Мы больше не проснемся (СИ)

Мальчик тяжело дышал, чувствуя, как сердце бьется где-то под горлом, а спину и лоб покрывает испарина. Гарри дернулся еще пару раз, но, почувствовав знакомое ощущение защиты и отстраненного удовольствия, он начал приходить в себя, возвращаясь к реальности. Мальчик широко распахнул глаза и отчаянно вцепился руками в Реддла, который все еще гладил его по голове и шептал слова утешения в перемешку с угрозами.

«Это сон. О, Мерлин, это всего лишь сон.»

— Что ты здесь делаешь? — хрипло спросил мальчик и понял, что сорвал голос. Сколько же он кричал? И в какой момент сна пришел Реддл?

— Защищаю тебя от кошмаров.

— Все в порядке, — Гарри сглотнул, вспомнив безумные, черные провалы и оскал самой смерти. Он сразу же попытался отстраниться, но Реддл лишь усилил хватку, невольно заставив мальчика расслабиться и успокоиться. Магия ликовала, а сознание только и ждало повода отключиться от пережитого страха, закрыть его глубоко внутри, чтобы не нанести травму душе мальчика.

Забыть.

Пролежав таким образом несколько минут, Гарри с осторожным любопытством посмотрел на Реддла. Тот все еще был в своей черной мантии, которая, стараниями Гарри, была порядочно измята на груди. Глаза были прикрыты, но лицо напряжено — брови нахмурены, а губы сжаты в белую полоску. Гарри не удержался и провел пальцами по щеке Реддла, вызывая касанием бледную мерцающую дымку, заставив того открыть в изумлении глаза. Удостоверившись, что их цвет все еще темно-синий, Гарри неуверенно улыбнулся. Том удовлетворенно хмыкнул в ответ, заметив покрасневшие щеки — верный признак того, что Поттер пришел в себя.

— И часто такое бывает?

— Не очень, — признался мальчик, бездумно поглаживая плечо Реддла. — Спасибо, что разбудил.

— Это выглядело… — Реддл поморщился и вплотную притянул не сопротивлявшегося мальчика к себе, зарывшись носом в его волосы, — будто тебя пытали. Я сначала перепугался и выхватил волшебную палочку, но ты был один.

Гарри шокировано молчал и слушал. Голос Тома вибрировал от эмоций, а руки слегка подрагивали.

— Никогда не видел, чтобы кошмары причиняли такую боль. Что тебе снилось? Хотя нет, не отвечай, лучше не надо.

Они долго пролежали в таком положении — скрутившись в единое целое, что и не разберешь, где чьи руки-ноги. Они перестали быть отдельными личностями, малознакомыми парнями или подружившимися врагами. Все было безумно правильно и естественно, будто их близость — единственный исход их жизни, их душ.

«Такое чувство, будто я нашел самого себя. Отрастил себе давно потерянную конечность, спас лучшего друга, нашел в пустыне воду, после долгого путешествия вернулся домой. Странное, непонятное чувство, будто я наконец срастил свою душу, найдя недостающую часть…» — думал Гарри, засыпая и не зная, что мысли Реддла были полностью идентичны.

Утро его встретило сильным покалыванием в области груди — магическое заклятие будильника, которое в прошлом году откопала Гермиона. Гарри помнил про чуткий сон Реддла и не спешил двигаться. Он оценил обстановку, немедленно покраснел, почувствовав себя вновь прижатым в спящему телу, и уже тогда осторожно выполз из-под Реддла, стараясь производить как можно меньше лишнего шума и движений. Сработало: Гарри на свободе, а Том продолжал спать, обхватив руками подушку вместо гриффиндорца.

Подавив фырканье, Поттер оделся, умылся и выскочил за дверь, бодро зашагав в сторону библиотеки.

Он пришел раньше назначенного времени, но слизеринец был уже там, делая вид, что безмерно увлечен книгой по выращиванию мандрагор в домашних условиях. Гарри достал из сумки учебник по Истории Магии, пергамент и перо с чернилами, и сел рядышком, раскладываясь.

— Привет. Не думал, что ты все-таки придешь, — Эндрю улыбнулся и пожал Гарри руку.

— Аналогично. Вижу, такой ранний подъем тебе не по нутру, — заметил мальчик, когда уселся рядом и оценил довольно-таки растрепанный вид парня.

— Зато ты выглядишь вызывающе выспавшимся, — слизеринец поморщился и подавил зевок, стараясь держать лицо. — Используешь зелья бодрости? Так знай, от них несварение получишь.

— Я жаворонок, — Гарри поднял палец вверх, используя маггловское понятие, — ранняя птаха. Привык так вставать. А ты, видимо, сова.

— Точно. Ни дать ни взять птичка, — повеселел Эндрю. — Если присмотреться внимательней, то ты и впрямь похож на какого-нибудь мелкого пернатого. Или даже на птенца.

— Ну спасибо, — Гарри стеснялся своего тощего маленького тела, острых коленок, торчащих ребер, и слишком худой шейки. В раздевалке их команды по квиддичу это было заметно более всего. Мерлин, даже Гермиона, следившая за своим весом, была плотнее!

— Я не пытался тебя обидеть, Гарри.

— Да, конечно, — гриффиндорец отмахнулся, показывая, что нисколечки не расстроен. — О чем ты хотел поговорить?

— Ты слишком прямолинеен, — вздохнул слизеринец и потер переносицу, — знаешь ли, мы не привыкли задавать настолько прямые вопросы, и это кажется странным. И… неловким, неуместным.

— Мне просто любопытно, чем я мог заинтересовать четверокурсника-слизеринца.

— Думаешь, мое предложение познакомиться ближе таит в себе подтекст и угрозу?

— Я думаю, что вы никогда не делаете ничего просто так.

— И то верно, — Эндрю улыбнулся и постарался пригладить немного взъерошенные со сна волосы. Упрямая прядка выбилась из хвоста и изогнулась под неправильным углом, раздражая невыспавшегося слизеринца. — А вы похожи на топор — «что думаю, то и говорю».

— Какие есть, — развел руки в стороны Гарри, улыбнувшись.

— Нет, на этот раз я пришел сюда из чистейшего интереса узнать тебя получше. Знаешь, о тебе разные слухи ходят. Не волнуйся, я не собираюсь расспрашивать тебя о событиях твоего первого года обучения, не собираюсь упоминать обстоятельства твоей славы. Мне больше любопытно то, что о тебе отзываются как о мягкосердечном и справедливом. Говорят, что ты тихий и стеснительный, ненавидящий свою известность. Меня поражает, что ты не пытаешься выделяться из общей серой массы учеников. Знаешь, я бы так не смог. Будь на твоем месте, я бы добивался еще большей славы и величия.

Гарри раскраснелся от удовольствия и отвел глаза, не распознав неприкрытую лесть.

— Я никогда не считал, что сделал что-то стоящее. Кому нужны эти косые взгляды? Постоянные сплетни? Я одиннадцать лет не знал, что я волшебник, а все они…

— ЧТО?!

Гарри вздрогнул от сердитого вскрика и зашикал на шокированого слизеринца.

— Мерлин, ты чего орешь-то? Хочешь, чтобы нас выгнали?

— Как это ты не знал, что ты маг? — яростно зашептал Эндрю. Он выглядел словно громом пораженный.

— Так и не знал. Я жил с тетей и дядей. Они были магглами.

— Но… Почему?

— Потому что мои родители мертвы. — Гарри поджал губы, поражаясь недогадливости парня.

— Извини, — ему хватило совести отвернуться. — Я не подумал. Они разве не знали, что ты волшебник?

— Как же. Конечно, знали. Они их ненавидели, поэтому держали эту правду в секрете.

— Но ты-то догадывался. Я про всплески магии.

— Ну… Я просто считал себя ненормальным, странным. Так говорили мои родственники.

Эндрю долгое время молчал.

— Ты и правда странный. Это невероятно. Никогда бы не подумал, что ты так…жил. Кошмарно. Почему ты не сбежал?

— А куда? — горько усмехнулся Гарри. — У меня больше никого не было.

Слизеринец положил свою руку на ладонь Гарри и легонько сжал.

— Хочешь, я перекрашу волосы Малфоя в красный?

Поттер громко расхохотался, чувствуя, как уходит напряжение, и заслужил грозное предупреждение от мадам Пинс.

— Уверен, от этого мне станет легче, — иронично ответил Гарри не заметив, что сосед все еще держит его руку, и хихикал, представляя своего школьного врага с огненной шевелюрой.

— Не сомневаюсь!

Эндрю еще долго расспрашивал Гарри о жизни среди магглов, иногда поражаясь совершенно логичным и очевидным вещам.

— Да как же они выдерживают? Подумать только, тиле…телефон, — по слогам выговорил он. — Совы намного надежнее. А они делают из них лишь предмет любования! Глупцы. Неудивительно, что у них постоянно что-то взрывается. Подумать только, заменить надежные свечи на какие-то искры в шнурах!