Мы больше не проснемся (СИ)

Он пихнул хихикающего гриффиндорца, который откровенно забавлялся непросвещенностью нового друга.

— Чего смешного? Они еще и платят за этот опасный бред!

— Знаешь ли, у магов тоже забот хватает. Взять хотя бы того же Симуса…

— А что с ним?

— Ты когда-нибудь испытывал на себе всю мощь гриффиндорской неудачливости на уроках Снейпа? Я удивлен, что до сих пор жив, находясь с ним в одном кабинете!

— Будто ты сам разбираешься в зельях, — фыркнул слизеринец, который уже успел похвастаться хорошей успеваемостью по всем предметам, в особенности по зельям. Он даже поделился, что метит на старосту. — Профессор Снейп часто любит затрагивать тему «Ты скоро догонишь Поттера» или «Твоя домашняя работа достойна унизительных результатов Избранного Тупицы». Нет, ты представляешь? В этом году он вообще зверствует по полной. Слыхал, как он сорвался на девчонке из Равенкло?

Гарри покачал головой.

— Так вот, не далее, чем вчера, он довел до слез Ариду, которая по ошибке добавила слишком много истолченной печени австралийского морского дракона. Ну, ты знаешь, она вообще очень опасна, если неверно рассчитать дозу, — Он увидел недоумение на лице Гарри и насмешливо фыркнул. — Этому нас учили еще на втором курсе. Чем ты занимался в прошлом году, позволь тебя спросить? Но не суть. Из котла уже начали подниматься ядовитые испарения, впрочем, ненадолго — Снейп мгновенно устранил проблему. Он вполне мог просто снять баллы, назначить отработку или сделать выговор. Но он попросту сорвался! Видел бы ты его!

Теперь настала очередь Гарри фыркать, заметив восхищение в голосе слизеринца. Вот кто истинный фанатик зелий и Снейпа!

— Да уж, мне часто приходится его видеть, — Гарри поспешно добавил, увидев, как светлые брови собеседника поползли наверх: — У него феноменальная способность находить меня по ночам.

Похоже, двусмысленная поправка вызвала еще больше недоумения, и Гарри разрывался между желанием расхохотаться, смутиться и рассердиться от красноречивой ухмылки недогадливого Эндрю.

— Надо же. Растопил сердце холодного слизеринского короля, а, Гарри?

— Да иди ты, — все-таки рассмеялся Поттер, ударив в плечо веселившегося парня, когда понял, что над ним лишь подшучивают.

— А что у тебя с новеньким? — небрежно спросил успокоившийся четверокурсник, перелистывая какой-то учебник и не смотря на Гарри.

— С кем? С Костоном что ли? Ну, мы… хорошо общаемся, наверное…

Гарри нахмурился и замолчал. Вопрос поставил его в тупик.

«А кто мы друг другу? У меня бы язык не повернулся назвать Волдеморта своим другом! Он слизеринец, темный маг, ненавистник магглов и магглорожденных, злой и опасный волшебник, в конце концов. Он убил моих родителей, искалечил жизнь стольким людям! Но ведь… Это же Том. Том Реддл.»

Гарри устыдился собственных мыслей, а на душе стало паршиво.

«Он беспокоился обо мне. Его прикосновения излечивали и меня, и мою душу. Он действительно помог, был дружелюбен, защищал меня. Вон, даже на Снейпа напал! Я не могу его больше ненавидеть. У меня просто не получается. Это и задумывал Дамблдор? Так называемое всепрощение. Которое не поможет мне в случае ошибки. Когда Реддл все вспомнит, когда вновь станет считать себя злейшим врагом Гарри Поттера. Однако сейчас он всего лишь ученик Хогвартса, мой…»

— Друг. — Гарри твердо решил не лгать самому себе. — Конечно, он мой друг.

— Странных друзей ты себе находишь. Помнится, и г…магглорожденная, и чистокровка, и полувеликан, и даже сам Альбус Дамблдор.

— Он просто иногда приглашает меня на чай. К тому же… Эй, хватит улыбаться, у меня нет никаких особых отношений с директором, и он точно так же строг со мной, как и с остальными учениками!

— Ну да, ну да, — хмыкнул Эндрю и отложил книгу в сторону, отчего-то повеселевший. — Особенно, когда ты нарушил множество запретов, спасая философский камень.

— Я же не из-за удовольствия к нарушениям школьных правил… — вспыхнул мальчик, — к тому же, не успей мы с ребятами вовремя — Квирелл заполучил бы камень.

— Кстати, о них. Я понимаю еще Грейнджер. Умная девчушка, но вот Уизли? Почему ты выбрал его в друзья? Что в нем такого особенного?

В вопросе слизеринца не было пренебрежения, лишь искренний интерес. Кажется, его действительно волновал ответ.

— Знаешь… Я никогда не задумывался над вопросами «почему» и «зачем»…

— Что для гриффиндорца неудивительно, — вставил свои пять кнатов парень.

— Он хороший друг. С ним можно беззаботно веселиться, забыть на время о проблемах и учебе, рассказать секрет, не боясь, что он обсмеет или расскажет его кому-то. Все-таки Гермиона девушка и в… некоторых вопросах она бесполезна. — он немного поежился от своих слов. — И с ней так не повеселишься. Все учеба да нравоучения. Рон — второй в моей жизни друг. Знаешь, все одиннадцать лет я считал себя ненормальным, неудачником, которому суждено всю жизнь провести в одиночестве и несправедливости. Рон — моя соломинка, которая вытягивает из этих мыслей.

— А кто был твоим первым другом? — казалось, Гарри немного удовлетворил его любопытство, но в глазах мелькнуло что-то непонятное. Было видно, что слова поразили слизеринца до глубины души.

— Хагрид, конечно, — Гарри тепло улыбнулся воспоминаниям. — Это был мой одиннадцатый день рождения. Первый праздничный торт в мою честь. Вызволение из одиночества в магический мир.

Эндрю залюбовался улыбкой мальчика и не обратил внимания на то, как он тут же стушевался от своих слов, смутившись собственной откровенности.

— Я рад, что у тебя сложилось все хорошо, — слизеринец широко улыбнулся соседу. — У нас все по-другому. На факультете, я имею в виду. Друзья выбираются согласно статусу, иерархии. Да и не друзья это, а лишь хорошие связи. Редко кто обременяет себя такими узами. Слишком много лишних телодвижений и обязательств. Поэтому мне стало интересно, как ты сошелся с Костоном.

— Да в подземельях столкнулись, — Гарри взлохматил на голове волосы. — Когда я отдавал дань традициям.

— Каким?

— Гулял в неположенном месте в неположенное время, — фыркнул мальчик.

— Вот и вся разгадка твоих приключений. Значит, если я захочу нажить себе интересных происшествий, мне всего лишь нужно нарушить парочку правил? Заметано, гриффиндорский львенок!

— Только потом не говори, что это по моей вине.

— А то по чьей же?

Они рассмеялись.

Следующие пару часов прошли в непринужденной беседе, во время которой Гарри списывал со старой библиотечной книги злоключения гоблинского короля, а Эндрю рассказывал, что его род корнями уходит в магическое средневековье, а одного из его предков даже несколько раз пытались сжечь на костре. Рассказывал, что у него есть несколько маленьких замков, но живут они только в зимнем, в Британии, стараясь особо не выделяться. В давней войне они не вставали ни на чью сторону, однако, семья все-таки придерживалась древним устоям, что не позволяли принимать в род магглорожденных.

Гарри донельзя смутился, когда повторно переспрашивал его фамилию, упорно не желая ее запоминать. Но Эндрю совсем не обижался, откровенно веселясь над потугами третьекурсника извиниться. В конце концов, парни так достали мадам Пинс, что она выгнала их прочь, запретив появляться в библиотеке добрую пару недель. Гарри было все равно, но Эндрю огорчился.

— И где нам теперь общаться?

— Так волнуешься за свою репутацию? — фыркнул Гарри, когда они неспешно шли по сонному замку.

— Да нет. Я слышал, что твои однокурсники совсем нелестно отзывались о твоем общении со слизеринцами.

— Неужели тебя так беспокоит, как обо мне отзываются?

Слизеринец остановился.

— Вообще-то, я беспокоюсь, что из-за моего эгоизма у тебя не останется нормальных друзей.

Гарри недоверчиво покосился на абсолютно серьезного парня и покачал головой:

— Не думаю, что Рон с Гермионой так уж расстроятся. Представь себе, даже Рон не против Марволо. Главное, чтоб не Малфой со своей свитой! — рассмеялся Гарри, и они продолжили блуждание по Хогвартсу. — Но если это тебя беспокоит, можно найти и другое место. Ты удивишься, сколько в замке есть тайных закутков, о которых не знают даже учителя.