Серебряное солнце (СИ)

— А… Ну… Удачи, м-м!

— Ага, — согласился Кабуто, отступая на шаг. Он всё-таки подавил желание чмокнуть няшку в лобик, но, надо признать, с трудом. Впору писать крыше долгие письма с просьбой вернуться на место. — Пока-пока!

Он помахал ручкой и отошёл к Итачи, который косплеил чёрно-красный равнодушный столбик. Зато Кисаме лыбился от души, демонстрируя частокол треугольных зубов.

— Если всё же решишь полноценно вступать в Акацки, один голос у тебя точно есть, — весело фыркнул он.

— Пф!.. Рано мне ещё, я силушкой пока не вышел, — отмахнулся Кабуто.

— Тоби тоже будет за-а-а…

Итачи хмуро зыркнул в сторону масочника. О своих подозрениях он Кабуто рассказал ещё в Тсукуёми, где их точно подслушать не могли. Но опасения, что этот «Тоби» заинтересуется волчонком, а то и опознает в нём ученика змеиного санина, всё равно были.

Кабуто подумал секунду, подошёл к Тоби, распахнул объятья. Риски он осознавал… Слегка. Но обнимательное настроение пузырилось в нём и требовало осчастливить фсех! Да и вообще, злобный чувак станет ещё более злобным, если обнимашек ему не достанется.

Тоби, в отличие от Дейдары, ни сомнениями, ни комплексами не страдал, так что на безмолвное предложение отреагировал радостным «Хаджиме-семпа-а-ай» и попыткой сбить Кабуто с ног. Он вообще попытки повиснуть на ком-нибудь делал часто, только обычно объекты его бурных эмоций были против.

Итачи тяжело вздохнул. Кажется, кому-то предупреждения как об стенку горох.

С другой стороны — может, стратегия «найдёшь то, что ищешь» и в самом деле работает? Уж в дружелюбном Хаджиме правую руку змеиного санина заподозрить сложно.

— Хаджиме, мы торопимся.

— Да-да, уже иду, — проговорил он, с наслаждением тиская Тоби. То, что он мог оказаться вовсе не няшкой-Тоби, только добавляло ситуации пикантности. — Всё, я побежал, не скучай.

Он напоследок взлохматил волосы и побежал вслед за Итачи.

— Ты его нарочно дразнишь, — заметил Учиха. — Зачем?

Кабуто молча продемонстрировал ладонь, между пальцев которой были зажаты два тёмных волоска. Итачи взглядом выразил восхищение — говорить, находясь так близко от убежища, было рискованно. Но авантюризм, равно как и запасливость волчонка впечатляли. Кабуто сделал морду кирпичиком и незаметным движением спрятал добычу в пакетик. Ещё он прощупал телосложение, взял образец чакры и поверхностно продиагностировал физическое состояние. Результаты ещё нуждались в расшифровке, да и делал он всё раз в пять осторожнее, чем обычно, что сказалось на качестве полученной информации. Однако кое-что она таки могла дать.

Шли молча и в довольно быстром темпе — переданное лидером задание заключалось в добыче информации, и нужна эта информация была как можно быстрее. Масштаб Акацки впечатлял — шпионить предполагалось ни много ни мало, как во дворце дайме. И если Итачи в такой роли ещё можно было представить, то Кисаме на первый взгляд для тихой шпионской миссии подходил меньше всего. Уж больно приметный сам по себе, не говоря обо всём прочем.

А с другой стороны, кого ещё посылать на эту миссию? Кабуто припомнил, что ему известно о составе Акацки… Исключая Итачи, которого и так послали, Дейдары, у которого рука до конца не приросла, нормального человека там напоминала разве что Конан. И некий Хидан, но судя по данным от сети скупщиков голов, к шпионской работе он не приспособлен ввиду необходимости помыть рот с мылом.

А тут Итачи, который как бы в АНБУ служил и вообще с шаринганом… Да и Тсукуёми позволяет в случае чего не тратить драгоценное время на допрос.

Как выяснилось чуть позже, на Кисаме возлагалась оперативная доставка добытой информации к лидеру, который потом уже и передавал её заказчику. Столица Таки но Куни располагалась на побережье, да и для призывных акул было достаточно и небольшого водоема, а то и вовсе дзюцу. Призвать, отдать собранные материалы, дать уйти обратным призывом… А потом уже специально оставленный клон призовет нужную акулу снова и отправит с ней информацию дальше. При объёме чакры Хошигаке траты на клона были почти незаметны.

А то, что Итачи даже не попытался как-то утаить эту информацию от Кабуто, а Кисаме согласился с решением напарника, было довольно показательно.

И над этим стоило подумать. Если мотивы Учихи были относительно понятны, то, чем руководствовался Хошигаке, оставалось тайной.

— Прикольно, — согласился Кабуто с планом. — У-у-у, столичные аптеки! Там ведь можно найти всё, чего я ещё не мог насобирать!

Его взгляд затуманился, оценивая перспективы. Кисаме гулко хохотнул, припомнив реакцию Итачи на груду лекарств, которой его собирались пичкать. Сейчас-то Учиха уже смирился и пил положенные микстуры и таблетки без попыток увильнуть от этого. Да и заторможенности, которой опасался Хошигаке, не было — наоборот, Итачи ожил и даже как будто веселее стал.

— У тебя деньги-то на аптеки есть? — уточнил Учиха.

— А, найду, — легкомысленно отозвался волчонок. — Пур-пур-пур, я люблю весь мир… Пур-пур-пур, сделайте мне скидку… Мимими… Аняняня… Блин, странно, что вокруг меня цветочки не распускаются от такой концентрированной радости.

Кисаме снова хохотнул:

— Ну, если скидку тебе готов дать даже Учиха, то у аптекарей вообще шансов нет.

— А ты рядом постоишь. Для контраста, — потребовал Кабуто. — Постоишь ведь? Мимими?

— Если скидку готов дать даже Кисаме, то шансов нет не только у аптекарей, — невозмутимым тоном сообщил Итачи. — Кстати, к Хаджиме вернулась память.

— Вот как? — Хошигаке скосил глаза. — Никак взрывы простимулировали?

— Да не… — почесал в затылке Якуши. — Для взрывов у меня голова слишком крепкая. А вот возмущение помогло, да.

Он не спешил рассказывать всё Кисаме, предоставив Итачи право выбирать, что говорить, а что нет. В конце концов, он должен лучше знать своего напарника и как тот прореагирует на такие новости.

— Вот как. И? — Кисаме напарника тоже хорошо изучил и знал, что важную информацию тот утаивать не станет.

— Якуши Кабуто. Один из учеников Орочимару.

— Хм. И не боишься, что он оттащит тебя в подарок учителю? — Кисаме был в курсе того, почему предыдущий напарник Учихи покинул Акацки.

— Нет, — качнул головой Итачи.

— Рисковый ты. Не замечал раньше, — хмыкнул Хошигаке.

Чего у Кисаме было не отнять, так это умения уважать чужой выбор. В данной ситуации рисковал лично Итачи — и это было его полным правом, определять меру и степень доверия кому бы то ни было. Конечно, столь стремительное сближение с волчонком все равно выглядело подозрительно, особенно в свете открывшейся информации… Но кто знает, сколько времени Итачи провел с ним в гендзюцу и что там происходило? Кисаме видел, как за секунду ломались попавшие под воздействия шарингана шиноби. Учиха упоминал, что внутри гендзюцу проходило гораздо больше времени — но, раз уж можно с его помощью сломать, то и проверить лояльность труда не составит.

— Хм… — задумался Кабуто.

Такое ему в голову не приходило, но вообще-то выглядело логичным. И даже откорм — чтоб любимому учителю вселяться было комфортнее. Тут даже крыть нечем и оправдываться — тоже. А нифига, не подозревают.

— Кстати, о нём, — вспомнил Якуши. — Можно я ему письмо напишу? Чтобы не волновался, куда запропастился его ассистент. И не искал. Экспериментальными техниками, брр!

— А он о вас действительно волнуется? — не то заинтересовался, не то удивился Итачи. — Мне казалось, у него довольно специфическое отношение к подчиненным.

— Так, может, бесится, что кто-то сломал его игрушку без его участия, — хмыкнул Кисаме.

— Эй, вот не надо! — обиделся Кабуто. — Никакие мы ему не игрушки! Что это вообще за непрактичная манера мыслить? Как можно в таком обвинять Орочимару-сама? Он же… Мы — ресурс, мы его опора и маленькая армия! Да, конечно, некоторые ни на что не годны, кроме как на пушечное мясо, но Орочимару-сама ценит своё внимание и усилия и не тратит его на совсем уж бесполезных! А я, смею заверить, был очень полезным!