Этмантиз (СИ)

Он мог бы расхохотаться. Наконец-то у него появилась надежда, а он даже позвать не мог. Вместо смеха из глаз брызнули слёзы. Он боялся так, как никогда не боялся за всю свою жизнь. Даже когда раздирал коленки в кровь и рисковал быть пришибленным сорвавшимися на стройке балками. Его ругали за хулиганские выходки, красочно расписывали, что было бы, если бы ещё чуть-чуть…

А тут как ни бейся, никакого чуть-чуть уже не было. Надо выбираться. Но страх перед зубами хищника душил его до степени парализующего отчаяния. Наруто униженно сравнивал себя с шани, отважно бросающейся на врага. Она даже не свою жизнь защищала. Неужели Наруто настолько слаб, что не справится с собственным ужасом?

Он опять вырвался из навязчиво повторяющихся видений, на сон мало похожих. И не чувствовал себя отдохнувшим. Боль распространилась и на те участки, которых не касались зубы хищника и острые шипы кустарника. Если раньше и сомневался насчёт воспалении, то сейчас – нет. Без медицинской помощи он погибнет раньше, чем от обезвоживания. На пороге смерти человек часто пытается сделать что-нибудь невероятное. Для умирающего и последний шаг – недостижимая мечта. Наруто всё больше думал о камере, о её растоптанных обломках, о завалявшемся в траве харде. Если он каким-то чудом выберется, он должен будет доставить материал в компанию. Или, по крайней мере, защитить хард от сезонных проливных дождей, спрятать его в расщелине. Если повезёт, результаты его трудов найдут и сделают сенсационный репортаж. И Шисуи увидит Наруто в последний раз…

Наруто нервно заёрзал, едва представил прячущего в ладонях лицо Шисуи. Он бы не плакал. Он бы просто очень сильно переживал. Но у него был Итачи, который помог бы скрасить скорбные моменты. Шисуи по-настоящему любил Наруто, иначе зачем ему так яростно сопротивляться, когда Наруто уходил на опасные задания. Зачем ему омрачать миг расставания, если обычного поцелуя было бы достаточно. Шисуи любил Наруто так сильно, что у него хватило твёрдости не соглашаться до самого конца. Потому что ему не было всё равно. И он не помчится тут же искать новую пару, чтобы не скучать долгими вечерами в одиночестве.

Этмантиз не давал о себе знать. Наруто не знал, сколько времени пробыл в горячке. Солнце давно поменяло своё положение. Наверно, к закату стремится. Это значило, что съёмочная группа собрала вещички и уже, должно быть, погрузилась в самолёт. Как только Куренай увела своих людей, шансы Наруто резко упали. И скоро она позвонит Шисуи с чёрной вестью.

Дьюи дышала слишком часто. Она вымоталась до предела и теперь спала. Голодная и раненая. Наруто не мог её накормить. Для птиц, особенно для маленьких птиц, голод губителен. Но шани – не крошечные вьюрки. У неё ещё оставался шанс, прежде чем она не сможет подняться в воздух от истощения. Тем более надо выбираться. Если не ради харда, то ради Дьюи. Хоть жуков ей наловить, червей накопать, влезть на дерево за спелым фруктом. Если Наруто найдёт это дерево.

Он заставил себя зашевелиться. Шани не отреагировала, что являлось тревожным признаком. Наруто протянул к ней руку и остановил её в воздухе. Пусть спит. Она заслужила отдых. Теперь пора Наруто заботиться о ней. Он продвигался к выходу, постоянно прислушивался и пытался высмотреть сквозь узкую щель очертания залёгшего в траве хищника. Этмантиз не мог устроить засаду, у него бы ума не хватило с его мозгом рептилии. Всё, что было в его арсенале – это высокая трава, играющая ту же функцию, как толща воды для крокодила. Они оба могли напасть резким броском, покидая природное убежище.

Наруто остановился перед самым выходом. Этмантиз мог бы достать до него мордой, но не сумел бы укусить. Камни играли роль намордника. Единственное убежище, оставшееся у Наруто. Он преодолел свой страх, бьющийся вместе с сердцем. Сначала казалось, будто оно разорвётся. Наруто долго висел без движения, зажатый с двух сторон, держась за камни под навесом и привыкая я яркому солнцу. Потом осмотрел неподвижную траву. Не видно ни одного смятого участка, кроме тех, которые они вместе с хищником создали во время борьбы. Действительно ушёл?

Наруто оттолкнулся и мешком вывалился наружу. Потом некоторое время лежал, скривив лицо в гримасе боли и снова обхватывая себя руками. Попытка встать провалилась. Помимо боли растекалась слабость. Если Наруто встанет, он тут же упадёт от прыгающего обзора. Но встать надо. Переполненный мочевой пузырь непрестанно напоминал о себе. Наруто перевернулся на живот и подогнул под себя ноги. Руки дрожали, долго не позволяя опереться на них. И ещё несколько минут он стоял на четвереньках. Первый шаг дался нелегко. Так же, как и все остальные. Конечности как искусственные, принадлежащие кому-то другому, кукольные. Ими ещё только предстояло научиться управлять. Жара высасывала последние силы. После облегчения можно было подумать и о другом. О том, что в тысячу раз важнее его собственной жизни. Пока Наруто ещё мог шевелиться, он огляделся и заметил под кустами наполовину скрытый тенью и травой объектив. Долгая дорога к камере закончилась бессильным падением. Наруто отдышался и не сразу заставил себя сосредоточиться. Сел, подтянул к себе прибор. Мёртвый прибор, с полностью опустошённым аккумулятором. Значит, Наруто не ошибся: камера продолжала снимать. Целая. Наверно, рабочая, без видимых повреждений. Забота об оборудовании чуть не заставила думать о спасении всей камеры целиком, но Наруто решительно отказался от идеи, вскрыл коробку и отсоединил хард. Потом пришло озарение. Наруто положил камеру обратно, под тем же углом, и проследил направление объектива. С расширившимися от суеверного ужаса глазами он смотрел на место, где произошло последнее сражение. Выходит, Наруто запечатлел и его тоже? И как он, беспомощный, протискивался в узкий проход? Как Дьюи до последнего момента била этмантиза клювом? И как хищник пытался пробраться вслед за жертвой? Нет-нет, это слишком щедро. Не бывает таких совпадений.

Или бывает?

Наруто плотнее прижал к себе хард, повернул голову и увидел его…

Этмантиз никуда не ушёл. Он просто отлучился поплавать в воде. Остудиться от полуденного зноя. Или проверить, что за вторженцы шастают по его территории. Несомненно, его отвлекла поисковая команда. Точно так же, как отвлёк посторонний звук от загнанного в ловушку аборигена.

Первый шаг к укрытию дался труднее всего. Наруто ждал нападения. Это первая реакция любого хищника на движение жертвы. Наруто не смог бы влезть на дерево, даже если бы бросил хард. Он не смог бы встать в полный рост и даже закричать. Громкие звуки порой отпугивали хищников. Но не таких как этмантиз – это Наруто проверил на собственной шкуре.

Они долго играли в гляделки. Хищник стал осторожнее, вырванный глаз красноречиво указывал на это. Но, похоже, ничуть не чувствовал себя плохо. Зато Наруто постепенно выливался из реальности. Если он сейчас упадёт, станет лёгкой добычей. Придётся отбиваться из последних сил, пока последний клочок воздуха не вырвется из его измученных лёгких. Они смотрели друг на друга бесконечно долго – терпеливый крокодил и ослабевшая жертва. Наруто рискнул сделать ещё шажок. На четвереньках. Судорожно сжал пальцы на клочке травы, выдирая её с корнем. Не смотрел вниз, только на этмантиза. И не забывал о харде. Закрепил так надёжно, как мог. Стоило поблагодарить дизайнеров за исключительно полезные пояса. Многофункциональные и необходимые в походных условиях. На одном из креплений в виде кармашка Наруто зафиксировал драгоценный приз. Что-то скользкое коснулось пальца Наруто. Он осмелился опустить голову и увидел извивающегося червя. Тоже раненого пальцем Наруто, расплющенного посередине. Машинально, помня о несчастной шани, Наруто вытянул шевелящуюся мерзость из корней и зажал в кулаке. Хотелось вышвырнуть его с выражением омерзения на лице, потом тщательно вытереть руки и больше никогда не прикасаться к ползучему гаду, который даже на вид являлся гадом. Наруто сдержался. Помнил о Дьюи так же, как помнила о хозяине она.