Счастливой тебе охоты (СИ)

– Надо одеться, – тихо и хрипло говорит он, лениво повернув голову. Кажется, Рамси так же хрипло хихикает, все-таки выходя из него и отодвигаясь. У Джона в ушах шумит море, и он не уверен, что разбирает все звуки и поднимается сразу. Но когда поднимается, холод резко бодрит. Джон принимается одеваться быстро и молча, обтеревшись кое-как наружной стороной футболки. Он больше не думает о том, что будет, если все это увидят.

Рамси одевается первым, тоже молча, и ложится обратно на спину, выжидающе глядя на Джона. Джон не уверен насчет того, что сейчас должен делать, но машинально улыбается ему краем рта, застегивая куртку и натягивая капюшон. Он садится на край кровати, чувствуя определенную неловкость, и, покачнувшись и раздумав, сворачивается на боку так же, как, наверное, уже несколько часов назад. Он решает ничего не ждать.

– Ну че ты? – но Рамси тут же тянет со смешком. – Иди сюда теперь уж.

Он сам немного подается навстречу обернувшемуся Джону, тиснув запавшие за матрас сигареты. Достает одну вместе с зажигалкой, раскуривает и кивает на свое плечо. Джон так же молча осторожно переползает ближе и спокойно, без какого-то чувства, опускается на него головой. Неожиданно удобно.

Рамси бесстрастно курит, глубоко затягиваясь. Его грудь поднимается с каждым вздохом, и Джон, подумав, кладет на нее ладонь, устраиваясь удобнее. Рамси хмыкает и протягивает ему сигарету. Горячая затяжка освежает и прочищает мозги, и Джон наконец полностью расслабляется, еще ворочается и совсем удобно откидывает голову Рамси на плечо, второй раз вдыхая дым и возвращая ему сигарету. Мощная рука неожиданно приятно и крепко прижимает его ближе. Рамси на него не смотрит, поглаживая над локтем. Густой темно-серый дым из его жирных губ смешивается с расползающимся по комнате утренним туманом. Джон прикрывает глаза.

– У тебя в часах будильник есть? – негромко и лениво спрашивает Рамси, слегка повернув голову.

– Ага. Я уже поставил. Еще пару часов можно поспать, – не открывая глаз, кивает Джон. Рамси подносит сигарету ему к губам, но он фыркает, сам перехватывая пальцами и жадно затягиваясь еще раз.

– Тогда спи, – каким-то горловым, уютным звуком смеется Рамси. – Только это, если я сразу не проснусь, а тебе посрать или просто спустить все мое приспичит, ты меня не буди, пока все не сделаешь.

– И не собирался бы, – Джон морщится. – С чего вдруг. Это мерзко.

– Нет, – Рамси опять смеется. – Не поэтому. Просто если у тебя с утра полная жопа моей спермы будет, я ж не удержусь, чтобы тебя еще разок не выебсти.

Джон брезгливо приоткрывает один глаз.

– Ты теперь так разговаривать со мной будешь, да?

– Нет, – но Рамси сразу примирительно мурлычет, – если ты не захочешь.

– Хорошо. Тогда заткнись, – Джон отвечает грубо, но умиротворенно.

– А ты, значит, так разговаривать можешь? – дразнится Рамси, но Джон не отвечает, утыкаясь носом ему в плечо.

Рамси обнимает его крепче, докуривая и смотря в ту часть комнаты, что еще скрыта темнотой. Когда он был ребенком, он мечтал, чтобы дикие темные твари, живущие там, показались уже, подошли ближе к его лампе и дали протянуть к себе руки. Он воображал их разными, рукастыми, зубастыми, глазастыми. Ему и в голову не приходило, как просто они выглядят на самом деле.

Он опускает веки, когда тушит сигарету, но не засыпает сразу. Слушает сонное дыхание Джона, слушает шум ветра за окном, слушает слитное сердцебиение, слушает-слушает-слушает. Через пару часов нужно будет подняться и, кое-как позавтракав, выйти наружу, в белесый туман, полный мертвецов. Но пока все так тихо и спокойно. Пока он может расслабленно лежать, чувствуя, как рука Джона во сне дергается на его груди и пальцы ищут какой ремешок, в который можно вцепиться. Схватившись, Джон снова успокаивается, и Рамси улыбается краем губ, не открывая глаз. Он накрывает соленые от пота, грязи и вытертых слез, пропахшие табачным дымом пальцы своими.

– Ш-ш. Спи.

Спи, спи, Джон Сноу. Спи спокойно. Пусть мои руки будут тебе колыбелью. Дыши ровно, дерни носом во сне, обхвати меня крепче, вот так. Ты в безопасности, пока мы не найдем твою рощу, пока не вернемся, пока ты не сделаешь из кровавого сока вакцину, которая спасет тысячи, миллионы жизней. И я буду охранять тебя каждую минуту твоего пути. Но когда труды будут окончены, когда каждое дитя получит свою блестящую капсулу, когда твоя красная ведьма отправится спать, когда все двери закроются, и во всех лабораториях погаснет свет… Ш-ш-ш. Нет, не думай о том, что ты будешь делать тогда, Джон Сноу. Не думай, будет ли это иметь значение. Не думай, лучше спи спокойно, пока есть время. Не беспокойся ни о чем.

Здесь так безопасно.

Спи.