Last Stardust (СИ)
Last Stardust (СИ) читать книгу онлайн
— Почему вы разошлись? — подалась вперед Мари. — Честно признаться, я бы меньше удивилась, если бы на фоне взлета карьеры обоих и совершенного неумения разговаривать, как люди, используя рот, разбежались бы наши молодожены. Но вы с Отабеком...
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Они-то выспались? — хмыкнул Крис. — Никифоров, ты знаешь, что тут очень тонкие стены?
— Беруши? — Витя, совершенно не меняясь в лице, сунул руку в карман белых джинсов и, вытащив ее, потряс в воздухе прозрачным пакетиком с ядрено-розового цвета затычками для ушей внутри.
— Витя! — с потрясающим акцентом одернул мужа Юри, пока остальные хохотали, как припадочные.
Юра тоже не сдержал смех. Эти двое умели поднять настроение даже ранним утром после бессонной ночи.
— Пожалуй, стоит вспомнить о тренировках, — подал голос Пхичит, щелкнув пальцем по экрану телефона. — Поезд в Токио отходит через двадцать минут. До станции минимум полчаса.
— Утренняя пробежка, как я по ней скучал, — воодушевленно сказал Виктор, выхватывая из рук Юри рюкзак и срываясь с места.
Бегать по еще сонному и пустому району Осаки, а потом — через еще не открывшийся тоннель корейского рынка оказалось намного приятнее, чем Юра думал. Даже посторонние мысли вылетели из головы, пока тело вспоминало, что такое нормальные физические нагрузки, а не гулянья до поздней ночи по достопримечательностям. Правда, что ли, начать здесь бегать по утрам каждый день? Точно стоило бы, иначе Лилия, увидев его по приезду, скажет опять что-нибудь про своих любимых ленивых трутней.
В синкансэне до Токио Юра загуглил расстояние до Камакуры. Два локтя по карте, нечего сказать. И это все всего с одной пересадкой. Зато посмотрят океан.
— Мы купили проездные только на неделю, так что поездка на океан потом может вылезти в копеечку, — объяснял всем Виктор, когда они решали, стоит ли ехать через пол-острова, чтобы искупаться и полежать на пляже.
Решение было принято единогласно, так что предстояла поездка до Токио, а оттуда — уже до Камакуры. Юра был не против. На этот раз с ним сидел Пхичит, у которого на телефоне обнаружилась совершенно потрясающая инструментальная музыка, под звуки которой можно было доспать недостающие часы.
Он ожидал, что лишь немного подремлет, но и в Токио, и потом — в Камакуре после пересадки и еще одного синкансэна его еле добудились.
— А где океан? — спросила Мила, когда они выгрузились на станции.
— Там, — неопределенно махнул рукой в сторону выстроившихся непонятным узором домиков Юри.
— Еще пробежечку? — спросил Виктор.
Юра пробежечку не хотел. После прохладного вагона на солнце было горячо и липко.
Крис вдруг отошел в сторону и с воодушевлением заговорил по-японски с молодой девушкой и женщиной постарше, стоявшими на платформе в нескольких шагах от них. Барышня сделала круглые глаза, а женщина протянула совершенно откровенное русское “ээээ” в ответ на вопрос, который Юра даже не понял.
— Мама, это же Кристофф Джакометти! — сказала девушка, дергая спутницу за руку.
По-русски. Юра улыбнулся, услышав звучание родной речи от кого-то, кроме своих. А еще подумал, что долго же они продержались, не встречая фанатов фигурного катания.
— Здравствуйте! — поздоровался Отабек, подходя ближе к застывшему с нечитаемым выражением лица Крису и парочке из России.
— Отабек Алтын! — икнула девушка, и Юра закатил глаза. Ну все, океан откладывается.
Эти двое действительно оказалась из России — мать приехала к дочери, которая проходила стажировку в Токио, и та решила показать ей океан. Фигурное катание обе смотрели и любили, а потому без труда узнали всех и забросали вопросами на косом английском – из вежливости к тем, кто в русский никак не мог.
— Собственно, наш дорогой друг спрашивал вас, где Тихий океан, — подписывая какой-то рекламный плакат, усеянный кандзи, сказал Виктор.
— Ты-то откуда это понял? — тихо спросил у него Гоша.
— Вообще-то я уже три с половиной года японский учу, — ответил Витя, улыбаясь, завидев, что девушка фотографирует его на телефон.
— И я учу, — удрученно сказал Крис. — Только почему-то со мной на нем никто не разговаривает.
— А ты попробуй на нем разговаривать с японцами, может, получится, — хохотнул Гоша.
— Океан минутах в двадцати пешком. Мы только что оттуда, вода классная! — ответила на вопрос Вити девушка.
Еще немного пообщавшись и откланявшись, все двинули в указанную сторону.
Камакура сначала напоминала совсем маленькую деревушку с узкими улочками и заросшими какими-то вьющимися растениями заборчиками вдоль тротуаров. Тротуар, кстати, был таковым только номинально — проезжая часть, по которой, как уже привык Юра, ездили только велосипеды, а не машины, никак не была отделена от пешеходной зоны.
Солнце жарило, как ненормальное, и Юра уже мысленно смирился с тем, что в Питер он вернется весь в красных пятнах. Кожа, успевшая обгореть еще в день приезда, уже слезла на руках и носу и начала выжигаться по второму разу. О том, чтобы загореть, как человек, и получить красивый и ровный бронзовый цвет, Юра даже не мечтал — только не с его полупрозрачной кожей.
Постепенно деревушка уступила место дорогим коттеджам, а потом — отелям. Стали встречаться люди в купальных костюмах, цветастых рубашках и платьях с пляжными сумками. Судя по всему, пляж был уже недалеко.
Они зашли пообедать в небольшую кафешку, находившуюся на последнем этаже обычного дома, хозяева которого держали свой маленький бизнес. Все меню уместилось на трех страничках, и Юра, смерив подозрительным взглядом картинки с явно сырой рыбой, заказал себе самое безобидное на вид — спагетти. В такую жару есть особо не хотелось, но кондиционеров в Японии не было разве что у велосипедов (еще не придумали, как внедрить), так что тело быстро остыло, а организм, вспомнив об отсутствии завтрака, потребовал еды.
Гоша долго пытался попросить у милого пожилого японца — хозяина заведения — приготовить ему яичницу. Юри наблюдал за их разговором с видом “ты сам в это влез, сам и разбирайся”, но потом все же сжалился над мужчиной и что-то быстро объяснил ему по-японски. Тот сначала застыл, потом активно закивал и унесся вниз по лестнице.
— В Японии не готовят глазунью, — вздохнув, сказал Юри.
— Ну это же несложно, — надул губы Попович.
Наверное, хозяева посчитали, что яичница была слишком несложной, потому что даже не включили ее в счет, что обнаружил Крис, рассматривая чек, когда они уже спустились на улицу и прошли два квартала.
— Будем возвращаться, обязательно занесем чаевые, — заверил всех Гоша.
— Ага, — кивнул Витя и продолжил по-русски: — Чтобы до конца добить бедных японцев, которые считают чаевые показателем, что они настолько плохо работают, что даже не могут заработать себе на жизнь.
— Что, правда что ли? — вылупился на него Попович.
— Кривда.
— Жуть, ну и страна.
— Кто бы говорил, — деланно надулся Юри.
Гоша посмотрел на него с таким выражением лица, словно у Кацуки выросла вторая голова. Витя засмеялся, уткнувшись лицом в ладони.
— Да, Гоша, я тоже не первый год учу русский, — Юри поправил очки на переносице и показал Поповичу язык.
— Вы меня все пугаете! — указывая пальцем сначала на Витю, потом на Юри, а потом и на Криса, сказал тот.
— А я-то чем? — спросил последний.
— Японским своим! — ответил Гоша и добавил: — И тем, что крутишься по ночам!
— Да ты запарил!
— Смотрите! — воскликнула Мила. — Вон там океан! Прям чувствуете — пахнет морем!
Юра принюхался к горячему воздуху. Пахло разве что травой — вокруг начались сплошные ярко-зеленые лужайки, ровные, как ковры. Но да, судя по цвету неба впереди, которое становилось светло-серым от клубившихся наверху облаков, океан был где-то по курсу. Хотелось привстать на цыпочки и попытаться заглянуть за покрытые сочной травой небольшие холмики, чтобы увидеть волны. Юра уже рисовал себе в голове картинки из американских фильмов с большими лазурными гребнями над кристально чистой водой. И кучу серферов, как в “Спасателях Малибу”.
Как было бы здорово разделить эти ощущения с Отабеком, как когда-то, когда они обо всем рассказывали друг другу. Едва подумав об этом, Юра не сдержался и поморщился. Он рассказывал. Отабек обычно слушал, понимал и давал очень ценные советы. Или успокаивал. Или молчал, но так, как умел только он — обнимая, проводя пальцами по волосам, целуя так, что мир сбивался с ритма и будто спотыкался так, что небо едва не опрокидывалось в Неву.