совершенно не на что — и тоже прикрыл глаза, прислушиваясь к бушевавшей за окном буре.

Себастьян задремал было, но вздернулся, когда гром прогремел прямо над головой, сотрясая маяк.

— О черт! — он провел рукой по подсохшим волосам. — Ничего себе!

Барнс инстинктивно прижал его, попытавшись закрыть собой, словно сейчас должен был рухнуть потолок, но понял, что им пока ничего не угрожает.

— Нда… полный пиздец, — согласился Барнс. — Спи, все будет нормально.

Но Себастьян так и не смог уснуть. Над головой грохотало непрерывно. Он не представлял, сколько времени прошло, пока гром не начал удаляться. Он потер глаза и заметил, что сквозь щели забитых окон начал пробиваться слабый серый свет.

— Похоже, буря уходит, — предположил Барнс, тоже заметив серый свет сквозь щели в ставнях. Да и в целом темнота в маяке немного рассеялась.

Он очень волновался за Себастьяна, но тот был для подобной ситуации достаточно спокоен, чтобы Барнс не задавал идиотских вопросов. Себастьян был взрослым самостоятельным мужчиной, не нуждающимся в постоянной опеке.

— Может, есть хочешь? — спросил Барнс, целуя Себастьяна в плечо.

— Кофе хочу, — признался тот. — Горячего. Но это из неосуществимых желаний.

— Погоди, — Барнс пересадил Себастьяна на рюкзак, а сам включил фонарь и пошел рыться в куче вещей. — Кофе есть, но растворимый. Есть чай, черный только.

Он погремел чем-то металлическим, и Себастьян разглядел большую кружку. Налив в нее воды, Барнс поджег пару таблеток сухого спирта и уселся рядом, держа кружку над огнем левой рукой.

— Чем растворимый кофе, лучше чай, — сказал Себастьян. — Тебе тоже надо горячего выпить. Как спина, не застудил?

— Я вряд ли могу простудиться или чем-то заболеть, — Барнс бы отмахнулся от вопроса, но у него редко спрашивали, как он себя чувствует, только если не хотели получить полный отчет о состоянии после какой-нибудь миссии. — Я в порядке, Себастьян, спасибо.

Себастьян поцеловал его в спину над левой лопаткой.

— Просто у тебя все время болит спина. От холода должно быть хуже, — объяснил он.

Гром совсем утих, и стало слышно, как совсем рядом ревут волны.

— Вот он какой — отдых в тропическом раю, — усмехнулся Себастьян. — Сойдет за приключение. Телефон мой, наверное, сдох.

От этой простой заботы, от того, что Себастьян просто помнил о том, что у него болит спина, Барнс любил его еще больше. Прикосновение теплых губ словно обожгло холодную кожу, и он чуть дернулся.

Вода быстро закипела, и Барнс окунул в нее пакетик чая, оставляя спирт догорать, все равно пожар они тут не устроят, а так хоть иллюзия тепла и света. Бионикой он взялся за кружку, поворачивая ее не сильно нагревшейся ручкой к Себастьяну.

— Держи, — протянул он кружку. — И пойдем сядем обратно.

— Просто сядем рядом, — Себастьян взял кружку. — Не опирайся спиной о стену. Холодный бетон… Ночью я не продумал, прости.

— Все в порядке, — улыбнулся Барнс, но действительно не стал облокачиваться на холодную стену. — Спасибо.

Ему почему-то было и неловко от этого, и приятно тепло. Просто, даже не просьба, совет, но… Сейчас это согревало лучше и горячего чая, и теплого одеяла.

Себастьян, обжигаясь, выпил половину чая и протянул остаток Баки.

— Держи.

Он встал, потрогал мокрую одежду, висевшую на перилах винтовой лестницы, поежился — сверху тянуло свежим ветром. Прошелся по маленькой комнатушке, заглянул в кладовку, достал выцветший спасательный жилет, повертел его и зашвырнул обратно.

— Как ты думаешь, мы надолго здесь застряли?

— Не думаю, — Барнс сделал глоток горячего чая. — Судя по всему, там уже посветлело, а значит, самые тучи ушли. Но я бы подождал, пока одежда хоть немного подсохнет. Нашел что-нибудь интересное? И, может, вернешься ко мне?

— Я навсегда с тобой, — неожиданно серьезно сказал Себастьян. Он стоял перед Баки — голый, озябший, взъерошенный, небритый. И очень искренний.

========== 34 ==========

Непогода бушевала до самого вечера, и они все это время просидели в заброшенном маяке. Барнс периодически грел воду для чая, грея им Себастьяна, чтобы тот не заболел, грел своим теплом, обнимая. Одежда медленно, но подсыхала и была уже не такая мерзкая, но все равно холодная и влажная.

Когда Барнсу показалось, что на улице все стихло, он отпер дверь и выглянул наружу. Ветер больше не рвал все на своем пути, а дождь совсем прекратился. Тяжелые черные тучи медленно уплывали за горизонт.

— Если хочешь, я сбегаю в дом, посмотрю, что там, и если все плохо, притащу сюда то, что осталось сухим? А ты меня тут подождешь, — предложил Барнс. Он не хотел, чтобы Себастьян зря таскался туда-сюда, а он один мог действительно быстро сбегать.

— Нет, Баки, пойдем вдвоем, — покачал головой Себастьян. — Если дом смыло, вернемся сюда вместе. Если не смыло, поправим его тоже вместе.

К вечеру облака стали выше и бледнее, но солнца все еще не было.

Спорить Барнс не стал, да это и было бы бессмысленной тратой времени, потому что Себастьян умел настоять на своем. А ссориться из-за пустяка просто не хотелось. Влезать во влажную холодную одежду было противно, но ничего не оставалось. Правда, Барнс, натянув штаны, пренебрег футболкой, уложил обратно в рюкзак вещи и накинул его на плечи.