Анри де Грамон (СИ)

- Не хочу.

Стефан фыркнул.

- Значит, я сам все сделаю, - он потрепал меня по волосам, поцеловал и ушел.

Чтобы больше никогда не вернуться.

Глупый, наивный мой Стефан, он попался в ловушку, как муха в паутину. И утянул за собой меня.

Я весь день провел в постели. То спал, то читал. А вечером в дверь громко постучали.

- Именем короля, откройте!

========== Глава 14. Допрос ==========

Когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем, прежде всего, о боли, её обычной предшественнице.

(Мишель де Монтень)

Я открыл. Меня тут же схватили за плечи, не давая двигаться.

- Стойте на месте. Обыскать.

Несколько гвардейцев Карла вошли в мои комнаты. Они трясли белье, выворачивали ящики стола. Я молчал недоуменно, уверенный, что ничего интересного они не найдут. Через десять минут, когда меня уже слегка качало от слабости, один из гвардейцев подошел к нам с бумагами.

- Нашли.

- Что это? – спросил я.

Гвардейцы молчали. Мне скрутили руки за спиной и, дав только обуться, в одних бриджах и расстегнутой сорочке куда-то повели.

***

Тюрьма здесь мало чем отличалась от нашей. Такие же каменные стены, маленькое оконце под потолком, грязный матрац на полу, ведро в углу.

Я ждал объяснений, уверенный, что произошло недоразумение. Ждал, что ко мне придут, извинятся, проводят обратно во дворец, ведь я и в самом деле не знал, что за бумаги гвардейцы обнаружили в моих покоях. Однако до утра ко мне так никто и не пришел. Я всю ночь просидел на самом краю матраца, замерзая в тонкой белой сорочке. Теперь уже ноющий зад не казался мне самой большой бедой – в моей камере водились крысы. Стоило погаснуть свече, как я услышал шелест кучи маленьких лапок. Я снял сапог и приготовился отбиваться, ночь предстояла длинная.

Утром решетка, наконец, распахнулась.

- Кристоф! – я выдохнул с облегчением. Как оказалось, рано. Ему внесли стул.

- Оставьте нас, - приказал он, садясь. - Чего вам не хватало, Анри?

- Я не понимаю.

Генерал не выглядел, как человек, пришедший, чтобы меня спасти. Взгляд его был холоден и колюч.

- Вы понимаете, что вам грозит за это? Гильотина, Анри.

- Да за что? Меня обыскали, притащили сюда, - я вскочил, чтобы тут же охнуть от боли. В глазах потемнело.

- Не нужно этих спектаклей. Мне хватило. Я знаю, что лжете вы так же легко, как дышите.

- Я не понимаю, о чем вы. Клянусь.

- Поясню. Документы, что были найдены у вас в спальне, составляют государственную тайну. И хищение их приравнивается к государственной измене, а в вашем случае – к шпионажу. Ваш король уже отрекся от вас, Анри.

- Я не знал о них и понятия не имею, что там.

- Откуда же они у вас? – генерал наклонился ко мне.

- Я не знаю…

Стефан! Чертов Стефан! Доигрался, идиот. Нужно было бросить его еще в столице.

- Знаете, - генерал холодно улыбнулся. – Вижу, что знаете. Ваш друг уже все нам рассказал. Для человека, который любит игры с болью, он на удивление отвратительно ее переносит.

- Стефан…

- Да, ваш любовник. А вы ведь так достоверно мне лгали, - он встал, оттолкнул ногой стул и подошел ко мне. Схватил за воротник, заставляя выпрямиться и посмотреть ему в глаза. – Я поверил вам. В ногах валялся, прощения просил. У шлюхи.

Его слова били не хуже пощечин.

- Кристоф…

- Генерал д’Эпине!

Я закусил губу, молясь, чтобы, скопившиеся в уголках глаз слезы не потекли по щекам.

- Генерал…

- Мой невинный мальчик был последней шлюхой, - он плевал в меня словами, выворачивая мне душу наизнанку.

- Нет!

Он тряхнул меня с силой, клацнула челюсть, я больно прикусил язык.

- Хватит лгать!

- Я не лгу. Я не знаю ничего об этих документах.

- Вы думаете, я вам поверю? – он нежно провел рукой по моим волосам, собрал их в кулак, - Вы чертово наваждение, Анри, - его лицо было совсем близко. Я затаил дыхание, уверенный, что он меня поцелует. Но он оттолкнул. – Раздевайтесь.

- Что?

- Теперь, когда мы выяснили, что вы неразборчивы в связях и не брезгливы, я хочу использовать вас по назначению. Как вы того заслуживаете.

- Господи, нет, - я шагнул назад, но уперся спиной в стену. – Нет.

- Да, Анри. Да!

Руки мои дрожали. Я стянул сорочку, потянулся к застежке на бриджах. Смотрел на генерала и не узнавал его – столько гнева было в его взгляде. А за гневом была боль, огромная душевная боль. Я предал его, он поверил мне, а я…

Вспомнилось вдруг, как он обращался со мной в начале нашего знакомства – будто я фарфоровый или сахарный. Мне казалось еще, что он излишне нежен и внимателен, не хватало жесткости, суровости даже. Что ж, я получил, что хотел. Так стоит ли теперь жаловаться?

Я снял с себя все и переступил с ноги на ногу на ледяном полу.

Генерал подошел, притянул к себе.

- За что вы так со мной, Анри?

Я закусил губу. Его ладонь гладила мою спину, бедро, ягодицы. Когда пальцы подобрались к отверстию, я крепко зажмурился и всхлипнул – слишком хорошо тело помнило наше недавнее общение.

- Болит? – шепотом спросил генерал. Я кивнул, не открывая глаз. Меня трясло. Трясло от беспомощности, зависимости, обиды. И страха. Страха не скорой смерти, а того, что глубоко в душе я начал получать удовольствие от его действий, от металла в голосе, от той безграничной власти, что он надо мной имел. После де Блуа я был уверен, что только моя собственная власть над кем-то способна меня возбудить. Я ошибался. Понимание отозвалось дрожью во всем теле.

Генерал понял все иначе. Он отпустил меня, отошел к решетке.

- Одевайтесь.

Некоторое время я продолжал стоять, не двигаясь.

- Одевайтесь, черти возьми!

Я нагнулся за бриджами. Генерал шумно выдохнул и снова оказался рядом. Схватив меня за руку чуть выше локтя, потянул к себе.

- Ненавижу вас, - прошептал, прежде чем впиться мне в губы. Он наказывал меня своим поцелуем, и я принимал наказание. Приоткрыл рот, дозволяя его языку делать все, что вздумается. Вырвав из захвата руку, положил ее генералу на затылок, прижимая к себе. Я вновь дрожал. Но в этот раз причина была иной.

Он оттолкнул меня внезапно. Упав на матрац, я сильно ударился головой. В глазах на мгновение потемнело.

- Шлюха, - прошипел д’Эпине. – Лучше бы я никогда вас не знал.

Хлопнула дверь, и я снова остался один.

***

Я свернулся на матраце. Уходя, генерал швырнул мне тонкое шерстяное одеяло, и я укрылся им с головой. Происходящее напоминало кошмарный сон, но, как я ни силился, проснуться не мог. На затылке появилась шишка, все тело ломило и ныло, и каждое движение причиняло боль. Меня опять трясло.

Вспомнил вдруг слова де Лабрюйера. Неужели все это планировалось заранее? Но для чего? Чтобы генерал потерял еще одного любовника? Я рассмеялся. Тот, кто планировал все это, просчитался – я не был человеком, потеряв которого генерал мог обозлиться настолько, чтобы вновь начать войну. Свадьба послезавтра состоится. А я умру.

- Анри, - услышал я. Открыл глаза.

- Де Лабрюйер?

- Боже, Анри, что с вами сделали? - он стоял по другую сторону решетки, как когда-то давно, в столице. Сейчас мне казалось, что наша глупая дуэль была в прошлой жизни.

- Использовали по назначению, как сказал мне генерал, - я улыбнулся распухшими губами.

- Я пытался выяснить, за что вас забрали, - он понизил голос до шепота. – Все плохо.

- Я догадался.

- Почему вы не послушали меня? Вы можете подойти, не хочу кричать.

- Не могу.

Он смотрел на меня с сочувствием. И впервые в его взгляде не было «двойного дна», он жалел меня искренне.

- Я знаю, кто за этим стоит, - сказал он вдруг. Словно только что принял решение. – И сделаю все, чтобы вас вытащить. Законно или нет, чего бы мне это ни стоило.

Вошел охранник.