Отражение (СИ)

— А джинсы? — спросил он.

Барнс тяжело вздохнул, еще раз припадая поцелуями к шее, а потом отпустил Себастьяна и сам быстро сдернул с него джинсы вместе с бельем.

— В ванну. Быстро, — скомандовал Барнс, судорожно стаскивая с себя одежду. У него уже стояло до боли и поджимающихся яиц, он сдавил член у основания, чтобы острое возбуждение, прокатывавшее по всему телу, хоть немного схлынуло. — Господи…

Себастьян забрался в воду, встал в ванне на колени и велел:

— Дай его мне.

Он провел языком по нижней губе.

От этого зрелища у Барнса сбилось дыхание. Он подошел вплотную к ванне, предвкушая, как ощутит мягкий плен рта Себастьяна, утонет в ласке, такой простой и крышесносной одновременно.

— Обожаю твой член, — заявил Себастьян, и принялся доказывать это так усердно, что ему стало не до разговоров.

Тяжело, рвано дыша, Барнс гладил Себастьяна по голове, чувствуя, как его язык ласкает ствол, как головка мягко трется о небо, ударяясь в стенку глотки.

Он медленно плавился и таял от ласк Себастьяна, просто дурея от наслаждения. Как же этого хотел и ждал. И не только этого.

Себастьян пропустил член Баки как смог глубоко в горло и сглотнул. Мышцы челюсти слегка ныли от напряжения, уголки губ саднило, но Себастьян слышал глухие стоны и тяжелое дыхание Баки, и это заводило так, что Себастьяну казалось: он сейчас кончит, не прикасаясь к собственному члену.

— Господи, — Барнс громко застонал, чувствуя, как оргазм накрывает его с неотвратимостью приливной волны, погребая под собой, смывая, как щепку. Он весь напрягся, пальцы сжали короткие волосы Себастьяна, и бурно кончил, чувствуя, как дрожит всем телом.

Себастьян облизнулся, проглотил сперму и сполз в воду. Погладил собственный член.

— Твой шоколад и мой чай, наверное, еще не остыли, — сказал он.

Барнс забрался в ванну и устроился между ног Себастьяна, немыслимо свернувшись. Вдохнув, он опустился под воду, обхватывая его член губами, лаская языком головку, то облизывая ее, то прижимая к небу, а потом заглотил член до основания, принимаясь с удовольствием сосать.

Баки оставался под водой так долго, что Себастьян даже испугался, не задохнется ли он. Казалось, Барнсу вообще не нужен воздух для дыхания, он самозабвенно сосал, пропуская глубоко в горло, сглатывал, зажимая головку. Мял руками задницу, поглаживая пальцами сжатые мышцы входа и умудрялся урчать.

Себастьян вскидывал бедра, подавался в горячий жадный рот, и вскрикивал, когда Баки выделывал языком и горлом что-то особенное. Он гладил спину и плечи Баки, касался пальцами его губ, и жалел, что ванна слишком узкая — не получится шире раздвинуть ноги.

Барнс умудрился уложить Себастьяна, закинув его ноги себе на плечи, не отвлекаясь от основного процесса, гладил его тело под водой, живой рукой лаская яйца, а бионикой сжимая сосок.

Себастьяна хватило совсем ненадолго. Очень скоро он выгнулся, закричал и кончил Баки в горячий рот, вздрагивая и выплескивая воду.

Вынырнув, Барнс облизнулся и глубоко вздохнул, ловя неимоверный кайф, который растекался по нервам от осознания того, что его любовнику хорошо с ним. Он затянул Себастьяна на себя, укладываясь в ванну.

— Вот теперь я могу тебя искупать, — довольно сказал он, целуя Себастьяна в губы, поглаживая по пояснице и заднице.

— А как же мой чай? — лениво сказал Себастьян, растекаясь по нему. — Бери мочалку. Будешь банщиком.

— Я же лучше чая? — улыбнулся Барнс, дотягиваясь до бутылки с гелем для душа и мочалки. Он принялся намыливать лежащего на нем Себастьяна аккуратными мягкими движениями, больше поглаживая и лаская, чем, собственно, пытаясь вымыть.

Себастьян нежился в его руках. Он подумал о том, что будет, если Баки исчезнет после следующей премьеры так же, как и появился, и сглотнул вставший в горле ком.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался, — прошептал он. — Но я никак не могу это предотвратить или хотя бы понять, что будет.

Барнс просто сжал Себастьяна в объятиях. Он не хотел не только говорить, он даже думать в эту сторону не хотел.

— Даже когда я исчезну из твоего мира, жизнь не закончится, — тихо сказал он, целуя лежащего на нем Себастьяна в макушку.

— Закончится наше «мы», — так же тихо ответил Себастьян. — А я не хочу, чтобы оно заканчивалось. Мне так легко и спокойно с тобой.

— Мне тоже. И я тоже не хочу, чтобы все это заканчивалось, — Барнс подумал, что если он не исчезнет с премьерой, то, несмотря на свое счастье остаться с Себастьяном, он сам не сможет жить, постоянно скрывая их отношения. Барнс чувствовал, что и самому Себастьяну это не очень нравилось. — Давай не будем об этом?

Обсуждать конец их отношений не хотелось до боли, Барнс не желал даже думать о том, что больше никогда не увидит Себастьяна, не сможет к нему прикоснуться, поцеловать, просто быть рядом. Он отчетливо понимал, что больше он не испытает ничего подобного ни к кому, и всю оставшуюся, может быть, очень долгую жизнь он будет вспоминать только Себастьяна.

— Если ты не исчезнешь после премьеры, — негромко начал Себастьян, но с каждым словом его голос становился тверже и увереннее, — я больше не буду скрывать, что я с тобой. К черту все. Я горжусь тобой, а не стыжусь.

— Люблю тебя, — ответил Барнс, целуя Себастьяна.

Вода в ванне остывала, и Барнс, ополоснув себя и Себастьяна теплой водой из душа, принялся вытирать его. Ему нравилось заботиться о Себастьяне вот так: купать его, вытирать, носить на руках. Это наполняло душу теплом и светом.

— Тебя покормить, или сразу утащить в кровать и не выпускать оттуда? — спросил Барнс, жарко выдохнув Себастьяну в шею.

— Накормить, — сказал Себастьян. — И подогреть мой чай. — Он улыбнулся и заправил мокрые волосы Баки за уши. — Пойдем.

========== 29 ==========

Перед поездкой на остров Барнс узнал о нем все, что смог найти, но там не было ничего. Ни агрессивной флоры или фауны, ни каких-нибудь заброшенных поселений, только маяк, но и на нем не было даже смотрителя. По идее, с ними там не должно было случиться ничего из ряда вон выходящего, но Солдат в Барнсе говорил, что надо запастись всем необходимым на случай третьей мировой войны. Он пересилил себя, не став брать с собой огнестрельного оружия, представляя, какие проблемы могут возникнуть при его провозе через границу.

Барнс заставил Себастьяна купить хорошие трекинговые туфли, мотивируя это тем, что иначе он его по острову гулять не пустит вообще.

В день отъезда Барнс с самого утра был немного взволнован, хотя сам не знал, с чего такой мандраж. Его все равно беспокоило отсутствие какой бы то ни было толковой цивилизации ближе, чем за тридцать пять миль по воде.

— Ты взял крем от загара? — спросил он у Себастьяна, уже в десятый раз интересуясь, тем, взял ли тот ту или иную мелочь.

Себастьян сунул Баки список.

— Ты два раза проверял мои сумки, — раздраженно сказал он. — Можешь проверить в третий раз, но если мы хотим выехать сегодня, то уже пора идти забирать машину в прокате. Все я собрал, Баки.

— Извини, — Барнс даже изобразил раскаяние, но получилось у него не очень. — Просто я хочу быть уверен, что у тебя будет все необходимое на самый крайний случай. Пойдем.

— На какой крайний? — Себастьян закатил глаза. — Нашествие гигантских крабов-убийц? Падение метеорита?

— От гигантских крабов-убийц я тебя смогу защитить без всего этого барахла, — заверил Барнс Себастьяна. — Все, расслабься, я просто параноик.

Себастьян поцеловал его, подхватил сумки и вышел из квартиры. Кайл со вчера отдыхал в гостинице, прокатная машина ждала на улице, впереди было путешествие через полстраны. Себастьян немного нервничал, сам не зная, почему.

Они погрузили сумки в багажник, Баки сел за руль, Себастьян рядом с ним, пристегнулся и сполз на сиденье.

— Буду досыпать, — объявил он.

— Спи, нам ехать больше суток, — согласился Барнс и потрепал его по волосам.