Annularis (СИ)

Но не значило ли это, что у Тики был шанс? Что завоевать Аллена вполне возможно, потому что тот и сам тянется к нему, но по какой-то причине отказывается принимать это.

Может быть, если Тики поймёт эту причину, то всё пойдёт куда быстрее и легче?

За этими мыслями они подошли к невзрачной, самой обычной двери, наличия которой бы Микк даже и не заметил, не зная, что здесь вообще есть что-то такое… необычное, как музыкальная комната.

Тим спрыгнул с его рук, потянул дверную ручку и осторожно отворил дверь, прижимая указательный палец к губам. И Тики услышал музыку.

Необъятный поток звуков охватил его, и он, совершенно заворожённый, прошёл следом, ошеломлённо остановившись около стены.

В хорошо освещённой комнате оказалось десятка три инструментов: из всех них Микк знал только барабаны, скрипку и пианино. Но поразило его не это — в углу, за большим белым роялем сидел спиной к ним Аллен. Энергичный, плавно извивающийся и одновременно резкий; его пальцы парили над клавиатурой (Тики заметил, что левая рука была без перчатки), волосы огненным пожаром вздымались в ответ на каждое движение, и отчего-то казалось, что его мальчик в этот момент был абсолютно счастлив.

Но ещё интереснее было то, что все инструменты в комнате играли ему в такт. Без исполнителя. Сами. Словно ведомые невидимыми пальцами искусного музыканта.

Тики восхищённо затаил дыхание, когда Аллен задорно сыграл несколько мощных, обширных по звучанию аккордов и поднял руки высоко вверх.

— Я выиграл, ха! Ты ошибся в нескольких местах, дорогой, так что победа за мной, — весело и хитро проговорил юноша, тяжело дыша, и соблазнительно потянулся, выгнувшись в пояснице.

Тики ощутил, как по позвоночнику прокатилось стадо мурашек, и прикусил губу.

С кем Аллен говорил? Неужели… С Ковчегом? Это было бы странно, но само по себе… Не слишком удивительно.

Юноша поднялся с места и, оглядев свои владения, мечтательно прикрыл глаза.

Тики прикусил губу сильнее и мотнул головой.

— Уверен, сердце у тебя опять частит, — заговорщицки подмигнул парню мальчик.

Микк закатил глаза, никак не комментируя это его заявление.

— Бра-а-атик! — вдруг закричал Тим и бросился с места к обернувшемуся Аллену. Тот удивлённо замер, непонимающе остановившись взглядом на Тики, сдавленно охнул, когда мальчик буквально врезался в него с разбега, и подхватил на руки, сразу же в каким-то инстинктивном жесте прижимая его к себе покрепче и чмокая обрадованно улыбнувшегося ребёнка в лоб.

— А вы что здесь забыли, м? — поинтересовался он. — Я думал, что ты в зоопарке вновь до самого вечера будешь, — Аллен легко приподнял уголки губ и присел на пуфик. А потом посмотрел на Тики и хитро прищурился. — Ну что ты стоишь там как бедный родственник? Иди сюда, ну.

— Я по тебе соскучился, — смущённо пробурчал Тим, утыкаясь носом Уолкеру в ключицу, и выдохнул.

— Боюсь что-нибудь сломать здесь случайно, — честно признался Тики, всё-таки осторожно ступая вперёд и осматриваясь по сторонам. Чего тут только не было, и это было… О, следовало признать, он заинтересовался.

— Да ладно тебе! — хохотнул Аллен, махнув рукой. — Никогда не видел музыкальных инструментов, что ли?

Тики прикусил губу, качнув головой, и Тим, моментально среагировав, треснул капитану по голове. Юноша виновато ойкнул и тут же вскочил, ошеломленно распахивая глаза.

— Правда?! Прости-и! — он в растерянности шагнул к Микку, спуская Тимоти с рук, и остановился всего в полуметре от парня. — А давай я тебе все покажу?

Этот Аллен был живым. Был удивительно теплым, даже горячим, и Тики чувствовал исходящий от него жар как свой собственный.

— А… можно? — осипшим голосом спросил он, заворожённо наблюдая за улыбающимся капитаном.

— Конечно! — заверил его Уолкер, обведя правой рукой пространство (левую он спрятал в кармане брюк). — Всё это мы собрали вместе с родителями. Мой отец был… первым настоящим Музыкантом, — торжественно проговорил Аллен, внося в последнее слово какой-то другой, словно бы сакральный смысл.

— И он… Играл на всех этих инструментах? — это было действительно достойно восхищения, если так.

Уолкер кивнул, улыбаясь его реакции, и несколько нерешительно протянул руку к руке Тики, сжимая в пальцах его ладонь и ведя парня к стене, на которой расположились какие-то трубы.

— Это саксофон, — возбужденно вещал он, широко улыбаясь и полыхая щеками, — а это — флейта. Её название переводится как «дуновение ветров»!

Тим уцепил парня за левую руку и потащил к другой стене. Аллен вздрогнул, порываясь высвободить ладонь, но сразу же успокоился.

— А покажи скрипки, скрипки! — тараторил мальчик, восторженно раскрасневшись. — Ты говорил, что папа любил скрипки!

Уолкер согласно кивнул, рассказывая, что сам больше любит виолончели, хотя очень хотелось бы найти ещё и контрабас, но, к сожалению, пока не везло с его поисками.

Тики слушал его затаив дыхание, заворожённо следил за блеском в глазах, за дрожащими пальцами, за радостной улыбкой и румянцем на щеках.

Аллен Уолкер был прекрасен. В этот момент, в этой комнате, в окружении того, что поистине любил, он был прекрасен.

— А ты… ты на чём умеешь играть? — вдруг спросил Тики, чувствуя, как внутри у него всё трепещет.

— На всем, — весело улыбнулся Аллен, оборачиваюсь к нему и тепло сияя глазами. — Отец учил меня всему.

Тики поймал себя на том, что у него отвисла челюсть.

— Потрясающе, — выдохнул он. — Это ведь наверняка так сложно…

— Но мне это нравится, — повёл плечами юноша. — Это… Позволяет выразить себя, свои чувства.

— И поэтому братик часто говорит с инструментами, — улыбнулся Тим. — Они как будто спорят!

И он был прав. То, что сейчас слышал Тики, действительно походило на какую-то жаркую, пусть и шутливую дискуссию.

— Хотел бы я уметь что-то подобное, — мягко улыбнулся парень, ласково поглаживая Аллена подушечкой пальца по тыльной стороне запястья.

Юноша стушевался, неловко отведя взгляд и прикусив губу, и Микк заставил себя не прижать его к груди.

— Правда? — тихо поинтересовался Уолкер, поднимая взгляд и сразу же опуская. Он медленно повел плечами и осторожно, словно боясь, переплёл пальцы с пальцами Тики. На губах у него кротко расцвела легкая облегчённая улыбка.

Микк осторожно сжал его ладонь в своей и легко кивнул.

— Меня просто учить было некому, — отозвался он с невеселой улыбкой. — Никаких художественных книг, никакой музыки… Я весьма далёк от культуры на самом деле, — неловко признался он, действительно чувствуя себя в этом совершенно убогим.

Аллен изменился в лице, слегка побледнел — и сжал его руку крепче.

— Хочешь… я… — он взволнованно облизнулся, отпустил всё ещё обхватываемого за руку Тима и вздохнул, как-то серьёзно и уверенно вглядываясь Тики в лицо. — Хочешь, свожу тебя в библиотеку? Там много всего… культурного, — хохотнул он, мягко опустив голову набок, и ободряюще улыбнулся, словно чувствовал смятение Микка. — Это не страшно, что ты так далёк от всего этого. Главное — то, что ты хочешь быть к этому близок.

— А здесь есть библиотека? — удивленно вскинул брови Тики. — И настоящие бумажные книги?

Аллен замер на полужесте, а потом — резко мотнул головой и, крепко сжав его руку в своей ладони, потащил к выходу из комнаты. Пальцы у него были горячие, волосы — встрепанные, а глаза — сияющие.

Тимоти пристроился в хвосте и в какой-то момент дернул Тики за рукав.

— Вот так он и выглядит, когда о тебе говорит, — тихо шепнул он, воровато бросая взгляд на брата и заговорщицки прикладывая палец к губам. — Но я тебе этого не говорил.

Микк понимающе усмехнулся в ответ и кивнул.

— Спасибо, — отозвался он одними губами. Мальчишка сжал в ладошках его свободную руку и вприпрыжку последовал за ними, едва поспевая за взрослым широким шагом.

Они шли какими-то узкими коридорами, неожиданно тёмными проходами, крутыми лестницами, принципиально игнорируя лифты (Аллен их отчего-то не жаловал), и Тики был готов шататься по Ковчегу так вечно — за порывистым капитаном, чувствуя его дрожащую ладонь, постоянно мнущую пальцы парня, видеть его рыжую встрёпанную макушку и понимать, что уши Уолкера горят.