Две души Арчи Кремера (СИ)

– Так что этот Зоннберг? – продолжил Божан.

Арчи дернул плечом.

– Ничего. Сказал, что можно будет как-нибудь в город, – буркнул он в подушку.

Божан одобрительно угукнул сверху. И снова: не удивился, ничего такого. Наверное, знал – уже был готов сопровождать Арчи.

Он помог Арчи пересесть в кресло, стоял, в задумчивости потирая руки.

– Ты же не против? – безразлично спросил Арчи.

Божан покачал головой.

– Хорошее дело, – беспечно ответил он.

Много позже, сидя у медиаюнита и задумчиво пролистывая страницы какого-то незапоминающегося текста, Арчи все думал: обижаться на них, что этот порыв, на который он решился из чистого упрямства, невнятной тоски и какого-то непонятного раздражения, оказался обставленным этими взрослыми как внеклассное мероприятие? Или воспользоваться случаем и получить удовольствие? Сделать вид, что верткость Божана, его двурушничество на него не подействовало – или оградить себя от него еще надежней? И – казалось, что сердце сдавливала чья-то невидимая рука, иногда оказывалось трудно перевести дыхание. Еще и слезы подступали к глазам. Обидно было. Очень обидно.

Около полуночи дежурный охранник заглянул к Арчи и велел укладываться спать. «Засиделся, понимаешь, – бурчал он. – Вам, мелкоте, время дай, так только в эти пластмасски пялиться и будете. Позвать кого, или сам справишься?». Арчи отказался, даже посмеялся, когда охранник попытался пошутить, пообещал, что вот непременно, прямо сразу отправится в постель, но сначала в ванную. Охранник убрался восвояси, а Арчи принялся осматривать комнаты, стараясь, чтобы его поиски не были слишком заметными для камер, если камеры, конечно, есть.

В спальне их не обнаружилось; Арчи, улегшись в постель, натянув одеяло на голову, пытался убедить себя, что их на самом деле нет, а получалось думать, что он их просто не нашел. И почему-то раньше его это не волновало. А теперь – как будто нож в ране проворачивался. Больно было. Обидно. Хотелось заполучить специально для себя какой-нибудь укромный уголок, чтобы в нем хранить свои сокровенные тайны. Какие, Арчи не представлял; кажется, не было у него ничего этакого, достойного настоящего хранилища. Что осталось в мамином доме – детское одеяло, которое связала ему тетя Беата на первый день рождения, наверное, его хотелось бы еще раз подложить под голову. Оно было совсем крохотным, но очень уютным отчего-то. Или две игрушки; медведь Бурчалкин – его тоже подарили Арчи на день рождения, и Супермен. Когда этот подарок вручили Арчи, он обиделся, а потом привык, даже стал рассказывать Супермену, как хочет быть таким же сильным и здоровым, как он. Интересно было, что сталось с ними. Наверное, ничего. Отдали другим. Но эти игрушки было бы здорово заполучить обратно и завести для них тайник – или не стоит.

Арчи шумно вздохнул, откинул одеяло и вдохнул воздух, немного покашлял, оглядел стены еще раз, думая, есть ли на стенах камеры, а если есть, то где, и тяжело вздохнул. У него даже тайн своих не было, только странные мысли, вроде того, как здорово было бы побывать не в том доме отдыха, в который он ездил с доктором Густавссон и Божаном, а в каком-нибудь, который сам выберет. Или прокатиться на велосипеде; профессор Примстон, словно издеваясь, заставляла его тренироваться на разных симуляторах. Виртуальная реальность была отменно сконструированной; Арчи надевал шлем, костюм, перчатки, профессор Примстон объясняла, что и как нужно было делать, и он учился кататься на велосипеде. Кроме шлема, его зачем-то обвешивали электродами, позже, правда, обходились и без них, но все равно было странно: Арчи сидел в кресле, одетый в этот ВР-костюм, а профессор Октавия и ее ассистенты внимательно следили за какими-то показаниями, о чем-то говорили друг с другом и просили Арчи сделать то или то. Ощущения в этом ВР-костюме были похожими на настоящие, Костас, один из ассистентов рассказывал Арчи, что сам пробовал эту же программу, и ощущения почти как настоящие, но Арчи-то хотелось, чтобы у него было по-настоящему прочное тело, чтобы можно было проверить самому, похожа ли симуляция на настоящие поездки. Рассказывать такое кому бы то ни было Арчи не рисковал: доктор Густавссон, услышав отчаянные признания Арчи, похожие то ли на крик, то ли на стон, то ли на истеричный смех, смотрела на него круглыми глазами, недолго, правда, секунду, не больше, затем села поближе к нему, положила руку поверх его руки и этим своим монотонно-усыпляющим голосом начала говорить, что Арчи и так знал, что не придумали еще лекарств, которые позволили бы стабильно корректировать работу генов, отвечающих за производство тех веществ, которые у нормальных людей делают кости твердыми. Арчи все это знал, и от занудного голоса доктора Густавссон, который сообщал ему в который раз известные вещи, но так, как если бы Арчи было года четыре, что ли, ему становилось еще больней. Так что еще раз повторять попытку откровения Арчи не рисковал. Наверное, можно было бы Божану лишний раз поплакаться, что снова все тело болит, что хочется бегать, как другие, но и слишком часто это делать не хотелось, и Арчи все чаще задумывался, следует ли ему откровенничать с Божаном.

Или еще одна мечта: поплавать в озере. Не в бассейне – в том озере, которое Арчи видел далеко-далеко и к которому они несколько раз ходили. Арчи в своем кресле, Костас и еще охранник. Костас тогда не отказывал себе в удовольствии нырнуть в воду. А Арчи только и разрешалось, что кончики пальцев помочить. Это, видите ли, было опасно, Арчи, видите ли, мог подхватить инфекцию, а с его иммунитетом последствия у этого могли быть совершенно непредсказуемые. Или в море – Арчи и в такой симуляции бывал. Профессор Леонора тогда что-то сделала и спросила, чувствует ли Арчи запах. Он чувствовал. Профессор Леонора и профессор Примстон тогда радовались как две девчонки, что у них получилось еще и ароматические реакции воссоздать при помощи своего интерфейса. А Арчи хотелось проверить: правда ли море или океан пахнут так, как ему показалось. Наверное, это тоже может стать его тайной – узнать, как пахнет море, когда ты в нем плаваешь.

Этот новый терапевт, который к тихому, злорадному удовлетворению заменил доктора Густавссон, казался не самым плохим человеком. Он энергично вошел в комнату, протянул руку Арчи и потребовал, чтобы тот ее пожал, затем плюхнулся на диван – именно плюхнулся, даже ноги задрал, спросил, хочет ли Арчи колы. Это была неплохая попытка наладить контакт. Арчи из вежливости делал вид, что рад знакомству и все такое. И надо же было такому случиться, что именно этот Пифий вместе с Божаном и двумя охранниками тоже сопровождал его в городской отпуск. Арчи уныло подумал, что зря он проболтался этому Зоннбергу, что хочет побывать вне центра, все равно же почти ничего не меняется. А с другой стороны…

А с другой стороны, прежде чем сопровождать к машине, Пифий сначала потащил его в лабораторию номер двенадцать, в которой Арчи и бывал-то всего несколько раз. Причем Пифий сунул нос в одну дверь, с кем-то радостно поздоровался, сунул голову в другую дверь, радостно прокричал, что доставил Арчи, и в коридор вышли еще два человека. Они, собственно говоря, и взяли Арчи в оборот. Под присмотром Божана, под постоянный аккомпанемент глупых вопросов Пифия: «Арчи, ты в порядке? Арчи, все окей? Арчи, как самочувствие?». Божан тоже что-то спрашивал, Арчи только успевал прислушаться к нему, как снова приходилось тянуть шею, чтобы расслышать, что там говорит Пифий. И эти двое упаковывали Арчи в скафандр.

Нет. Без балды. Скафандр. Из какого-то невероятного материала – очень тонкого, очень пластичного, в который были вживлены какие-то спицы, что ли. Арчи и не знал, что такое возможно. Он растерянно пробормотал: «Нифига себе, а что это такое?», и Божан хмыкнул за его спиной, а Рози с упреком сказала:

– Арчи, гаденыш ты мелкий, ты разве не помнишь? Это почти тот же экзоскелет, в котором ты расшагивал тут давеча. Только улучшенный. Объясняю. Вот эта штуковина – это биосталь. – Она покосилась на Пифия, который высокомерно усмехался в паре метров от нее, и поморщилась. – Ну да, на самом деле у нее безумно длиное название, которое я могу тебе сообщить, если хочешь, а материал – почти не био и совсем не сталь. – Она щелкнула ногтем по спицам, которые можно было угадать в этом вот костюме. – Но у этого названия сложилась определенная традиция, а патентованным названием пользоваться – терять раз в пять больше времени. Так что вот. Между прочим, стабильней пластика и прочней зубов улитки с каким-то жутким названием, чего-то там с -люс на конце.