Мы больше не проснемся (СИ)

Мальчик тут же разомлел от приятных ощущений, а сердце ускорило темп.

— Что с тобой? Тебе больно? Плохо? — видимо, слизеринец ощутил, как пульс на шее участился.

— Нет.

Гарри вспыхнул до самых ушей, отчаянно желая отстраниться или вообще сбежать.

— Говори конкретнее, Поттер, магия стала вредить? Что ты чувствуешь?

— Вообще-то мне приятно, — Гарри отвел глаза, а обе руки стали опалять кожу еще сильнее, занимая практически все пространство мыслей Гарри.

Это было странно. Непривычно и странно. Было очень жарко, очень неловко и очень-очень приятно.

Лицо Реддла находилось слишком близко, а руки просто до неприличия еще ближе. Слизеринец от удивления приподнял брови, но поглаживать щеку и шею не перестал. Он чувствовал точно такое же удовольствие и размеренную радость, только он совершенно не смущался подобной близости, считая ее чем-то само собой разумеющимся.

— Ну конечно, — глаза Тома расширились. — Эмоции. Это может помочь.

— О чем ты?

— Гарри, скажи, ты доверяешь мне сейчас? Я хочу попробовать кое-что. Это поможет быстрее завершить процесс восстановления. Чем быстрее, тем лучше — ведь ты все еще мерзнешь.

— Если это поможет, то я только за, — Гарри согласно кивнул, а слизеринец придвинулся ближе, следя за тем, чтобы контакт его рук с кожей Гарри не разорвался. — Что ты за…

От неожиданности мальчик замолчал и зажмурился — Том приблизил свое лицо к нему вплотную.

«Что он делает?! Неужели нельзя сделать ситуацию хоть немного менее смущающей!»

То, что произошло дальше, выбило из мальчика весь дух вместе с мыслями.

Гарри почувствовал прикосновение чужих губ. Это было настолько ярко и неожиданно, что он дернулся. Они были мягкими и очень теплыми. Слизеринец даже не целовал его — он водил губами по губам Гарри, осторожно, едва их касаясь.

«Щекотно. Никогда бы не подумал, что от простого прикосновения можно получить столько удовольствия. Мерлин, от прикосновения парня к своим губам! Интересно, а если я его поцелую?»

Гарри тут же исполнил это заманчивое предложение взбудораженного разума и слегка подался вперед, уже вплотную прижавшись губами ко рту Реддла. От этого действия внутри разлилось что-то невыносимо горячее, переполняя его до краев.

Слизеринец подавил дрожь возбуждения. Ему безумно нравились их действия, они отзывались и в магии, и в теле. Парень притянул мальчика ближе, надавив на шею. Он втянул в рот нижнюю губу Гарри и почувствовал его прерывистый вздох.

Это было восхитительно, но Том оторвался от такого неожиданно приятного занятия, приводя мысли в порядок: восстановление завершено, и нужно было прекращать, иначе магия перенасытит мальчика.

— Пора в замок, — шепнул он Гарри, который все еще сидел с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом, что так манил Реддла продолжить. Это желание было столь же невыносимо, сколько сильным было намерение спасти мальчика.

Теперь его магия была в Гарри, она поможет продержаться мальчику какое-то время, но нужно спешить: она вся уходит только на поддержку жизни, а не на лечение.

— Давай же. Сможешь встать? — не дожидаясь ответа, слизеринец осторожно поднял Гарри на ноги, но не отпустил, опасаясь, как бы тот опять не завалился на землю. — Гарри, как ты себя чувствуешь?

Поттер с любопытством прислушался к себе, но не заметил ничего подозрительного, за исключением сильнейшего смущения и счастья. Для умирающего ему было слишком хорошо. Тело слушалось, а ощущения были словно после долгого сна — тело заполняла нега и чудовищно много не выпущенных сил. Хотелось бегать, кричать, выпускать энергию, в конце концов. Ее было слишком много!

— Все в порядке, идем. Только… Не говори никому о том псе. Пока не говори. Это очень важно.

— Как только ты поправишься, немедленно потребую объяснений.

— Идет.

Он старался не смотреть в лицо парня, зная, что обязательно начнет краснеть и еще больше смущаться. Реддл тактично не напоминал о поцелуе, пока они быстро шли в замок, но зорко следил за состоянием своего спутника — и физическим, и эмоциональным, и магическим. По идее, нужно провести полную диагностику, но волшебная палочка может резонировать с его магией — мальчика срочно нужно показать колдомедику.

Мимо дементоров они почти бежали — эти существа могли навредить умирающему.

Со стороны они смотрелись странно — Гарри старался принять невозмутимый вид, со своими растрепанными волосами, посиневшими губами и практически белой кожей. Ноги иногда сами по себе подгибались, постепенно переставая слушаться, поэтому Реддл каждый раз его удерживал от встречи с полом, перекинув руку мальчика себе за плечо и обнимая одной рукой за талию. На губах слизеринца застыла нервная усмешка, за которой прятался все возрастающий страх — магии в Гарри было еще очень много, но большая часть тратилась на движение, мысли и чистое сознание. Тело начинало сдавать.

Да, большинство студентов думало, что Гарри попросту пьян, поэтому показывало пальцами, иногда смеясь и комментируя.

Не обращая на учеников внимания, Том быстро направился в медицинское крыло, едва не волоком таща Гарри. Уже перед самым входом он безжизненно повис на его руках, а Реддл пинком распахнул дверь, бегом затаскивая мальчика внутрь.

Появившаяся колдомедик уже хотела было возмутиться шумом и грубым поведением, но, увидев бессознательного Поттера на руках у юного Волдеморта, кинулась помогать перетаскивать пострадавшего на свободную койку. Свой страх перед Томом Реддлом она запрятала в самую глубь. Сейчас она прежде всего целитель, чем воин или испуганная женщина.

Она сразу же уловила присутствие чужой магии в третьекурснике, которая и поддерживала жизнь.

— Говори коротко и быстро.

— Несколько часов сна на открытом воздухе, переохлаждение. Я перенаправил в него свой магический поток, и это помогло замедлить процесс смерти.

Колдомедик уже вливала в мальчика четвертую порцию зелья, только хмурясь и молча кивая головой. Палочку она не использовала. Далее она сняла с мальчика всю одежду, оставив того в одних трусах, и начала втирать в недвижное тело остро пахнущую мазь.

Реддл сидел напротив кровати и отрешенно смотрел в сторону. Теперь, когда жизнь мальчика зависела не от него, он будто потух изнутри. Ничего не мог сделать, не мог помочь. Он даже не знал, помогло ли гриффиндорцу его безрассудное перекачивание магии!

Мадам Помфри, бросив мимолетный взгляд на парня, поджала губы:

— Лучше вам уйти. Процесс лечения касается только меня и пациента.

Реддл недоуменно уставился на женщину, не понимая, что сделал не так. А ответ получил, едва взглянув в ее лицо: настороженность, страх, острая ненависть.

— Даже не пытайтесь, — Том не мог сдержать эмоций, накаленный произошедшим, поэтому в слова вложил все свои резервы запугивания: презрение, угрозу и пренебрежительность к людям. — В этом мальчике моя магия. Ее в нем сейчас даже больше, чем своей собственной. Он — мой.

Женщина отшатнулась от слизеринца, мысленно взмолившись всем богам, чтобы тот не тронул мальчика.

— Как пожелаете, мистер Реддл. Я приведу директора Дамблдора.

— Ведите.

Она смазала Гарри шею, грудную клетку, живот и запястья другой мазью, которая имела розоватый оттенок. Затем поспешно достала зелье и налила его себе в руки, равномерно распределяя по ладоням. Она начертила им магические руны на лбу мальчика, которые обязывались накапливать жизненные силы, не позволяя им тратить все остатки на восстановление — с этим неплохо справлялась магия Реддла.

Затем женщина укутала едва живого мальчика несколькими одеялами и вытерла со лба пот.

— Что ж. Что ж… Анки! — перед ней с хлопком появился домовой эльф. — Немедленно приведи профессора Дамблдора в больничное крыло. Передай ему, что это связано с Реддлом и Поттером. Приступай.

Тот поклонился и тут же исчез, оставив палату невидимо искриться от напряжения. Реддл не сводил глаз с колдомедика, которая бледнела и серела от подобного внимания, то и дело прикасаясь к небольшому кулончику на шее.