Blackbird (ЛП)

Развернув объявление, Виктор уставился на текст. Шостакович. Ленинградская симфония. Он слышал ее кусками по радио, немного из начала, немного из конца, но ни разу полностью и определенно ни разу вживую. Музыка воплощала то мужество, которое у него в какой-то момент иссякло, ту стойкость, с которой он прожил шесть лет в Берлине, а потом по пути домой растерял…

Но Чолмондели смотрел на него с большой надеждой, и Виктор не нашел в себе сил отказать тому, кого только что встретил, тому, кто наверняка скрывал много секретов за эксцентричным фасадом.

— Хорошо. Я постараюсь быть там.

_____________

1. «Гардиан» (англ. The Guardian) — ежедневная газета в Великобритании, основана в Манчестере в 1821 году под названием The Manchester Guardian. В 1959 году сменила название на нынешнее.

2. «Daquise» — старейший польский ресторан в Лондоне, основан в 1947. Расположен в самом сердце лондонского Южного Кенсингтона и уже более шестидесяти лет угощает посетителей традиционной польской кухней.

3. Церковь Непорочного Сердца Марии, которую чаще называют Бромптонским ораторием, — огромный, пышный, сияющий католический храм посреди сурового англиканского Лондона. До открытия в 1903 году Вестминстерского собора эта церковь была крупнейшим католическим храмом Лондона.

4. Европейская солея, или европейский морской язык — вид лучеперых рыб из семейства солеевых отряда камбалообразных, бледно-коричневого окраса с темными пятнами. Морской язык считается деликатесом и весьма ценится гурманами.

5. «Special Forces Club» («Клуб сил специального назначения») — джентльменский клуб, находящийся в Лондоне, основан в 1945. Его членами могут стать только мужчины и женщины, которые служили или служат в специальных подразделениях и разведке.

6.7.8. Автор перечисляет романы Федора Достоевского.

9. Битва за Британию — авиационное сражение Второй мировой войны, продолжавшееся с 10 июля по 30 октября 1940 года. В ходе ожесточенных воздушных боев Королевские ВВС Великобритании (РАФ) отразили попытки ВВС Третьего рейха (Люфтваффе) достигнуть превосходства в воздухе, уничтожить британские ВВС, разрушить промышленность и инфраструктуру страны, деморализовать население и тем самым принудить Великобританию к капитуляции или заключению мира. Битва за Британию стала первой военной кампанией, в которой участвовали исключительно ВВС и силы противовоздушной обороны.

========== Chapter 4: London, Part One (3) ==========

Холл и бар при концертном зале «Blackheath» оказались намного более людными, чем можно было ожидать. Некоторые из присутствующих были друзьями Минако и Челестино из Фабианского общества, кого-то Юри знал из газет как членов Лейбористской партии. Минако сама заметила его сквозь толпу и помахала рукой, тепло улыбаясь. Он взял программку и постарался незаметно проскользнуть в зал. Люстры еще не погасили; он сел с краю одного из задних рядов и начал листать буклет, слушая вполуха болтовню рабочих на сцене.

«Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему любимому городу Ленинграду я посвящаю свою Седьмую симфонию». (1)

Первая половина программки содержала подробные описания блокады и защиты Ленинграда, а также рассказывала о премьере симфонии в городе, в честь которого она была написана, — это произошло в августе 1942, когда Ленинград снабжался только через опасный маршрут с севера по Неве. (2) Напечатанные иллюстрации не выглядели слишком страшно, по сравнению с теми фотографиями, которые Юри доводилось видеть, но они рассказывали свою собственную историю о холоде и голоде, которые три года держали город в оцепенении. Последний абзац посвящался некоторым музыкантам, которые исполняли ее во время блокады; они были облачены в большее количество слоев одежды, чем можно было ожидать для концерта на воздухе в августе. Среди них был лысеющий мужчина в очках с дирижерской палочкой, темноволосая женщина со скрипкой, зажатой в настолько тонких пальцах, что они казались костями скелета, и высокий бородатый мужчина, тяжело опирающийся на виолончель, как будто в страхе упасть. Спереди стояла женщина с длинными светлыми волосами; черты ее лица заострились от голода, но она смотрела в объектив пронизывающим взглядом солдата, вцепившись в кларнет, как в винтовку. Ее глаза все еще прожигали Юри насквозь, даже когда он перевернул страницу; далее начинался раздел, описывающий саму симфонию с комментариями от дирижера и содержащий краткую историю исполнявшего ее любительского оркестра. Многочисленные концерты и репетиции, которые они проводили даже в самые тяжелые месяцы блицкрига, перечислялись с гордостью. Юри не мог не задумываться о судьбе людей, запечатленных на фотографиях. Пережили ли они войну? Знали ли они, что…

— Юри! Я так рада, что ты все-таки пришел! — Минако присела рядом с ним и сразу же втянула его в объятие, а потом объявила женщинам за ее спиной: — Каролина, Эйрен, это мой двоюродный племянник, мистер Юри Кацуки. Юри, это Эйрен Джоунс из Национального выставочного центра и Каролина Ганли, член парламента от Южного Баттерси. Вы ведь не встречались раньше, верно?

Младшая из двух женщин, с темными завитыми волосами и невероятно высоким лбом, наклонилась, чтобы пожать руку Юри.

— Нет, мне не доводилось встречать этого молодого человека, Минни, дорогая, но, конечно, мы прекрасно знаем, кто Вы, мистер Кацуки.

Юри почувствовал жар на щеках.

— Надеюсь, Минако не рассказывала вам слишком много.

Женщина — должно быть, Эйрен, с уэлльским акцентом, — усмехнулась.

— А то бы мы не знали про японца, которому вручили крест Георга (3)! Какая трогательная скромность! Раньше мне казалось, что она присуща всем японцам, но потом я встретила Минни и…

Он понял по смеху Минако, что это их общая старая шутка, и постепенно вынырнул из беседы трех женщин. Вскоре люстры погасли. Музыканты оркестра вышли из-за кулис и расселись по местам.

Хотя Юри всегда любил разные жанры музыки, от напыщенного ондо(4) до нежных переливов скрипки и блеска джаза, зажигающего сердце, ему никогда не удавалось толком усвоить сложные музыкальные термины, происходящие в основном из итальянского. Для него музыкальная композиция могла быть быстрой или медленной, мягкой или резкой, заставляющей чувствовать то или иное, либо просто не нравилась. Не так легко описать воздействие музыки на глубинную часть души, которая не поддается словам.

Ленинградская симфония была целой историей, художественным полотном звука; Юри уже много лет не слышал ничего подобного. Медные духовые взывали, как сигнальные трубы, поверх стремительных струнных, а потом сникали в деревянные духовые, пока не превращались в пассаж одинокой флейты, повествующей о великой славе и прекрасном прошлом, но вскоре ее песню остро прорезали чередующиеся группы инструментов, повторяющие военный мотив под безустанный маршевый бой малых барабанов. Он подумал о немецких солдатах, марширующих строем по Берлину, о более зловещих офицерах гестапо, направляющихся на какие-то темные миссии. Он мог слышать сирены воздушных налетов в лихорадочной перекличке духовых.

Согласно буклету, следующая часть называлась «Воспоминания». Мягкость мелодии встрепенулась вихрем в дикую, нестройную мешанину, прежде чем снова стихнуть. Юри наклонился вперед, напрягая слух. Казалось, что оркестр начертил карту Ленинграда в воздухе, и каждый инструмент уводил воображение по той или иной улице, переносил с одного острова на другой через большую серую реку, текущую между зданиями с куполами и шпилями, упирающимися в небо. И в укромном пространстве затемненного зала, приподнятый над землей силой музыки, Юри позволил себе подумать о Викторе, Викторе, который бегал по тем самым улицам еще ребенком, который горевал по ним все то время, что служил в Берлине, и который наверняка жил среди них снова. Если вообще выбрался из Германии…

Мысли продолжали уносить его вслед за звуками четвертой части, «Победы», с ее мягким трепетом, идущим красной нитью через долгое и судорожное нагнетение мелодии.