Крестовский треугольник

— Алло… — сонно ответила женщина. – Ты чего по ночам трезвонишь? В отличие от Питера у нас тут глубоко за полночь.

— Это срочно… — звучавший в трубке голос заставил волноваться.

— Что-то случилось? Что-то с Саней? – Катерина встрепенулась, усаживаясь на кровати.

— Катя, нам нужна твоя помощь. Ты не могла бы прилететь ближайшим рейсом? Все расходы беру на себя.

— Да что стряслось-то?

— Санька может попасть в детский дом… Андрей в тюрьме, а меня хотят лишить родительских прав… Приезжай!

От таких новостей по телу прокатилась волна неприятных мурашек.

— Расскажи ты толком…

— Не по телефону. Приезжай, на месте все узнаешь. Ты нам очень нужна! – он умолял ее.

— Ладно. С утра забегу на работу, напишу заявление и первым же рейсом к вам.

Ночной звонок Романа не давал покоя. До самого утра Катя так и не смогла больше сомкнуть глаз. Тревога за единственного любимого племянника рисовала жуткие картины в воображении. Промучившись до четырех утра, женщина встала и направилась собирать чемоданы. К пяти часам вещи были упакованы. В интернете она нашла и заказала билет на самолет, невзирая на солидный ценник.

Решила не ждать начала рабочего дня и позвонить начальнице прямо из аэропорта, чтобы попросить отпуск. Благо, женщину на фабрике, где она работала, уважали. Да и начальство попалось на редкость адекватное – ценило кадры. Так что Катя не сомневалась: ее поймут, и не будут вставлять палки в колеса.

Однако в это утро ее больше занимал другой вопрос. Что же произошло в Питере? Несмотря на ранний рейс, до Петербурга лететь долго и в доме Романа она появится не раньше обеда. Катерина вздохнула, вспомнив, с каким тяжелым сердцем еще недавно провожала Саньку с отцом в другой город. Ведь бабье чутье ей подсказывало, что не справится Рома с воспитанием сына. Вот, пожалуйста, результат! Получите, распишитесь! Но ничего, она-то во всем разберется, расставит по своим местам.

***

Еще до прихода Льва, утомленный всей этой нервотрепкой Санька, прикорнув на диване в гостиной, уснул под разговоры отца с директором школы. Но Роман этой ночью не спал. Что-то тревожило его, не давая расслабиться. То ли от избытка алкоголя, то ли от волнений сердце бешено клокотало в груди. За окном плыла глухая питерская ночь, закрывая от взора звездную бездну черного неба рыжим электрическим светом. Крестовский понимал, что не может сейчас ничего сделать для Андрея. Ему остается только надеяться и ждать звонка от нового знакомого. То, что произошло этим вечером иначе, чем чудом он назвать не мог. Само проведение привело к ним в дом Никитина, который внезапно вызвался помочь и по случайному стечению обстоятельств оказался школьным товарищем Льва, работающего в Следственном Комитете. Размышляя над этим, Роман печально усмехнулся. Но Андрей… Мысли о нем вызывали приступы сильного беспокойства. Господи! Лишь бы с ним ничего не случилось. Роман не был верующим человеком, но этой ночью ему захотелось помолиться за друга. Слишком тревожными рисовались картины тюремной жизни.

«Андрей! Родной мой, потерпи еще чуть-чуть. Я вытащу тебя оттуда», — как мантру повторял про себя Ромка.

Он не заметил, как уснул, сидя за столом.

Телефонный звонок разорвал тишину. Роман вскочил, хватая трубку в надежде, что Лёвке удалось что-то выяснить. Но это была Катя. Она сообщила, что уже в самолете и сегодня днем будет у Крестовских.

Следующий звонок был от замдиректора, требовавшего Романа срочно явиться в офис. Потом позвонила какая-то дама, проводящая соцопросы среди пользователей сети «Мегафон». Еще пара звонков с работы и ни одного от Петрова.

Разбудив Саньку, Роман попросил его остаться дома и встречать тетку, сам направился разгребать скопившиеся за несколько дней рабочие вопросы.

День близился к концу, на город навалился сумрак. Из дома позвонил Санька и сообщил, что Катерина успешно доехала и готовит ужин. От этой новости на сердце немного полегчало. Ну, хоть Катя здесь. Уже хорошо.

Но то, что от Льва до сих пор нет никаких известий, беспокоило. Может, он забыл или у него не такие уж и большие связи, чтобы помочь хоть чем-то?

Еще из коридора Роман почувствовал аппетитные ароматы, доносящиеся из квартиры. Катя была мастерицей на все руки.

Присутствие в доме женщины чувствовалось с порога, создавая особую атмосферу тепла и уюта. Пахло пирогами и детством.

— Ну, привет! — снимая в холле уличную обувь, поздоровался с возившейся на кухне родственницей Роман. – Как долетела?

— Хорошо. Ты давай мой руки и ужинать! – засуетилась Катерина, по-хозяйски доставая из шкафа столовые приборы.

За столом Санька уплетал румяные пирожки, запивая их чаем. Рома подсел к сыну. Поставив перед зятем тарелку с едой, женщина пристроилась на соседнем стуле с чашкой ароматного кофе.

— Ну, Ром, рассказывай все по порядку. Санька мне уже напел про какие-то совращения и подставы. Теперь я хочу услышать обо всем от тебя. – Свояченица смотрела на мужчину выжидающим взглядом.

— Сейчас, только дух переведу. – От предстоящего разговора перехватило дыхание. Как рассказать все Кате? Поймет ли она? Поддержит? Ведь из-за Андрея он развелся с Дашей.

— Ну что, надышался? – спросила женщина, сделав большой глоток из кружки. – А теперь выкладывай.

Держа в руках вилку, Роман стал подробно рассказывать Кате о Санькином представлении, о том, как вызвал милицию и о признании во время медицинского осмотра. Рассказал и про то, как не поверил им следователь, и о вчерашнем визите Никитина и его школьного друга Петрова. Катя слушала, не перебивая, внимательно глядя на него проницательными голубыми глазами. Когда мужчина закончил, она глубоко вздохнула.

— И что теперь?

— Остается только надеяться, что Лев сможет нам помочь, – грустно резюмировал Рома. — А ты-то как? Как Витька? Удивительно, что он вот так тебя отпустил.

Катя опустила глаза.

— А нет больше никакого Витьки.

— Как это нет?

— А так… Был да сплыл… — она сощурилась, уставившись в темный квадрат окна.

— Вы что, поссорились?

— Нет. Он, как ты в свое время, просто собрал вещички и умотал.

Роман опешил:

— Как это?

— Да не в этом смысле, – махнула Катя на зятя рукой. – Бабу он себе завел. Как оказалось, давно… и, знаешь, что самое обидное…

Было видно, что ей тяжело говорить.

—… ребенок у него там. Девочка. В этом году в школу пойдет… — она горько усмехнулась. – А мне говорил, что детей не хочет. Вот и получается, что скоро сорок, а я одна: ни мужа, ни детей. Дура! Все его слушала. Потакала каждой прихоти. Не хочет Витенька детей, ну и не надо… мы и так как-нибудь… а оно вот как получается. Когда уходил, попрекнул ведь. Говорит, какая же ты баба, если дитя не родила. Если бы хотела, говорит, родила и без моего согласия. А теперь ухожу я. Потому что там нужнее. Вот так, Ромочка. Невезучие мы с Дашкой…

В голубых глазах заблестели слезы.

— Н-да, — только и смог сказать Роман, вспоминая, как больно когда-то сделал бывшей жене.

— Что-то мы с тобой заболтались. Ешь давай. Поди, остыло все, – опомнилась Катя. – Дай бог все еще наладится!

***

Вопреки ожиданиям, Петров не позвонил и на следующее утро. В отчаянии Роман, забросив все дела, снова кинулся на поиски юриста.

Звонок раздался ближе к вечеру, когда Роман ехал по Невскому в сторону центрального офиса. Увидев на экране заветную фамилию, мужчина тут же нажал ответ:

— Да!

— Привет! – голос был взволнованным. – Есть новости. Сможешь подъехать на Мойку?

— Буду через десять минут!

Подъезжая к зданию Центрального Следственного Управления, Роман сразу заметил фигуру Петрова, курившего возле крыльца. Остановив машину неподалеку, Крестовский посигналил. Лев затушил сигарету и быстрыми шагами направился к автомобилю.

Обдавая запахами улицы и табачного дыма, криминалист ловко уселся рядом и протянул ладонь для рукопожатия.

— В общем, я все узнал, и мне даже удалось кое-что сделать. Но новости не очень. — Он поджал губы. – Начну с хорошей. Вересов добровольное не написал. А теперь плохие. Золотарёв побеспокоился, чтобы друга твоего в пресс-хату засунули. Хотел немного пообломать, но сидельцы перестарались. Я уже договорился, чтобы Вересова из санчасти Крестов перевели в больницу. Он в СИЗО до завтра вряд ли бы дотянул. Там, знаешь, мало, кого лечат.