Этмантиз (СИ)

- Сыт или нет – решать будем потом, - сердитая Куренай смотрела на лениво движущихся охранников. Совсем разомлели, шевелиться не хотят. – Нам надо попробовать загнать в его сторону вон тех гну, - она указала на мирно пасущееся стадо. Совсем маленькое, особей десять. Одна из них постоянно вскидывала увенчанную изогнутыми рогами голову в поисках врага и непрестанно мычала.

- Тогда давайте определим позиции, - Какаши ухватился за идею, пока научные эксперты не вмешались и не испортили всё веселье. – Вон та возвышенность, если раза в три наехать, по-моему, идеальное место. Я мог бы подыскать ракурс в той стороне, - он перевёл руку с указательным жестом влево.

- А я куда? – Киба нервничал. Никто не может предсказать, куда ринется животное в процессе атаки либо спасения. А звукооператору вообще не повезло, звук нельзя приблизить приборами.

- Думаю, на этот раз придётся обойтись без чистого звука, - Куренай обдумывала то же самое.

- Но как же…

- Киба, - перебила она его возражение, - неужели ты тоже забыл инструкцию?

- Тоже? – ухватился он.

- Я не забыл! – громко напомнил Наруто.

Куренай не переставала сердиться. Вместо споров она распорядилась:

- Живо беги за камерой. И чтоб близко мне не подходил к зверю. Замечу нарушение – сама позабочусь о твоём отстранении на полгода.

- Но Куренай…

- И тогда, может, твой Учиха удовлетворится и перестанет выговаривать начальству из-за тебя, - её выпад показался Наруто жестоким. Шисуи же только раз позвонил, за что в последствии и получил от Наруто. Возразить оказалось нечего. Вместо злости Наруто почувствовал смущение. Так открыто об отношениях… так подло. Он заворчал, не собираясь соглашаться с такой манерой. Куренай только жестом показала в сторону спуска, с которого вылез нерадивый оператор. Наруто умчался, мечтая поскорее оказаться наедине с собой и пережить неловкий момент. К тому времени как вернётся, о нём все забудут. Тем более не до шуток сейчас.

Орочимару с ходу врезался в разговор, не отводя цепкого взгляда от удаляющейся спины Наруто:

- Куда он?

- Напортачил, теперь пусть пошевеливается, - прокомментировала Куренай.

- Вы видели сигнал шани? – неодобрение, которого никто ещё не слышал от него. Только Наруто, когда оно заключалось в коротком упрёке из-за необученной птицы.

- Хищник не собирается охотиться, - попыталась она, - вы же сами говорили…

- Ещё я говорил, что шани не поднимут напрасной тревоги, - перебил учёный.

Куренай только воздуха в рот набрала, вступить в спор хотела, но вспомнила о том, что так мучило Наруто – иерархия.

- Вы ошиблись, - Орочимару стоял на своём и не выпускал из вида место, где затаился пока ещё неподвижный охотник. – Шани чувствуют его голод, поэтому встревожились. Он озадачен обилием шумной добычи, которая его совсем не боится. Сложно определиться с выбором, когда он настолько щедр.

- То есть? – Киба шагнул к учёному. – Он может напасть?

- Несомненно, - янтарные глаза выражали всё то, что чувствовал сам голодный этмантиз.

- Мы сорвали банк? – Какаши зашевелился, - и наконец-то сможем увидеть охоту?

- Сразу, как он выберет жертву, - Орочимару стал непреклонным. – Любой хищник пойдёт за животным, отбившимся от стада.

Никто не переспросил, что это значит, сами поняли. А Куренай ещё и вину почувствовала. Сама же только что отправила Наруто одного на открытую охотничью территорию опасного хищника.

- Верните его, - подтолкнул Орочимару в своей мягкой манере. Не стоило нагонять страха ещё и выговором за опрометчивое решение режиссёра. Съёмочная группа – не биологи. Они могли просто не придавать сигналам шани особого значения.

Наруто обделил вниманием многоголосый хор голосов позади. Куренай велела вернуться немедленно. Киба в ответ на короткий оборот и взмах руки обозвал идиотом. Даже Какаши вмешался. Но Наруто почувствовал себя спокойнее именно в тот момент, когда помчался к навесу, где его дожидалась камера.

Не надо было её оставлять.

Слова бились в голове, как заклинание. Он же сразу пожалел, когда ещё только откликнулся за зов Темари. Почему не потратил лишние пять минуточек и не вернулся? Колючих кустов испугался? Не всё ли равно, когда колоться: сейчас или четверть часа спустя?

Наруто перестал разбирать слова. Настойчиво зовут, даже тревожно стало. До кучи, Дьюи снова закричала. Наруто машинально позвал её, помня о нападении львицы и предупреждении Орочимару. Остановился на пару секунд. Шани неохотно пошла на круг, не переставая вытягивать голову вниз, где залёг этмантиз. Краем глаза Наруто заметил отделившуюся от съёмочной группы пару охранников. Куда, интересно, они направляются. Подозрительно поспешно двинулись к спуску. Да нет, быть не может, чтобы ради Наруто растревожились.

- Дьюи! – повторил он попытку. Птица не слушалась. Она настолько сильно возбудилась, что слова хозяина отскакивали, как мячики. Вот тут стало жутковато. Она бы послушалась, если бы не считала опасность серьёзной. И рядом больше не летала шани Орочимару, способная увести её за собой.

- Дьюи! Лети сюда! – Наруто остановился. Не замечал спешащих людей с оружием. Одно его останавливало: Куренай распорядилась держаться подальше от хищника.

- Дьюи!!! – заорал он, когда птица ринулась вниз. Из травы поднялась распахнутая пасть. Только раз зубы щёлкнули. Дьюи увернулась. Не помня себя, Наруто бросился на помощь своей любимице. Голоса со стороны товарищей усилились, а потом затихли все сразу. В горле пересохло не только от жары, но и от предчувствия. Наруто уже знал, что происходит. Пока не видел этмантиза, но заметил зашевелившуюся траву. Пятно из живых макушек двигалось к нему. Наруто совершенно отчётливо понимал, что это означает. Разрывался между стремлением схватить Дьюи и отступать самому. Вопреки логике, думать он перестал, отдавшись инстинкту самосохранения. Дьюи сопровождала хищника с привычными резкими криками. Спикировала повторно и не подверглась атаке.

- Дьюи, сюда! – Наруто отступал спиной вперёд. Видел и не вполне доверял. Это же он жертва. Не птица, выглядящая для этмантиза как назойливое насекомое, а он сам. Он, который обещал Шисуи вернуться живым и счастливым от удачного рейда.

Киба орал громче всех. Наверно, не вспомнил об оборудовании. Зато Какаши, должно быть, нацелил камеру. Вот шутка-то: хотели снять охоту этмантиза, но не думали, кого он мог выбрать в качестве жертвы.

Дьюи словно услышала, обогнала зверя, приблизившегося уже на расстояние десяти шагов. Ещё в воздухе Наруто схватил её, не разбираясь за что. Помял крыло или причинил ей боль – сейчас неважно. И мчаться по новой дуге было поздно. Да Наруто и не думал возвращаться. Камера всё ещё там, в тени от навеса. Может быть, колючие кусты остановят чудовище. Только может быть, учитывая его плотную шкуру. Мало шансов. Зато неплохая возможность оторваться от преследования: Наруто полностью здоров и мог развить скорость побольше, чем хромой абориген. Вряд ли этмантиз обладает собачьим обонянием. Исследования центра, в котором работал Орочимару, служили тому подтверждением.

Перед тем, как сигануть с крутого спуска вниз, Наруто оглянулся. Страх выскочил из закромов эмоций острой резью внизу живота. Скрутило – будь здоров. Крокодил, который по всем правилам должен был давно остаться позади, сократил разрыв почти вдвое. Его горб периодически высовывался над травой. Это тот куний галоп? Ведь именно так можно передвигаться бегом с неказистым длинным телом. Этмантиз передвигался не только рысью – это уже очевидно.

Дьюи снова кричала, вырывалась, не слушая сбивчивых увещеваний хозяина. Наруто мало волновало, что там задумали товарищи и куда пошли охранники. Он вообще ни о ком из них не думал. Вместо путей к лёгкому спасению в голову лезли воспоминания о погибших или покалеченных предшественниках. Именно место одного из них занял Наруто, а то повышение не светило бы ещё минимум полгода. Он не думал о припухшей ноге и вряд ли чувствовал боль. Но даже выброс адреналина не помог избавить от преследования. Наруто больно ударился спиной о камень на спуске. Слишком медленно поехал вниз. Мог бы скатиться и переломать себе руки-ноги, заодно задавить своим телом Дьюи. Держался за неё, как за последнюю отраду в жизни. Из-за страха, перерастающего в сковывающий ужас. Вот почему многие замирают перед ликом опасности. Знают, что погибнут, если ничего не сделают, но продолжают стоять столбом. Слёзы и мольбы – никудышный довод. Особенно если враг – неразумное существо.