Серебряное солнце (СИ)

— Зачем такие варварские методы? — вздохнул Якуши и взял стерильную ватную палочку. — Открой-ка ротик…

— Ты ещё конфету в утешение предложи, — проворчал Итачи.

Кабуто быстро взял мазок и запечатал образец.

— Конфет нет, могу поцеловать.

— Целуй, — согласился Учиха, приподнимая уголки губ в лукавой улыбке.

Ну как от такого можно отказаться? Кабуто приник к губам, провёл по ним кончиком языка… И тут сознание поплыло. Итачи придержал его за талию, укоризненно качнул головой:

— Тебе нужно поесть и выспаться, чтобы восстановить чакру.

— Мозги-и-и… Мне нужно восстановить мозги-и-и… — протянул Кабуто «жутким» голосом. — Расскажешь мне анекдотов, пока я буду есть?

От стола хохотнул Кисаме, про которого как-то забыли:

— Ты уверен, что Учиха их знает?

— Память хорошая, — Кабуто легонько потыкал Итачи в лоб. — Жизнь интересная. Где-то да должен был услышать. Хотя не уверен, что он это именно как анекдоты классифицировал.

— Я умею шутить, — сообщил Итачи с точно отмеренной дозой оскорбленной невинности в голосе. — И даже знаю определение слова анекдот.

— Да? Докажи! — оживился Кисаме.

— М-м-м… Про то, как придумали головной убор даймё, слышал?

— Ух ты! Расскажи! — заинтересовался Кабуто.

Просьба была отнюдь не праздной. После существенной мозговой нагрузки мозг требовал просто тупо поржать, чтобы восстановиться быстрее и полнее.

— Говорят, что когда Рикудо-санин ещё путешествовал и учил людей нин-до, одному феодалу это очень не понравилось, — начал Итачи. — Он послал свою стражу с приказом привести мудреца к себе и попытался запретить ему передавать свои знания людям. Рикудо-санин выслушал его, но в ответ сказал всего одну фразу, — Учиха выдержал паузу.

— Ну? Какую? — первым не выдержал Кисаме.

— «Я тебе сейчас вот этот веер в задницу засуну и на все пять стихий активирую».*

*Банановый Веер (яп. 芭蕉扇, Башоусен) — одно из Пяти Великих Сокровищ Мудреца Шести Путей. С помощью него пользователь может применять все пять элементов. Как и все Сокровища, использование Бананового веера требует большое количество чакры.

Кабуто заржал так, что чуть не грохнулся на пол. Внезапность фразы подкреплялась внезапностью рассказчика, уж от кого-кого, но от Учихи пошлый анекдот про Рикудо ожидаешь услышать в последнюю очередь. Учиха подождал, пока смех стихнет, и продолжил:

— К счастью, Рикудо-санин был человеком добрым, а у того феодала нашлись мудрые советники, так что стороны пришли к компромиссу и Башоусен не пострадал. Правда, Рикудо-санин оказался ещё и памятливым, так что с тех пор все даймё носят веер на голове, как напоминание, что к шиноби нужно относиться уважительно.

Итачи сделал ещё одну паузу, прожевал кусочек ролла и подчеркнуто невозмутимо закончил:

— Даймё тоже оказались памятливыми и во время становления скрытых селений настояли на нынешнем фасоне шляпы каге. Правда, без поучительного смысла, просто в качестве ответной гадости.

Кабуто похихикал, быстро нагрузил себя калориями и трепетно коснулся губами щеки Итачи. Развести шиноби на кровавый подвиг — раз плюнуть, это вообще их работа. Но получить на первую просьбу столь значительное изменение поведения — это действительно дорого стоит.

— Спасибо, — тихо проговорил Якуши. — Можно я посплю?

— Нужно, — вздохнул Итачи, понимая, что его фразу про необходимость выспаться и поесть пропустили мимо ушей. — Я разбужу тебя перед уходом.

— Слышь, Учиха, — негромко заметил Кисаме. — Ведь можешь же быть нормальным. Какого тогда так долго из себя отмороженную рыбу строил?

Итачи помолчал, наблюдая за танцем пылинок в солнечном луче.

— Я и сам забыл, что умею быть таким, Кисаме.

Хошигаке хмыкнул:

— Волчонок на тебя хорошо влияет. Даром что змеёныш.

— Ты прав, Кисаме… Ты прав…

*

Похищение свитка прошло успешно. Почему-то не только гражданские, но и многие шиноби преступно мало внимания уделяют возможности ходить по потолку — хотя навык-то один из базовых. Ни ловушек, ни сигналок на потолке не оказалось — на стенах ещё были, на балках тоже, а вот непосредственно на плоскости потолка нет. Охрану Итачи успешно нейтрализовал с помощью гендзюцу.

И всё было бы идеально, если бы в самый неподходящий момент на Учиху не напал приступ кашля. Нет, свиток это добыть не помешало, равно как и остаться незамеченным — но всполошенная стража бросилась проверять тайник. Толком закрыть его Итачи не успел, а убийство стражи свидетельствовало о похищении даже более явно. Использование гендзюцу в такой ситуации оставляло риск, что кто-нибудь его всё-таки заметит, и Учиха предпочел просто уйти.

Схема отправки свитка с помощью акул сработала безупречно, а вот сами они уйти уже не успели. Точнее, можно было бы прорваться, но это означало однозначно расписаться в своей причастности к краже документов.

— Тревога поднялась из-за чего? — тихо, зловеще переспросил Кабуто.

— Я был неосторожен, — поморщился Итачи.

В отговорку не поверил даже Кисаме, который отлично знал почти болезненный педантизм Учихи.

— А если не врать шпиону со стажем большим, чем ему лет?..

Итачи вздохнул:

— Кашель напал, не сдержался.

Кабуто зловеще зашипел и забегал по комнате, пытаясь успокоиться.

— Так-с-с-с… Лечить… Срочно! Заодно и маскировкой поработаешь, всем ж-ше известно, что ш-шиноби не болеют!

— Эй, ты что собираешься делать? — если у Итачи просто мурашки по спине пошли, то у Кисаме возникло ощущение, что его напарника сейчас спеленают, закуют в кандалы и будут зверски поить с ложечки всякой гадостью. Не давая отплеваться.

— Ты! — Кабуто ткнул в грудь Итачи. — Замедлиш-шь течение чакры. И будешь болеть! Честно! Сопливо! Позволяя своему организму справиться с инфекцией, а не забивая периодически симптомы чакрой! Ясно?

Учиха посмотрел почти с ужасом:

— Я не умею!

— Замедлять течение чакры? Или болеть? — уточнил Кабуто, надвигаясь нос к носу.

Итачи моргнул, разрывая контакт взглядов — как оказалось, волчонок умеет гипнотизировать ничуть не хуже змеи. Хотелось заявить, что не умеет он ни того, ни другого — но АНБУ, не умеющий скрывать свою чакру или же замедлять её течение, сидя в засаде… Можно придумать более убедительное враньё.

— Болеть. Оно рефлекторно подавляется.

Кабуто задумался и чуток отступил. Да, действительно, проблема… Шиноби вообще-то часто подхватывали инфекции — стоит только получить серьёзную рану или значительно растратиться, как вирусы радостно бегут осваивать незащищённые иммунитетом территории. Ирьёнины знают об этом и обычно вместе с ранами лечат и всякий вирусняк, из-за чего обычные шиноби списывают симптомы простуды на общую хреновость после растраты или ранения. Проблема возникает с теми, кто медицинскую помощь не получает… И теми, кто регулярно растрачивается.

Инфекция как бы забивается глубже в организм, гасятся симптомы, но сама болезнь не лечится и с каждой растратой подтачивает организм всё больше.

Как успел заметить Кабуто, у Итачи с чакрой… Не сказать, чтобы особо хорошо было. Явно недостаточно, чтобы устроить полный разгул Мангекю. Из-за скачков туда-сюда и хронического недоедания здоровье у неубиваемого вообще-то Учихи подточилось изрядно. Кровью Саске, к примеру, можно было запросто инструменты дезинфицировать — такая гадость ядовитая.

Но тут… Проблема технического характера. Рефлексы.

— Ну… — протянул Кабуто. — Три опции. Ты либо стараешься замедлить течение чакры, несмотря на симптомы. Либо получаешь фуин, блокирующую чакру. Либо периодически обнимаешься с Самехадой. При учёте здоровой паранойи рекомендую первую, потом третью и затем уж вторую. М?

Учиха задумчиво качнул головой:

— Думаю, Самехады будет вполне достаточно.

Подставляться под блокирующую фуин не хотелось — в том числе и потому, что быстро убрать её и прийти в боеспособное состояние в случае необходимости будет сложно. А Самехада при желании хозяина могла чакру и вернуть. От первого же варианта Итачи отказался даже не потому, что настолько сомневался в себе — просто, раз уж отыгрывать больного аристократа, то так, чтобы ни одна собака в нем шиноби не заподозрила. Если уж меч Кисаме мог даже джинчурики выпить до истощения, то осушить его до состояния обычного человека проблемы не составит.