Зимнее солнце (СИ)

Добравшись до сгоревших домов, он вдруг остановился. Впереди угадывалась спасительная деревня и взрослые, способные помочь, но что-то заставляло его не торопиться. Он просто-напросто не мог оставить человека умирать. Да, взрослые могут его подлечить, но что потом. Не будут же они его пытать, чтобы узнать о планах северян. Они не воины, они просто молились, чтобы северные войска держались от них подальше. Те последние пару месяцев часто мелькали на горизонте. Всего в неделе быстрой скачки от их поселения. Воины вели себя активно, словно… кого-то искали. Николаус обернулся в ту сторону, откуда он только что прибежал. Если он приведет сюда старост из деревни, они наверняка решат добить мужчину. Во-первых, не было причин проявлять заботу о врагах, а, во-вторых, северянин в деревне мог привлечь беду. От него явно избавятся - так проще. И юноше совесть не позволила хладнокровно обречь мужчину на смерть.

Клаус вздохнул и, стараясь особо не шуметь, пошел обратно к реке. В паре метрах от воды он остановился и принялся внимательно, из-за дерева рассматривать мужчину. Тот был без сознания. И грудная клетка практически не двигалась от дыхания. Времени совсем не оставалось. Парень медленно к нему подошел и ногой оттолкнул меч в сторону. На что мужчина совершенно никак не отреагировал. Поэтому без особого опасения он присел рядом, судорожно соображая, что все-таки делать дальше. Можно, конечно, добраться до ближайшего заброшенного домика и там уже заняться ранами, но дотащить мужчину самостоятельно он не сможет. Дрожащей рукой Клаус коснулся чужого плеча. Когда ответа не последовало, он решительно потряс мужчину посильнее, и тот с трудом, но все же открыл глаза.

- Эй, ты должен мне помочь. Я не смогу донести тебя до дома, тебе придется подняться на ноги.

Северянин лишь прикрыл глаза.

- Эй, ты меня слышишь? - Клаус испуганно выдохнул, когда внезапно воин схватил его за плечо и, перенеся на него весь свой вес, неудачно попытался встать на ноги. Тогда юноша обхватил его за пояс и изо всех сил потянул на себя. Взрослый человек, больше его в два раза, конечно, оказался намного тяжелее тех дров, что он таскал в дом. Вторая попытка оказалась удачнее.

До места они добирались неимоверно долго. Казалось, всего пара десятков метров впереди, но, чтобы преодолеть их, пришлось останавливаться на отдых несколько раз. А после Клаус заставлял мужчину подниматься с колен и тащил дальше. Благо, первый же попавшийся им дом был практически не задет пламенем, лишь время и отсутствие человека потрепало его. Они, тяжело ступая, прошли внутрь, и северянин тут же направился в угол, где сохранилось нечто отдаленно напоминающее на кровать. Мальчик, тем временем, закрыл за ними дверь и принялся доставать из набедренной сумки все необходимое для обработки ран.

Этот набор из мази, сухих трав и нитки с иголкой отец подарил ему пару лет назад. Тогда он поймал его за пределами безопасной территории и, зная, что запрещать ему что-то бесполезно, решил хоть как-то обезопасить на будущее.

Вода и ткань, которой можно было бы стереть кровь, у него также были с собой. Положил утром вместе с обедом.

Когда Николаус обернулся, то с досадой понял, что мужчина вновь потерял связь с реальностью. Видимо, силы окончательно покинули его. Тогда пришлось самому снимать с него рубашку и осторожно смывать кровь с грязью с рук и груди. К счастью, когда вода была уже совсем красной, стало понятно, что все не так ужасно, как казалось на первый взгляд. В основном, это были не слишком глубокие порезы, кровь из которых продолжала идти, скорее всего, по причине отсутствия необходимого покоя, и даже шрамы от большей части из них не должны остаться. Опасение вызывало лишь одно ранение на правом боку под ребрами. Но Клаус зашивать его пока не спешил, собираясь завтра обработать ее еще раз как следует. Сейчас только промыл рану и наложил повязку с мазью.

А пока что можно спокойно рассмотреть неизвестного война с далеких земель. Признаться, он был красив. Нет, красив не как девушка, а той силой, что скрыта внутри. И, конечно, воин не похож на мужчин местных. Он был высок, хорошо слажен и неимоверно силен, но по строению тела не был столь приземист и плотен как южанин. Тренированное тело и руки, явно привыкшие к оружию, тяжелому мечу - постоянному спутнику. Однако, даже эти грубые мозолистые пальцы были изящны, чем-то завораживали. Мальчишка оглядел себя и разочарованно хмыкнул. Ему до такого было далеко. Уже с самого раннего детства он был чересчур худ и ниже своих сверстников. Мать лет до двенадцати называла его ангелочком. А отец лишь пожимал плечами. Что он мог поделать, раз сын внешне пошел не в него. Но мальчик не был слаб, как девчонка, а наоборот быстр и на удивление вынослив.

Больше всего в глаза бросались волосы северянина. Они были длиннее, чем у любого южанина, практически доставали до линии плеч. И Клаусу нравился их цвет - глубокий черный, который он еще ни у кого не замечал. У него самого макушка была темно рыжего оттенка, который, кажется, не собирался выгорать под лучами солнца, а лишь приобретал красноватый отлив. Наверное, только этим он отличался от большинства жителей южных владений, где в подавляющем большинстве присутствовали теплые светлые цвета волос.

А еще у неизвестного северянина на шее висел амулет: тяжелый, из железа, формой походил на круг, но только с тупыми углами, а в центре три больших оникса. Клаус наклонился чуть ближе и с интересом присмотрел к цепочке, точнее сказать к удивительному и достаточно прочному переплетению из цепочки и кожаного шнурка. Будучи сыном кузнеца, он часто занимался ювелирными украшениями и другой мелкой работой, и понимал, что этот кулон был сделан мастером своего дела.

Николаус посидел еще некоторое время и решительно поднялся. Раз он завтра снова сюда вернется, то необходимые дела по хозяйству стоит выполнить сегодня. Оглядев выбранный домик еще раз, Клаус оставил свою еду и запас воды на столе и выскользнул на улицу.

На следующий день он появился только после обеда. У соседей свора молодых щенков опрокинула ограду и разбежалась по всей улице. А он, появившись из дома в самый разгар веселья, был вынужден помогать ловить пушистых четвероногих друзей. После пришлось ждать дневного караула, и вот, наконец, он здесь.

Северянин спал, но его глубокое и тихое дыхание порадовало Ника. Как и отсутствие оставленной еды. Сегодня он был готов и принес целый рюкзак пищи, которая могла простоять несколько дней на улице. Оставив ее на столе, мальчик направился к спящему войну, желая проверить его самочувствие. Но стоило приблизиться, как к горлу приставили холодное лезвие небольшого ножа. В голове мелькнула мысль о том, что он должен был обнаружить его вчера, когда осматривал раны.

- Эй, - Николаус постарался лишний раз не дергаться, - это же я. Я еду принес, вот.

Голубые глаза мужчины скользнули по принесенным вещам на столе, и после некоторого колебания он нехотя отвел оружие от тонкой юношеской шее.

- И как же тебя зовут? - выдохнул Клаус. - Не буду же я обращаться к тебе “эй”?

Взгляд, который на него вновь обратили, был нечитаемым и тяжелым, на что оставалось лишь пожать плечами.

- Ладно, как я уже говорил, я принес еды и воды, - юноша махнул в сторону указанного. - Вряд ли я смогу зайти завтра, так что взял заранее побольше…

- Почему ты никому про меня не рассказал? - неожиданно послышался хриплый голос за спиной. Николаус вздрогнул и обернулся, стараясь при этом выглядеть невозмутимо.

- Я в любой момент могу это сделать, - тряхнул он головой и опустился на край кровати. - А еще я раздобыл новую мазь. Твоя рана воспалилась, и ее надо обрабатывать как можно чаще.

Но его протянутую руку со свежей марлей перехватили и сильно сжали.

- Я сам, - все тот же глубокий хриплый голос.

- Хорошо. Тогда я пойду, наверное.

Возвращаясь домой, Николаус чувствовал странное “послевкусие” от общения с немногословным воином. А в душе все метались сомнения, правильно ли он поступил.