Мы больше не проснемся (СИ)

Пес моментально выскочил из неприятной клетки и накинулся на своего спасителя, повалив того на землю и вылизывая смеющееся лицо. Собака выглядела невероятно счастливой и даже тихо повизгивала, когда Гарри почесывал ее за ухом.

— Перестань, не слюнявь меня! — Гарри принял сидячее положение, пытаясь закрыть уже порядком мокрое лицо от сумасшедшего пса. Тот и не думал успокаиваться, большими скачками наматывая круги вокруг гриффиндорца. — Какой же ты все-таки худой… Может, ты не откажешься от бутербродов с ветчиной и сыром? У меня осталось четыре в сумке. Что ты на это скажешь?

Пес отчаянно завилял хвостом и громоподобно гавкнул, когда Гарри поднялся на ноги, потирая ушибленную от падения спину.

— Пошли, друг, это недалеко.

Но не успел он сделать и пары шагов, как из-за дерева показался Реддл с палочкой на изготовку.

Загородив собой пса, Гарри испуганно вскинул руки, пытаясь прикрыть собой ни в чем не повинное животное.

— Ты что, сбрендил? Опусти палочку!

— Гарри, отойди от него, — Слизеринец казался напуганным. Напуганным, что его другу может грозить опасность. — Немедленно отойди от этого существа.

— Все в порядке, он добрый пес, — в подтверждении своих слов мальчик потрепал лохматую голову собаки, которая уселась возле него на землю и разглядывала синеглазого незнакомца. По лицу которого тут же прошлась судорога.

— Это никакой не пес, Гарри! Отойди сию же секунду!

— Что?

В то же мгновение сверкнул луч оглушающего заклинания, попавший в дернувшегося от неожиданности гриффиндорца, и пес обратился в человека, который, не теряя ни секунды, схватил мальчика поперек туловища и бросился бежать. Реддл не решился напасть на человека, боясь, что опять может попасть в Поттера, и кинулся следом.

Очнулся Гарри от того, что на него кто-то пристально смотрел. Бок саднило от заклятия, а кожа изодранных о кусты рук сильно болела. Распахнув глаза, он повернул голову вправо и вскрикнул:

— ТЫ?

«Кажется, подобное мы уже проходили»

От неожиданности и страха он побледнел и вскочил на ноги.

Прямо перед ним, в грязной, изорванной одежде, обросший и похудевший, сидел Сириус Блэк. Гарри быстро огляделся, оценивая ситуацию, и с силой сжал зубы, понимая, в какое дерьмо он влип.

Он очнулся один на один с убийцей, в пещере, единственный выход из которой был прямо за спиной Блэка, но до которого еще нужно было прилично идти. На полу толстым слоем лежала солома и какие-то тряпки, по углам белели кости, шерсть и перья. Похоже, беглец прожил в этой пещере не один день.

«Что он тут делает? Где мы? Далеко ли от Хогвартса? Но он был прямо возле озера! Возле чертового озера в облике чертового пса, прямо возле школы! Но…»

Гарри уставился на мужчину, который с неким непонятным страхом и волнением наблюдал за быстрой сменой эмоций мальчика, так и не предприняв никаких действий. Более того, его палочка и палочка Гарри лежали в сторонке.

«Почему он не напал на меня? Захотел помучить? Но тогда почему не похитил сразу, как только встретил меня в Литтл Уингинге? Или в Запретном Лесу? Он… Он лизал мое лицо!»

Гарри раскраснелся и отвернулся от молчаливого заключенного, переминаясь с ноги на ногу.

«Он меня не убил. И сейчас не пытается… Как говорил Дамблдор? «Не делай преждевременных выводов, создавая для себя же идеальную ложь» Если мои сумасшедшие и нелепые догадки верны, то нужно срочно во всем разобраться»

— Эм… Мистер Блэк? — Гарри прокашлялся. — Я правильно понял?

— Да, так меня зовут, — прохрипел ему в тон мужчина. — А ты Гарри. Гарри Поттер. И я испугал тебя.

— Конечно. Вы же меня похитили, — Гарри нервно заломил пальцы на руках, но все-таки сел на место, в упор смотря на бывшего узника Азкабана.

— Твой друг мог сильно навредить, если бы отдал меня дементорам, так и не узнав всей правды, — мужчина виновато улыбнулся. Но улыбка вышла слишком неправдоподобная, словно бы он разучился испытывать эту эмоцию. — Я не хотел показываться тебе в таком облике, зная, что ты испугаешься или… возненавидишь меня.

— А есть за что? — осторожно поинтересовался Гарри.

— Если бы ты только знал, — улыбка мужчины уже отражала горечь и боль.

Она была настолько отчаянной, что Гарри почувствовал укол в сердце — ни о какой ненависти не может быть и речи, пока гриффиндорец не поймет, в чем же дело и почему он до сих пор живой.

— Я бы хотел узнать.

— Это…сложно. Я не смогу поведать тебе все до конца, но… — Блэк замялся, — отказать тебе я не могу и не хочу, как бы эгоистично с моих уст это не звучало. И я буду прав, если назову себя последним самовлюбленным мерзавцем. Я не имею права на искупление.

Гарри склонил голову в бок, видя перед собой обезумевшего от нахлынувших эмоций мужчину. Он кусал обветренные губы и щипал себя за руки, совершенно не обращая на это внимания. Его взгляд был прикован куда-то к полу, словно он боялся посмотреть на Гарри. Но все-таки он заговорил, уже более спокойно:

— Я не достоин твоего доверия, и ничем не смогу подтвердить свои слова. Разве что виритасерумом? Может быть, может быть. Но его сейчас нет, и мне придется воззвать ко всем богам, чтобы ты меня услышал и поверил. Гарри! Гарри… Простишь ли ты меня за правду?

Мальчик молчал. Он не знал что и думать, но мужчину это не волновало. Он торопливо продолжал, будто боясь услышать отказ:

— Я знаю, ты считаешь меня безжалостным убийцей. Да все считают! На этом свете нет ни единого человека, который верит мне и принимает меня. Но я не давлю на твою жалость, лишь указываю на истинное положение вещей, в котором оказался. И нет в этом мире сейчас человека, который мог бы скрепить мою клятву, но я отдам свою жизнь, если обману тебя сейчас. Гарри Джеймс Поттер, я клянусь своей душой, что никогда не пытался убить тебя, и никогда не попытаюсь в будущем. Примешь ли ты клятву из уст сбежавшего преступника, который обвиняется в убийствах и служении Волдеморту?

Гарри с широко распахнутыми глазами смотрел на мужчину, который приложил одну руку к груди, сжав ее в кулак. Вокруг нее распространялось слабое алое сияние. Блэк выглядел серьезным, а в глазах горело настоящее пламя верности, отчего Гарри не смог усомниться в его словах. Севшим от волнения и сильных впечатлений голосом, он ответил:

— Я принимаю вашу клятву и верю вам, мистер Блэк.

И был за это вознагражден легкой, но абсолютно искренней улыбкой облегчения и счастья. Такого мимолетного, но счастья. Можно было даже представить, как мужчина виляет хвостом.

— Но что это все значит? Что вы хотите сказать мне? — Гарри все еще не понимал, кому он доверился и почему. Но был готов выслушать, страх отступил, а любопытство разгоралось еще сильнее.

«Кто же он такой? Он назвал Волдеморта по имени… Насколько я помню, так говорили только директор и профессор Люпин. Значит ли это, что он на светлой стороне? Но как же так?» — наивно размышлял мальчик, который все еще жил в мире, разделенном на «белое» и «черное».

— Двенадцать лет я провел в Азкабане, — глухо начал свой рассказ мужчина, прикрыв глаза, словно вспоминая нечто особенно отвратительное. — Двенадцать лет ужаса, который ослеплял меня. Двенадцать лет горя и вины, которые разъедали сердце не хуже яда пещерного костокрада. Осужденный за убийство, как верный последователь Волдеморта. Окруженный сходящими с ума Пожирателями Смерти и дементорами, которые медленно выпивали последние крохи счастливых воспоминаний. Но я даже не думал о побеге. Какое мне дело до свободы, когда я уже давно похоронил свою душу и сердце на пустырь самого страшного предательства? Зарыл вместе с виной. Я виноват во всем. Во всем! — он отчаянно схватился костлявыми руками за свои спутанные длинные волосы и тихо застонал. — Гарри, все случилось только по моей вине!

— Что «все»? — Гарри было нестерпимо жалко сидящего перед ним человека, который сгорбился и низко свесил голову, закрывая свое лицо от мальчика. Он хотел помочь, хотел доказать, что такое невероятное отчаяние в голосе не может принадлежать плохому человеку. — Мистер Блэк…