Мы больше не проснемся (СИ)

Гарри вздохнул и — неожиданно для себя — сдался. Он доверился словам мужчины.

— И что теперь будет?

— Не знаю, Гарри, — Сириус отвернулся в сторону выхода из пещеры и некоторое время молчал. — Кто этот мальчик, что кинулся тебя защищать? Он очень смелый. И раскусил во мне человека.

— Наверное, дело в том, что он легиллимент, — признался Гарри, поежившись. Придется лгать, и лгать правдоподобно.

«Мерлин милосердный… Как сказать ему, что я привязался к человеку, который в будущем убьет моих родителей? Как мне быть? Что делать? Я отвратителен»

— Его зовут Марволо. Мы решили позавтракать у озера, в Большом Зале было слишком шумно.

— Легилимент? В его-то возрасте? — лицо пленника вытянулось, заостряя и без того выпирающие скулы. — Видимо, он очень-очень сильный волшебник. Повезло тебе с друзьями.

Гарри дернулся и вымучил из себя улыбку. Сириус тут же улыбнулся в ответ:

— А вот я, когда был студентом Хогвартса, обожал шумные компании. Как-нибудь я тебе расскажу о былых деньках, ведь мы с Джеймсом, ох, как любили пошалить.

Гарри встрепенулся и приготовился слушать, но Блэк уже поднялся на ноги и неуверенно протянул руку Гарри, словно боясь, что тот в испуге отпрянет. Но мальчик с удовольствием принял помощь, ухватившись за теплую широкую ладонь Блэка.

Они подняли волшебные палочки и двинулись к выходу.

— Расскажу потом. Тебе нужно возвращаться, пока твой друг не взбудоражил школьных стражей. Уже темнеет.

— А откуда у тебя палочка?

— Выкрал, будучи очень непослушным псом, — фыркнул мужчина и зажмурился, когда они выбрались к белому дневному свету. Все небо заслоняли зимние тучи, но солнечный свет был довольно ярок после долгого пребывания в пещере.

— Так мы еще увидимся? Когда? Где? — Гарри вцепился в руку Блэка, не собираясь того просто так отпускать. У него столько вопросов!

— Не волнуйся, — кажется, Блэка тронуло его беспокойство, он продолжал несмело улыбаться, все еще не веря своему счастью. Счастью, что Гарри его принял. Выслушал его исповедь, ведь только он, сын Поттеров, последний из Поттеров, мог отпустить его вину. — Не хочешь завтра, после обеда? Скажи, если тебе неудобно, я…

— Нет! — мгновенно воскликнул мальчик, сшугнув стайку возмущенно крикнувших птиц. — На том же самом месте, у озера, идет? В семь часов вечера.

— Договорились, — они прогулочным шагом направились куда-то вглубь леса. Гарри этих мест не знал и доверился уверенному виду спутника, который целенаправленно вел его все дальше.

Это был самый необычный и переломный момент за все его тринадцать лет.

========== Глава 8. ==========

Они распрощались у озера.

Гарри с удовольствием пожал протянутую руку и пообещал все-таки принести с собой побольше вкусной еды. Сириус обернулся собакой и умчался обратно в чащу.

Гриффиндорец побрел вдоль озера к знакомому дереву, механически переставляя ноги от переполнявшей его сердце печали.

Откуда он мог знать? Что есть еще кто-то, помимо родителей, кому он был очень дорог? И как невиновного человека смогли посадить в тюрьму? Хагрид говорил, что страшнее места на свете не сыскать. А Блэк провел там двенадцать лет, наполненный отчаянием и раскаянием. Мальчик всегда сопереживал другим людям, практически ощущая их эмоции на собственной шкуре. Ему было немного легче, когда рассказали, что его родителей убил злой волшебник. Ведь все его детство его не покидали мысли о том, что Гарри попросту бросили. Он стыдился своего облегчения, считал себя отвратительным сыном. Он ведь совсем не знал их. Даже не любил. Но они все равно оставались его мертвыми родителями. И мальчик безумно скучал по зеркалу Еиналеж, тосковал по не прожитым с ними дням, завидовал счастливым детям.

Гарри не знал другой жизни, поэтому предаваться этим чувствам долго не мог. Ведь была волшебная школа, Рон и Гермиона, Дамблдор, магия, Хагрид, квиддич, а теперь еще и новая заманчивая для него загадка — Реддл.

Впрочем, к этому списку Гарри сразу же приписал и Сириуса Блэка, который мало того, что пытался спасти его родителей и был с ними дружен с самой школы, так еще и рассказал о его семье больше, чем кто-либо в жизни мальчика. У них была кошка, он уже в детстве катался на метле, мама любила ворчать на папу, а они с Сириусом, похоже, были такими же отчаянными сорви-головами, что и братья Рона. Блэк мог подарить ему те мгновения жизни, которых мальчик уже не помнил. Рассказать о родителях, которых он так и не узнал.

Незаметно для себя он дошел до нужного места и безвольно сел у корней, застывшим взглядом наблюдая за редкими волнами холодного осеннего озера.

«Это невероятно. Просто невероятно. Когда-то, давным-давно я мечтал встретить родственника, который забрал бы меня от Дурслей. Постоянная невозможная мечта. Я забыл о ней, когда пришел Хагрид. Когда увез меня оттуда, подарил мне немного помятый торт. Забыл, а получил гораздо большее. Друзей, друга семьи, самую интересную жизнь на свете… Слова Сириуса ранили меня. Это так больно, так грустно и так обидно!»

Гарри почувствовал ком в горле и больше не смог сдерживать рвущиеся наружу рыдания. Он поджал колени к груди, обняв их руками, и уткнулся в них мокрым от слез лицом. Грудная клетка судорожно сокращалась, выталкивая новые рыдания, которые перекликались с колотившей его дрожью от холода и переживаний.

«Нужно просто перестать об этом думать. Мне еще возвращаться в школу, если Реддл не вернется сюда, а вся физиономия будет красная и опухшая. Куда это годится? Я уже не маленький, в самом деле…»

Гарри резко вскинул голову и принялся яростно тереть глаза. Затем расслабленно вытянул ноги и лег спиной на торчащие снаружи корни. Он перевел взгляд на затянутое облаками белое небо и глубоко вздохнул, пряча руки в длинные рукава и подавляя судорожные вздохи — остаток истеричных рыданий.

Может быть, будь сейчас с ним хоть кто-нибудь, ничего бы не случилось.

Он вновь видел ту поляну в лесу. Он видел этот сон уже несколько раз.

Гарри улыбался, вдыхая легкий запах вереска и свежести ночного воздуха. Он проделывал это уже бесконечное множество раз. И он уже предвкушал радость встречи.

Мальчик медленно брел по поляне, его ноги по колено утопали в душистой траве, а полы мантии срывали лепестки с цветов, когда он проскальзывал мимо них. Над головой бездонная чернота небес, без единой звезды, а вокруг всегда теплая летняя ночь, без единого намека на непогоду. Вот, он доходит до середины поляны и оборачивается: с противоположного конца, откуда он пришел, должны появиться гости. Они всегда приходили, дарили облегчение от боли, которая не покидала мальчика даже во сне, когда он не встречался с Реддлом. И правда — спустя несколько секунд меж листьев заструилось неземное свечение. Свет переливался от серебристого к бледно-золотому, все ярче и ярче. И, наконец, на поляну ступили три единорога. Семья.

Самый крупный, отец семейства, величественно шествовал мимо Гарри, нисколечко его не боясь, но даже не обращая на застывшего в восхищении мальчика внимания. Совсем неслышно за ним ступала самка, которая была более изящной, а ее рог более тонким. Она всегда оборачивала к нему свою голову и смотрела печальными лошадиными глазами, в которых плескалась совсем не лошадиная мудрость. Она вздыхала и двигалась дальше. Вслед за ней семенил золотистый единорожек. Он был совсем нескладный, пугливый и неуклюжий. Тонкие ножки пошатывались, а уши то и дело смешно встряхивались. Совсем еще ребенок.

Он всегда подходил к Гарри и осторожно касался теплой мордой его расслабленной ладони. Мальчик не решался гладить такое волшебное и нежное создание, боясь, что сон навсегда исчезнет.

И сейчас, он грустно смотрел вслед уходящим созданиям, которые даже не приминали копытами траву. Вслед за ними расцветали новые темно-синие цветы, невиданные своей красотой тем, кто не встречался с единорогами. Жеребенок обернулся у самой кромки леса и жалобно посмотрел на Гарри, словно пытался что-то ему сказать. Он переливисто заржал, и Гарри сделал шаг в его сторону.