Выше нас только небо (СИ)

— Сдурел? — Гарри отшатнулся от него, с отчаянием глядя в серые глаза. — Драко, не смей даже думать такое. Я люблю тебя, родной мой… всегда буду любить. Я освобожу тебя, клянусь всем, чем хочешь! Мы скоро будем вместе, обещаю!

Драко грустно улыбнулся и ласково провел по его щеке.

— Мой наивный любимый Поттер. Какой же ты…

Гарри прижался к нему еще теснее, жадно вдыхая в себя его запах:

— Драко…

— Время! — круглолицый аврор с прищуренными хитрыми глазами шагнул к ним, решительно оттесняя Гарри плечом.

Малфой последний раз с нежной насмешкой посмотрел на него через смыкающиеся черные спины, и спустя мгновение все они исчезли в вихре аппарации. Гарри рухнул на землю и уткнулся лицом в колени.

— Гарри! Гарри… — МакГонагалл присела на корточки рядом с ним и осторожно погладила его по спине. Кажется, впервые она не знала, что сказать.

Но внезапно он сам поднял голову и уставился на нее сухими отчаянными глазами:

— Не надо, профессор. Ничего не говорите. Я вытащу его, чего бы мне это ни стоило. Если надо будет, сам сяду вместо него, но он выйдет оттуда любой ценой.

— Я знаю, Гарри, знаю, — она ласково потрепала его по плечу. — И я тебе непременно помогу.

====== Глава 18. Все улики против ======

С самого утра Гарри сбежал из замка и торчал в приемной у Кингсли, меряя комнату широкими нервными шагами. Министр, обнаруживший его под дверью своего кабинета, устало подкатил глаза, но кивнул головой, приглашая войти. Гарри начал с места в карьер без вежливых раскланиваний:

— Он не виноват, Шеклболт, поверь мне!

— Гарри, ты опять…

Поттер подошел к нему как можно ближе и горячо заговорил:

— Кингсли, я прошу тебя, я умоляю, выпусти его! Хочешь… что хочешь для тебя сделаю. В твоей рекламной кампании буду участвовать, как ты просил, улыбаться буду, как идиот, на всех фотографиях в обнимку с тобой позировать, как лучший друг… Ну что тебе нужно? Хочешь, на колени встану?

— Гарри, Гарри! — министр поймал его за плечи, чтобы не ровен час тот и правда не рухнул на пол, и тихонько встряхнул, приводя в чувство. — Выслушай меня! Мы поместили его в камеру предварительного заключения. Там никаких дементоров, никаких крыс... чисто и спокойно. Пересидит, пока мы со всем разберемся. Ну подумай ты сам своей головой, ему же там безопаснее.

— Я защищу его… ото всех... — Гарри умоляюще заглянул ему в глаза.

Кингсли нахмурился:

— Гарри, приди в себя! Раскинь ты мозгами! Ты не смог защитить его этой ночью, и дальше не сможешь. Потому что он не вещь — Малфой своенравный, упрямый, со сложным характером, в точности такой же, как и его папаша, и делает он только то, что сам посчитает нужным. Ты не уследишь за ним и дождешься того, что его и в самом деле убьют. Поверь мне, здесь он будет в безопасности, пока мы сможем со всем разобраться. Допустим, я и сам не очень верю в то, что это сделал он. Но улики! Все улики слишком явно указывают на него. Кто-то очень об этом позаботился. Так кому и зачем это было нужно? Ты знаешь? Или ты готов снова рисковать своим Малфоем? Лучше помоги нам найти того, кто это был! Ты слышишь меня, Гарри?

Кингсли снова встряхнул его за плечи. Гарри обреченно опустил голову, соглашаясь с правотой его слов. По иронии судьбы, оглядываясь на все те странности, что в последнее время творились вокруг них с Малфоем, выходило так, что самым безопасным местом для Драко сейчас и в самом деле был Азкабан.

— Могу я его увидеть? — убито прошептал он, и министр с облегчением кивнул:

— Но только одну минуту, договорились? Не нужно терзать ни себя, ни его. Будем соблюдать правила. Или никак, — быстро добавил он, видя, что Гарри пытается протестовать.

Гарри ничего не оставалось, как снова покорно кивнуть. Кингсли притянул его к себе, и прямо из кабинета они аппарировали во внутренний двор Азкабана.

По длинным тюремным коридорам Гарри почти бежал, едва поспевая за размашистым шагом министра. Они миновали нескольких авроров, стороживших подземелья, и, наконец, подошли к зарешеченным камерам. Драко заметил их издалека и, словно не веря глазам, медленно поднялся с узкой кровати, и кинулся к двери. Тонкие, почти призрачные пальцы впились в металлические прутья:

— Поттер?

Гарри, стискивая зубы, кивнул на решетчатую дверь, которая отделяла его от Малфоя:

— Открой, Шеклболт!

Министр положил руку ему на плечо:

— Гарри, я не могу. Поверь. Я и так сделал для тебя слишком много.

— Открой! — Гарри резко повернулся и уставился на него расширенными зрачками. Темная сила смерчем зарождалась внутри, грозя разнести все вокруг в щепки.

Аврор, стоявший в конце коридора, напрягся и сделал шаг по направлению к ним, но, подчиняясь молчаливому приказу министра, тихо отступил и снова настороженно вернулся на свое место.

— Гарри… Не надо… Иди ко мне… послушай... — послышался тихий голос.

Гарри вздрогнул, чувствуя, как разрушается и оседает пылью внутренний смерч, и обернулся к Драко, который жадно смотрел ему в лицо, крепко вцепляясь в прутья камеры побелевшими пальцами. Гарри подошел как можно ближе и накрыл его руку своей:

— Драко…

Они молча смотрели друг на друга, не находя нужных слов. Кингсли стоял чуть поодаль, деликатно от них отвернувшись, но вся его поза выражала напряженное внимание.

— Гарри… я ничего не помню… — устало сказал Малфой и шепнул совсем тихо: — Может быть, это и правда сделал я… Я так ее ненавидел.

Гарри вздрогнул и отшатнулся:

— Нет! Даже думать так не смей! Придурок! Ты тут вообще ни при чем!

— Поттер…

— Ты не виноват, Драко! Ты не убийца! И я вытащу тебя отсюда, я клянусь тебе, — чуть не плача прошептал ему Гарри одними губами и дотронулся пальцами до его кольца, накрывая его руку своей.

Драко грустно улыбнулся и в свою очередь провел подушечками пальцев по его скуле.

— Конечно вытащишь, Поттер. Я знаю, — но в его голосе не было ни капли уверенности, лишь слепая покорность судьбе и желание утешить.

Гарри изо всех сил вцепился в его руку:

— Драко, родной… верь мне... Ты же помнишь, что самый темный час всегда бывает перед рассветом. Я освобожу тебя, и у нас все будет хорошо. Просто замечательно. Мы скоро будем вместе, ты, главное, верь мне и ничего не бойся... Ты мне веришь?

Драко усмехнулся нервно и печально:

— Выше нас только небо, Поттер, — тихо прошептал он.

— Что? — Гарри пристально вслушивался в его слова, но так и не мог понять, о чем он говорит.

Драко неловко смотрел куда-то в сторону.

— Это стихи. Древние, гэльские. Мне в детстве читал их перед сном отец, когда я был чем-то расстроен, — негромко сказал он. — “Выше нас только небо... и бояться не нам высоты...” — процитировал он и, запнувшись, поднял огорченное лицо и расстроенно посмотрел куда-то вдаль. — Представляешь, а дальше не помню...

Сердце Гарри сжалось от боли, таким беспомощным и потерянным он выглядел:

— Драко...

Малфой улыбнулся и молча прижался лбом к решетке:

— Выше нас только небо... — горько повторил он. — Ты... не забывай меня, Гарри, ладно?

— Драко!

— Гарри, время! — Кингсли требовательно вырос за его левым плечом.

— Я люблю тебя! — Гарри рванулся к губам Малфоя, жадно вылавливая ответное еле слышное “я тоже”.

— Гарри, мы договаривались! — министр настойчиво дергал его за рукав.

— Иди, Поттер, иди! — Драко не сдержался и снова прощально-нежно прикоснулся к его руке. — Да иди ты уже! — досадливо сказал он, видя, как Кингсли пытается оторвать Поттера, умоляюще цепляющегося за решетку.

Он резко отвернулся и отошел к дальней стене.

— Драко, — прошептал Гарри ему вслед. — Драко! — крикнул он, но Малфой так и не обернулся, а Кингсли крепко ухватил его за локоть и потащил прочь по коридору.

— Поверь, Гарри, я сделал для тебя всё, что мог, — торопливо бормотал он. — Ты сам видел: чистая камера, никаких дементоров, он под присмотром… И выйдет он отсюда полностью оправданным, с восстановленной репутацией... Надеюсь, ты это вспомнишь, когда придет пора выборов...