Замри и присмотрись (ЛП)

Его слова прерывает Драко, который поворачивается и целует его, притягивая к себе на короткое мгновение, а затем отталкивая на расстояние вытянутой руки, окидывая взглядом грязную одежду, спутанные волосы и слои деревянных опилок на коже.

Драко отходит еще на шаг и пьет свой чай, не сводя взгляда с Гарри.

– Спасибо, – говорит он наконец.

Гарри улыбается.

– На здоровье. Кажется, я чувствую «но».

– Не «но», скорее «и», – говорит Драко. – Спасибо, и сейчас время обеда, так что тебе пора прекращать работать.

– Уже? – удивленно спрашивает Гарри, и до того, как Драко успевает ответить, в желудке у него громко бурчит. Он, улыбаясь, собирает инструменты и накладывает купол защитных чар на строительную площадку перед тем, как пойти вместе с Драко по тропинке. – И что на обед?

– У нас с Сандрин – крок-месье*, – говорит Драко. – А ты идешь домой и приводишь себя в порядок.

Гарри пытается обиженно нахмуриться.

– Если ты говоришь о вечернем бале…

– О нем, – говорит Драко.

– …который начнется не раньше, чем через семь часов, – продолжает Гарри.

– Точно о нем.

– Драко, прошу, не говори, что ты и правда думаешь, что сборы отнимают у меня так много времени, – вздыхает Гарри. Он смотрит на грязь под ногтями и предпочитает спрятать руки в карманы. – Я знаю, что сейчас я слегка грязноват, но серьезно?

– О, я абсолютно серьезен, – говорит Драко, но блеск его глаз рассказывает совершенно другую историю, от которой кожа Гарри покрывается мурашками, а воображение выходит за пределы разумного. – Иди домой, смой с себя дерево и сделай себя похожим на Гарри Поттера, который произносит вдохновляющие речи по важным случаям. Встретимся у главного входа в половине седьмого. Если опоздаешь, я лично прослежу, чтобы за нашим столом сидел заместитель Скука.

– Но тогда тебе тоже придется с ним разговаривать, – замечает Гарри.

– Это жертва, которую я готов принести, – великодушно говорит Драко, а затем с легкой душераздирающей улыбкой скрывается в лечебнице, оставляя Гарри на тропинке.

Чувствуя на себе взгляд, он медленно поворачивается, чтобы увидеть, как огромная злая форель угрюмо пялится прямо на него, зависнув поплавком в своем бассейне.

– Взбодрись, – шепчет Гарри. – Канун Рождества.

Рыба медленно открывает рот, а затем снова закрывает.

Гарри пожимает плечами.

– Знаешь ты о нем или нет.

– Гарри! – зовет Сандрин, выбегая из лечебницы на ярко-красных шпильках, которые блестят при каждом шаге. – Я так рада, что удалось тебя поймать. Хотела пожелать тебе счастливого Рождества.

– И тебе тоже счастливого Рождества, – говорит он, удивляясь, когда она обнимает его, будто совершенно не замечая непотребного вида. Он обнимает ее в ответ, улыбаясь в ее собранные волосы, переливающиеся красным и зеленым цветами и касающиеся его лица.

Когда она его отпускает, то окидывает взглядом и смеется.

– Драко сказал, что ты грязный. Он такой придирчивый.

– Бывал и чище, – признается Гарри. – И все же, здорово наконец что-то сделать.

– Ну, теперь торопиться некуда, – говорит Сандрин с ухмылкой.

Гарри вздыхает.

– Он рассказывает тебе абсолютно все?

Сандрин пожимает плечами.

– Ему не нужно. Вы делаете друг друга счастливыми, – говорит она, сопровождая слова знаками. – Драко счастлив, и я благодарна тебе за это. Плюс у меня появился новый друг. Все просто прекрасно.

Гарри улыбается ей.

– Знаешь, думаю, ты права.

***

Вернувшись на Гриммо, Гарри стягивает с себя грязную одежду и сразу заходит в душ, натирая кожу мочалкой с мылом до тех пор, пока не становится чистым полностью, а затем моет голову. Дважды, на всякий случай. Несмотря на слова Драко, он совершенно точно знает, сколько времени ему требуется, чтобы полностью подготовиться к мероприятию, и он никогда в жизни не был таким обстоятельным, как сейчас. Поэтому он раскладывает выходную мантию на кровати и переодевается в удобные джинсы и чистую домашнюю футболку.

На кухне он лезет в буфет и в течение нескольких минут с удовлетворением разглядывает полки с запасами продуктов, прежде чем занять руки овощами и специями, необходимыми для варки сытного домашнего супа. Пока он чистит, режет и смешивает, то пританцовывает в ритме колядки, которая засела в его голове, и, к тому времени, как аппетитные запахи наполняют кухню, он начинает чувствовать легкость, приближающийся праздник и предвкушение.

Особая разновидность предвкушения – он не чувствовал его в течение долгого времени – запах волшебства в воздухе и предчувствие того, что скоро произойдет нечто прекрасное. Он не может решить, что именно – Рождество, Драко или их странная и опьяняющая смесь, – но это и не важно.

Сегодня что-то (и каким-то образом) случится, и он не может стереть улыбку со своего лица.

В шесть часов Гарри освежает свою мантию заклинанием и начинает одеваться. В пять минут седьмого он снова раскладывает одежду на кровати и бежит в душ. Может быть в этом и нет необходимости, но он дрожит от нервов, и, несмотря на три миски его самодельного супчика, нервозность, как и всегда, оседает в желудке. Вода в ванне горячая, успокаивающая ароматом шалфея, но он все равно не может избавиться от переживаний на счет того, какую именно херню задумал Драко, и как в ней участвуют (если участвуют) Сандрин и Нарцисса.

Без десяти семь Гарри перестает смотреть на себя в зеркало и садится в свое любимое кресло у камина, стараясь не помять мантию. Без пяти семь раздается стук в дверь. Он раздраженно хмурится и решает его проигнорировать, но стук повторяется, на этот раз громче. Не желая идти открывать дверь в парадной одежде, Гарри колеблется, но, когда человек на пороге начинает колотить безостановочно, он сдается, распахивая дверь и понимая, что слова его предали.

– О, смотри-ка, ты готов, – говорит Драко, а уголки его губ поднимаются в полуулыбке. – Ну и разве ты не рад, что я отправил тебя домой пораньше?

– Я думал, мы встречаемся там, – говорит Гарри, буквально ощущая, что название мероприятия вылетает из головы.

– Да, но я представил, как ты почувствуешь себя, придя в одиночестве на последний бал в году, и решил, что тебе может понадобиться… – Драко делает паузу, морща нос.

– Эскорт? – слабо шутит Гарри.

– Некоторая компания, – говорит Драко. – Ты готов?

Гарри кивает, но не выпускает из рук дверную ручку. Фактически, он не может оторвать глаз от Драко, который одет с ног до головы в черное, и только мягкий шарф цвета летнего леса разбавляет элегантную монохромную палитру. Его длинное, наверняка пошитое на заказ пальто застегнуто почти до самой шеи, воротник слегка приподнят и касается кончиков волос, а зеленая шерсть делает его бледную кожу светящейся. В темноте улицы его глаза кажутся серебристо-яркими, и они заставляют Гарри гореть, осознать все потребности и желания, и крадут его дыхание.

Во рту пересохло, и Гарри с трудом сглатывает и кивает. Он проверяет свои карманы на наличие палочки и денег, а затем делает шаг назад, чтобы позволить Драко войти в коридор для дизапарации.

Они появляются у ворот красивого, овитого плющом дома из красного кирпича с остроконечной крышей. Гарри прижимается к Драко, едва замечая, как люди, идущие за ними, не слишком уж тихо начинают сплетничать об их паре. Ему все равно, потому что он чрезвычайно, чертовски горд быть здесь вместе с Драко, и, если он захочет протянуть руку и переплести их пальцы, то сделает это. И он это делает. И удивление Драко стоит всего того, что, без сомнений, понапишет о них Ежедневный Пророк.

Когда они находят свой стол и понимают, что к ним подсадили заместителя министра, Драко громко стонет.

– Мне не стоило даже шутить об этом, – вздыхает он, поднимая маленькую карточку. – Нам понадобится много вина, чтобы это вытерпеть.

– Нет, – внезапно говорит Гарри.

– Почему нет?

– Потому что ты все равно не большой фанат вина, а я хочу запомнить сегодняшнюю ночь, – говорит Гарри, краснея, когда глаза Драко темнеют.