Крестовский треугольник

— Чем обязан? — негостеприимно спросил хозяин.

— Сегодня в школу приходил следователь… — Никитин старался быть сдержанным, но увидев похмельное небритое лицо Романа, его охватил приступ злости. — Он приходил по поводу Саши…

— И что? — равнодушный взгляд карих глаз заставлял нервничать все больше.

— Мне бы хотелось узнать… Какого черта происходит?!

— Мужик, чего ты лезешь не в свое дело?

— Не в свое дело?! — Никитин взорвался. — Ах ты, мразь!

Он схватил Романа за грудки и, притянув к себе, оскалился:

— Я, кажется, предупреждал тебя… Что судьба твоего ребенка мне не безразлична… В отличие от тебя самого…

— Слышь, ты, хрен с горы! Убери руки! — Роман схватил Никитина за запястья и дернул вниз, освобождаясь от хватки. — Что вы все лезете?! Лезете! Лезете! Это все из-за вас! Из-за вашего дебильного любопытства!

Желваки на лице Сергея Петровича заиграли, он стиснул зубы и резким движением заехал Крестовскому в скулу. У того от удара в глазах потемнело и он отпрянул.

— Не надо! Не бейте папку! — Санька с отчаянным криком кинулся к дерущимся у порога мужчинам. — Он тут ни при чем! Это я во всем виноват! Это я сам все подстроил! Не трогайте его!

Мальчишка вцепился в руку Сергея Петровича и повис на ней.

— Не надо! — слезы хлынули из Санькиных глаз. — Не бейте его! Не бейте!

— Скажи спасибо сыну, — процедил Никитин. — Иначе я тебя, тварь, прибил бы…

— Он хороший! Он не виноват! — надрывался Санька. — Это я! Это все я! Это я во всем виноват! Я! Я!

Сергей Петрович обнял мальчика и, прижав к себе, похлопал по спине:

— Все, успокойся… Не трогаю больше я твоего папку… не трогаю…

— Это я виноват во всем… — рыдал паренек, уткнувшись в пальто директора. — Я… я… я…

— Саня… ты ни в чем не виноват… — сглатывая подступившие слезы, прохрипел Роман. — Это — вот они… со своими правильными понятиями… они… такие, как вот этот…

Роман судорожно вытер ладонями вмиг ставшие влажными глаза.

— Зачем вы пришли? Дать мне в морду? Дали… Все… а теперь уходите…

— Нет, не все… вообще-то, я пришел поговорить… — Сергей Петрович тяжело дышал, внимательно разглядывая осунувшуюся фигуру Крестовского. – Следователь сказал, что вы застали… Вашего друга… с Сашей…

Внутри поднималась новая волна ярости. Никитин старался не давать волю чувствам.

— А... Мораль решили мне прочитать…

— Нет.

— Так какого лешего вы притащились? Хотите во всем разобраться? Так следствие уже разбирается…

— Я пришел сообщить… От имени родителей в попечительский совет направлено письмо… на лишение вас родительских прав… и в свете новых обстоятельств, скорее всего, так оно и будет… Постараюсь, чтобы это произошло как можно раньше...

— Что?! — Роман истерично засмеялся, на глазах выступили слезы. Он схватился рукой за лоб. – Да, давайте… добейте... что ж вы, как шакалы… мало вам, что из-за вас посадят невиновного человека, так и еще лишите сына отца… Да, я гей! Да! Вы же думали, что такие не размножаются… но ошибочка вышла… так давайте отберите… лучше пусть в детском доме, чем с таким-то отцом… Спасибо! От души!

Он схватил ошарашенного Сергея Петровича за руку и потряс.

— Теперь все?! Будьте любезны, покиньте мою квартиру!

Слова, сказанные Крестовским, сильно задели, отчего Никитину сделалось неуютно. Всхлипывающий Санька отпрянул в сторону и напуганно наблюдал со стороны. Сергей Петрович молчал, вглядываясь в малознакомого ему человека. Что-то было здесь не так. И он это чувствовал. Что-то никак не состыковывалось со словами следователя. Почему вдруг Крестовский говорит о невиновности человека, которого посадят? И что значат эти надрывные слова Саньки? Может, то что он сейчас собирается сделать — большая глупость, и не стоит ему совать в это нос, но внезапно созревшее в голове решение не давало Никитину просто так уйти.

— Я не совсем понял, — начал Сергей Петрович после непродолжительной паузы. — Может, вы спокойно расскажете, что тут все-таки случилось?

— С чего вдруг? Вам же следователь все рассказал…

— Может, это не мое дело, но, кажется, вы не считаете своего друга виновным?

Роман прикрыл глаза и сглотнул подкативший к горлу ком.

— Зачем вам это знать? Вы все равно не поверите, как не поверил Золотарёв.

— А все-таки. Попытайтесь.

— Ну, хорошо… — Роман кивнул в сторону кухни. — Проходите…

Никитин последовал за ним и уселся возле стола.

Достав из навесного шкафа чистый стакан, хозяин молча налил виски. Протянув угощенье Сергею Петровичу, Крестовский сел подле и, немного помолчав, начал:

— Санька все инсценировал… я даже и подумать не мог, что он на такое способен… принял за чистую монету, увидев голого сына рядом с Андреем… вызвал милицию и отправил его за решетку… А теперь, когда Саня мне во всем признался… не знаю, как исправить то, что натворил… Вот, собственно, и все…

Он глубоко вздохнул и разом опрокинул в себя порцию алкоголя. Никитин последовал его примеру и в задумчивости сцепил пальцы в замок.

— И что собираетесь делать? — он посмотрел на Романа.

— А что тут сделаешь? Следователь не верит. Говорит, что я приревновал любовника к сыну, а потом, передумав, заставил Саньку врать.

— Так поэтому он кричал, что виноват во всем сам?

— Да, разве ж он виноват… ему наговорили черт-те что, вот и задумал нас поссорить… говорит, хотел, чтобы я выгнал Андрея… а оно вон как получилось…

— Н-да, дела…

Крестовского было, конечно, жаль, какая-то нелепая и трагичная ситуация. Однако Сергея Петровича, как ни крути, это тоже касалось. Ведь если то, что говорит Роман — правда, то, возможно, грандиозного скандала ещё удастся избежать. Но правду ли говорит Крестовский? Может, действительно выгораживает любовника? Черт их знает! Очевидно одно — вариант Золотарёва Сергея Петровича устраивает куда меньше, чем этот трагифарс. Похоже, настало время воспользоваться Лёвкиным «я перед тобой в долгу».

— Вот что. Есть у меня один знакомый, думаю, он сможет кое-что разъяснить нам по этому делу.

Сергей Петрович достал из кармана куртки сотовый телефон:

— Алло, Лев! — Никитин был крайне сосредоточен. — Слушай, тут такая ситуация. Помнишь, я давеча тебе про мальчишку рассказывал… Так вот, все твои «расслабься и забей» не прокатили. Все очень серьезно… тут долго рассказывать… может, подъедешь? Нет, это до завтра не ждет… Сейчас скажу адрес…

Сергей Петрович повернулся к Роману:

— Адрес какой?

Роман продиктовал адрес.

— Все, Лев, я тебя жду.

***

Спустя час Петров уже сидел за столом:

— Ну, выкладывайте, что тут у вас случилось?

— Лев, ситуация следующая. Сегодня ко мне приходил следователь из вашего комитета. И сказал, что Роман застал своего сына со своим… скажем, близким другом…

— Интересное начало, я бы сказал интригующее…

— Может, виски? – встрял Роман.

— Нет. Спасибо, – коротко отозвался Лев.

— Чтобы ты до конца понимал, мы с тобой об этом разговаривали при последней встрече.

Петров часто заморгал глазами. До него начало доходить, что хозяин дома — тот самый гей, о котором они с Никитиным еще недавно беседовали в баре.

— Угу… — помедлив, Лев кивнул, показывая тем самым, что понимает намек товарища.

Почувствовав неловкость в разговоре, Роман решил взять инициативу на себя.

— Извините, Сергей Петрович. Давайте я все сам расскажу.

Лев быстро перевел взгляд на виновника внезапной встречи школьных приятелей.

— Лев, дело в том, что я… я… — сделать каминг-аут в спокойном состоянии было куда сложнее, чем под воздействием сильных эмоций. Но сейчас не до собственных страхов, Петров его последняя слабая надежда. — Я гей и у меня есть друг, с которым мы давно живем вместе. Так вот… Два дня назад, когда я вернулся домой, то увидел обнаженного сына в компании своего друга. Первое, что пришло мне в голову — это то, что за моей спиной творится что-то ужасное. И я позвонил в милицию. Приехали ваши ребята и забрали Андрея. Саню направили на судмедэкспертизу. И там он мне признался, что подстроил эту нелепую сценку. Когда я и Саня пришли к следователю и все рассказали, он отказался поверить нам. Что теперь делать — я ума не приложу…