Ри (СИ)

«Не напополам с Шаем?! — взвыли его потрясенные, вдруг сообразившие, что к чему, мозги. — Это всё — мне одному?!»

И как бедный не грохнулся к ногам Господина Мэдсы вместе с тарелкой в обморок? Персональная порция подобного размера не укладывалась. Ни в куда вообще. Если лично он, Аша, ее съест целиком — умрет в муках от заворота кишок.

Неправильно истолковавший ошалелое молчание Аши Господин Мэдса смотрел, прищурившись.

 — Что не так? — осведомился он несколько высокомерно и строго поджал губы. — Мало? Ты не ешь рыбу? Шай не ест? Странно, мне показалось — вы все едите. — и альфа окинул худенькую фигурку омежки усталым взглядом.

Ох. Аша ел рыбу. И картошку тоже ел, и кашу, и хлеб, и супы, и салаты, и мясо, лишь бы давали. Но как внятно и коротко объяснить это Господину Мэдсе, чтобы тот, сочтя привередой, ничего не отобрал обратно?!

Короче — еду требовалось защитить от посягательств! Бежать с тарелкой прятаться? А куда? Да и накажут потом — голод выгонит рано или поздно из любого угла. Значит, нужно — и желательно, быстро — объяснить Господину Мэдсу, в чем проблема.

Заговорить без приказа — во второй раз с момента пребывания в новом доме, первый был с мэссом Каром — оказалось для рыжика сложно, но не невозможно.

— Мое! — истерически мяукнул опьянный волшебным ароматом рыбы омежка, разворачиваясь к Господину Мэдсу боком и выставляя локоть. И сразу же мелко задрожал, испуганный собственным неприличным поведением.

Сейчас Господин Мэдса ка-а-ак разозлится, ка-а-ак размахнется, и полетит Аша вверх тормашками, а после — в карцер, за хамство и неповиновение…

Господин Мэдса моргнул и отшатнулся.

— Убью барсика, — проворчал на пределе слышимости, ни к кому конкретно не обращаясь, белея напрягшимися скулами. — Вот прямо сейчас поеду и загрызу.

Из сказанного альфой боящийся-боящийся-голодный Аша ожидаемо вычленил единственное слово — «убью», отчаянно взвыл и рухнул на колени, неуклюже прижимая к груди наклонившуюся тарелку. Смесь выплеснувшегося горячего рыбного соуса и пюре обожгла через тонкую ткань футболки, и омежку затопила паника.

В сознание он вернулся висящим подмышкой хозяина Господина Бабры вниз головой — Господин Мэдса прыскал в лицо ледяной водой и хлопал, впрочем, небольно, по щекам. И — сразу же горько, навзрыд расплакался, не веря, что не бьют, не трясут и не кроют трехьярусными матюгами. Не понимая, почему альфы гладят по спине и плечам и умоляют срывающимся, страдальческим хором:

— Аша, Ашонка… Ну… Все хорошо, все хорошо, котенок… Не кричи так, маленький… Тебе дадут еще еду… У нас много…

Не сообразили Господа альфы, что Аша мяучит, захлебываясь слезами, вовсе не из-за погибшей, растоптанной по полу рыбы. Глупые альфы…

Ашина истерика-откровение продолжалась минут десять, потом у рыжика закончились силы и он обмяк тряпочкой, беспомощно всхлипывая. Более не сопротивляющегося, Бабра отнес юношу в ближайшую к кухне душевую, раздел, не спуская с рук, и поставил на пол кабинки.

— Стой, чудо, — велел шатающемуся, кренящемуся вбок рабу и кладя его безвольные ладони на странный железный, прикрученный к стене поручень. — Держись вот здесь. Леся тебя помоет, обляпался весь.

И действительно передал Лесе. Волк помыл Ашу целиком, с головой, распустив рыське косу. А Аша шмыгал носом, икал и жмурился, пытаясь постигнуть ситуацию. Муж хозяина мылил везде, даже в интимных местах, легко и непринужденно, тер и ощупывал кожу рыжика шершавыми, небольшими, юркими ладонями, крутил омежку, словно папи детеныша, бормотал, вздыхая:

— Вот и умница… Вот и молодец… Какие у тебя волосы-то длинные, мягкие, густые… А тут синяк… Еще синяк… Эх, заживут… А здесь рубец… Чем ударили таким, твари…

От прикосновений Леся по телу омежки разливалось тепло, медленно, но верно формирующееся в желание определенного толка, собиралось сладкой, ноющей тяжестью в паху.

Вовремя приметивший, как Аша, блаженно закатив глаза под веки, сам начинает подаваться навстречу ласкам, волк прекратил движение ладони по его инстинктивно отставившейся попе.

— Держи, — усмехнулся понимающе, убирая руку и протягивая омежке мочалку. — Домоешься сам как-нибудь, не маленький.

И ушел, без стука прикрыв дверцу кабинки.

Машинально принявший мыльную мочалку Аша вздрогнул, выныривая из транса, охнул и густо покраснел, пугаясь. Почему Леся не продолжил? Аша не нравился? Не угодил. Не угодил мужу хозяина… Слишком тощий? Некрасивый? Пользованный другими и грязный?

Его нашел безутешно плачущим, сидящим с задранными коленками на полу душевой опять-таки Леся — заинтересовался, почему тишина и до сих пор льется вода.

И опять волк понял верно — не упрекая и не ругаясь, перекрыл воду, вздернул жалко мяукающего Ашу на ноги и всучил ему халат и полотенце.

— Я люблю Бабру, котенок, — сказал только, загадочно и светло улыбаясь. — Мне никто, кроме него, не нужен. — И предложил, прикрывая ресницами мерцающую зелень глаз. — Пойдем уже поешь, пожалуйста? Тебя брат заждался и Лэ ищет.

====== Глава 21 ======

После обеда Бабра с Лесем, на правах хозяев и к бурному восторгу рысек, увезли Ашу и Шая знакомиться с морем. К немалому общему удивлению, за ними сам, добровольно увязался Лэ, и в доме неожиданно воцарилась тишина. Никто нигде не вопил, не скулил, не мяукал, не рыдал и не истерил.

Рай земной и отдохновение души!

Мэсс Кар выполз именно на тишину — ну, и пожрать чего-нибудь вкусного, естественно. Чувствовал себя омега превосходно — выспался, голова не кружилась и низ живота не тянул. Его рана схватилась сухими корочками, не гноилась, не кровоточила и почти не болела.

Не зря отлежался, получается, и теперь наслаждался переполнявшими тело силой и энергией. Бредущий за мужем Ри нервно позевывал, кутаясь в халат. Альфочка собирался за обедом задать мэссу Кару кучу вопросов.

Например, а что дальше? Лэ найден, и даже в комплекте с приятелем, скорее всего, его истинной парой. Дядя Май не сегодня-завтра оттечет и вернется в мир разумных.

Короче, Ри надоело в гостях и в жаре, он хотел домой. И плевать, что там альфячий гарем во главе с Мими зубами лязгает. Мэссу Кару будет куда спокойнее и безопасней донашивать щенков под крышей виллы в горах среди родных супругов или на той военной базе, где остались дядя Юли, Ивжи с Акой, Мод, Шашия и смешной аля Бака, мечтающей о свадьбе в бронежилете, чем на территории Шувуя.

Более того, инстинкт подсказывал подростку, что и рыськи в тамошней атмосфере вольницы отойдут и расслабятся гораздо быстрее. А если им еще и вручить нянькаться пару пометов детенышей помладше…

На кухне, ура, не оказалось никого, даже тятя Капы. Похоже, Кап с Гого, воспользовавшись отсутствием рысек, уединились в своем номере покувыркаться.

— Любимый, — сказал Ри Кару, усаживая омегу за стол и накладывая ему основательную порцию рыбы с картошкой. — У меня есть кое-какие мысли. Выслушаешь?

Помнивший о панакхных вопросах подростка мэсс Кар буркнул «да» и уткнулся носом в тарелку. Омега был голоден и не настроен на откровения.

Вот только Ри удивил его, спросив совсем о другом.

— Кар, — альфочка придвинулся поближе к своему воину и трепетно фиялково заморгал. — А как будет проще перевезти Ашу и Шая к нам? Насколько мне помнится, рабам, в отличие от свободных, для пересечения границ нужно множество справок: о состоянии здоровья, венерических болезнях, прививках и посещении стоматолога…

Вкусивший в этот момент рыбы мэсс Кар покивал, с набитым ртом.

— Ага, — подтвердил он. — Десятка два разных справок. Но, во-первых, — вожак жевал, — Бабра уже подписал рыськам вольные, бумаги и их удостоверния личностей лежат у него в кабинете, а во-вторых, котята остаются здесь. Зачем нам дома эта головная боль?

Ри считал по-другому, но в лоб решил не спорить. Есть и иные пути добиться желаемого, окольные. Дядя Юли частенько говорил щенкам: «Не прите на амбразуры, если не срочно-срочно, подберитесь, не спеша, окопами — и сохраните шкуры целыми».