Last Stardust (СИ)

Юра повернул голову и слегка наклонился вперед на ходу, пытаясь увидеть Отабека за Пхичитом и Крисом. Тот шел, глядя строго перед собой и почти не щурясь от яркого света. Даже очки снял.

— Ой, это океан? — спросила вдруг Мила, останавливаясь.

Юра повернул голову. Они вышли на набережную, которую от огромного песочного пляжа отделял широкий белый парапет.

Вода отражала цвет неба и была такой же светло-серой, как оно. Волны, гулявшие по поверхности, скорее напоминали шторм на речке, на которую Юра с дедушкой ездили рыбачить в его детстве, пока бабушка еще была жива. Когда была гроза и дул сильный ветер, на воде появлялись белые закручивающиеся барашки, и Юра представлял, что они терпят бедствие на каком-нибудь пиратском корабле, а потом гордо рассказывал бабуле, как он спас дедушку. Та смеялась и говорила, что лучше бы Юра спасал рыбу, а то даже на ужин не хватит.

— М… Тихий океан действительно тихий во всех смыслах, — сказал Крис, разглядывая представшую перед ними картину.

— Тут бухта, — сказал Юри. — Но все равно красиво.

Красиво было. Солнечный свет над океаном превращался в полоски лучей, которые из-за серых облаков красиво ложились на воду. С обеих сторон на берегах были горы, поросшие густым лесом. На горизонте океан сливался с небом, превращаясь в тонкую, едва различимую линию где-то вдалеке.

— Что ж, пойдемте переоденемся и попробуем водичку! — оживилась Мила.

Раздевалки были не такими, как в России. Это были достаточно комфортабельные вытянутые кирпичные домики: для мужчин и для женщин. Внутри находились кабинки, в каждой из которых был традиционный японский туалет — вытянутая дырка в полу, похожая на утопленную в бетон овальную раковину. Юра, пытаясь вылезти из прилипших от жары к ногам джинсов, высыпал туда всю мелочь из заднего кармана. Везения просто тонна, девать некуда, подумал он, наблюдая, как в воде в сливе блестит монета в 500 иен.

— Чего материшься? – спросил вышедшего в конце концов на улицу Юру Витя, стоя на солнышке в черных плавках. Весь белый, как снежное поле. Солнце к нему не липло от слова совсем.

— Я всегда матерюсь, — отмахнулся Юра, вдруг почувствовав себя неуютно без штанов и футболки, которые отправились в пакет, что он хотел закинуть Миле в пляжную сумку. Тащить с собой рюкзак не было никакого желания, а от небольшой совсем поклажи в виде плавок сумка Бабичевой, в которой не было разве что кирпичей, не потяжелела утром, не потяжелеет и теперь, тем более нести ее никуда не надо — только поближе к воде.

— Пойдем, — дождавшись Юри, сказал Витя. — Вон отличное место, вроде и народу немного.

Особой толпы на пляже Юра не заметил, но людей все равно было прилично, они просто были как-то равномерно распределены по большой территории, так что это не слишком бросалось в глаза. Пока они шли по песку, который был раскаленным, что чувствовалось даже через кеды, надетые на босу ногу, мимо на огромной скорости с криком “о-ма-гад!” пробежал Гоша, задирая ноги до ушей, как солдат на плацу.

— Ты балбес, Попович! — поболтала в воздухе ногой Мила, вытрясая из сандалий песок, когда они догнали Гошу почти у самого берега.

— Горячо! — пожаловался тот, стоя по щиколотку в воде.

— А ты чего хотел на такой жаре-то? — покрутила пальцем у виска девушка, отбирая у Юры пакет, который тот так и тащил с собой, чтобы закинуть в сумку.

Юра вообще забыл обо всем. Жить с Отабеком в одной комнате — это еще ладно. Все равно они и правда там только ночевали, то есть большую часть времени было темно. Но сейчас…

Каким же этот человек был красивым. Весь — от черных волос, с самого утра неровно лежавших на макушке, где они были длиннее, до смуглой кожи, которая при таком мягком солнечном свете — облака постепенно подбирались ближе к берегу — была ровной и матовой. Юра, по сравнению с ним, всегда чувствовал себя хрупким и нескладным, а в этот момент вообще испытал огромное желание утопиться в Тихом океане.

— Принцессу занести в морские волны на руках? — толкнув его локтем в бок, спросил Крис.

— Не превращайся в Джей-Джея, Джакометти, — огрызнулся Юра.

— У, какая теплая вода! — крикнула Мила, сразу, даже не постояв у берега и не помявшись, как часто делают девушки, окунувшись в воду.

Отабек, к этому моменту уже зашедший в океан по бедра, нырнул и скрылся из виду. Юра вздохнул и тоже отправился купаться. Раз он решил, что ничего не будет трогать, чтобы ненароком не сломать хотя бы то, что осталось, и не сделать еще хуже, стоит этому решению следовать.

Вода на самом деле была очень теплой и приятной. После пережитой за эти дни нескончаемой жары она казалась просто даром божьим. Искусанные губы тут же защипало от соли, стоило нырнуть с головой. Выплыв на поверхность, Юра выругался, так как волосы тут же облепили лицо — резинка и так была уже совсем растянутой, и ее мгновенно смыло.

Волны хорошо держали на поверхности, так что Юра вытянулся на спине и уставился сквозь мокрые ресницы на небо. Оно выглядело таким бескрайним и молчаливым, что напомнило ему питерские белые ночи, когда даже в четыре утра оно могло быть вот таким — стальным, налитым влагой, но не отпускающим ни единой капли дождя. Вода заливалась в уши, солнечный свет, все равно проникавший сквозь облака, пощипывал соленую кожу на лице. Вот так бы и лежать, не двигаясь, когда тебя просто укачивает вверх-вниз, вверх-вниз.

— Юра! — донесся до него приглушенный голос.

Юра поднял голову и посмотрел в сторону берега. Виктор махал ему рукой.

— Ну чего еще? — проворчал Юра и поплыл к остальным, которые уже выходили из воды и кучковались вокруг одного единственного пляжного полотенца, которое, конечно же, захватила только Мила.

Он так задумался, что даже не сразу понял, насколько стало мелко. Встав на дно, Юра осознал, что продолжал плыть даже в месте, где вода едва доходила до колен. Наверное, выглядело это весьма комично.

Вода у берега была мутноватой из-за поднятого снизу песка и мелких камушков. Кое-где встречались непонятного происхождения и вида водоросли, которые Юра обходил стороной — неприятно, когда что-то скользит по ногам под водой.

Стоило об этом подумать, щиколотку и подъем ступни обожгло так, словно к ним прислонили раскаленный металлический прут. От неожиданности Юра вскрикнул и подпрыгнул, поднимая брызги. Нечто прошлось по ноге, как тонкая прядь волос, и исчезло.

— Ты чего орешь? — спросил Гоша, когда Юра в спешке выскочил на берег, стараясь даже не думать о том, что это было.

— Ох, Юр, что с тобой? — заботливо спросила Мила, оглядывая его с ног до головы.

— Бля-а-а, — только и смог протянуть Юра, плюхаясь на песок и разглядывая пострадавшую конечность, на которой вспухала четкая красная полоса с мелкими кровяными точками по краям.

— Ничего себе, что это за хрень? — Попович подошел ближе, и его тень легла на ногу, отчего нестерпимое чувство жжения немного ослабло.

— Медуза, похоже, — выдавил из себя Юра, с трудом соображая, были ли вообще там медузы.

— Какая еще медуза? Они тут что, водятся?

— Ох, Божечки, а они не ядовитые?

Мила с Гошей начали наперебой выдавать варианты развития событий один другого краше от гангрены и отрезанной юриной ноги до почернения кожных покровов и еще чего-то там.

— Вы чего разорались? — спросил Витя, вернувшийся со стороны набережной с бутылкой воды в руках. — У-у-у, Юрочка, что это у тебя?

— Да вы заебали, — простонал Юра, поглаживая пальцем полосу, шедшую через выступающую косточку щиколотки до самой середины подъема. Точно будто щупальцем мазнули.

Через минуту вокруг начался настоящий переполох, и даже Юри, убеждавший всех, что в Тихом океане в Японии нет ядовитых медуз у побережья и что это просто аллергическая реакция на соприкосновение с какой-нибудь безобидной представительницей их вида, не мог всех перекричать.

Юра сидел, упираясь лбом в согнутое колено пострадавшей ноги, и старался просто не слушать варианты лечения, которые предлагались добрыми друзьями. Ногу щипало, но уже не так сильно, как в первые минуты.