Дети ясной ночи (СИ)

Юу медленно сполз на один из стульев, кошмарно удобных, что парень в любой момент и сидя сумел бы уснуть. А он не хотел.

— И что мы здесь делаем?

Канда приподнял голову, рассматривая с трудом замершую перед ним незнакомку.

— Вы…

— Не важно, кто я. Важно, что мне сказали сходить посмотреть, чтобы с тобой всё было в порядке. Я здесь работаю. И я из Семьи.

Удивительно, но Канда даже с первого раза понял, о чём она говорила.

— И?

— Заходи в палату, тебе следует выспаться.

— Не…

— Да! — не допускающим возражения тоном заявила женщина, хватая и помогая Канде подняться. — Остальные тоже либо отдыхают, либо ищут. Так что вы оба… оба должны спать, а не мешаться под ногами и портить нам нервы!

Никогда ещё Канда так не ненавидел обезболивающие и прочие лекарства, вгоняющие его в сон, как сегодня, когда он каждый миг ждал хоть чего-то.

Канда очнулся в следующий раз уже глубокой ночью, и Аллен, забравшийся с ногами на соседнюю кровать, выглядел пугающе жалко.

— Мояши?

— Мне звонил Неа.

— А…

— Они нашли Тики. Немного поздно, тот подвергся нападению бестии и сейчас не совсем в порядке.

Значит, у мелкого тоже были свои проблемы.

— Тики оказался умнее всех нас.

— И в чём же? В том, что подставился под атаку бестии и ничерта не сделал? — с трудом выдавил Канда, понимая, что сознание его совсем не такое ясное, какого желалось бы.

— Он прогнал её, — хмуро отозвался Аллен. — Хоть временно. И… Так и быть. Он нашёл Лави.

Если бы не слабость и лекарства, Юу оказался бы уже перед Алленом, но сумел лишь слабо дёрнуться.

— Он жив.

Но что-то было не так, и это было очевидно.

— Что он..?

— Он был в сознании, но… Он… он…

— Он что? — Юу терялся в догадках – одна страшнее другой.

— Возможно, это просто шок…

— Что шок?

— Не волнуйся ты так, тебе нельзя! — спохватился Уолкер, как всегда вовремя замахав руками, а затем прикусил губу и понял, что должен сказать. — Он сейчас ни на что не реагирует. Это может быть временно, шок и всё такое, я не знаю, но прямо сейчас нельзя сказать точно… Я не думаю, что ему успела навредить бестия. Это должен быть шок! Или ещё что…

Если Уолкер пытался его обнадёжить и успокоить, значит, состояние Лави со стороны выглядело как что-то очень страшное и безнадёжное. И его панические объяснения делали ситуацию только хуже. Да и сам мальчишка явно был в ужасе, чувствовал вину и ещё кучу никому не нужных эмоций и чувств, готовый в любой момент выплеснуть все их на первого подвернувшегося.

Юу должен был сам встретиться с тем, что его ждало, и двигаться от того, что он там обнаружит. Поставит себе новую цель.

Нет ничего, что нельзя исправить. Он знал это.

Он чувствовал.

Они ведь выбрались, в конце-то концов! Они выбрались! Они уже не в страшном городе, и они оба справились, Алма здесь, он скоро очнётся, Юу здесь, и он даже не превратился в монстра, и ни следа нет от того жуткого голода, и Лави…

Лави тоже был здесь. И его душа, конечно же… конечно…

— Я должен его увидеть, Аллен.

====== Эпилог. ======

Вайзли внимательно наблюдал за черноволосым, хмурым мальчишкой, черкающим на выданном ему листке бумаге нечто непонятное. Вместо того чтобы сосредоточиться на деле, Вайзли оказался вынужден постоянно отвлекаться на записки Графа. Будто у него дел без этого мало.

— Ты должен хотя бы попытаться посмотреть на ситуацию с их стороны. Они заботятся о тебе, — тихо произнёс Вайзли.

Потемневшие по сравнению с иными временами синие глаза мальчика посмотрели вверх, но рука продолжала чиркать. Куда отрывистей и беспощадней, чем раньше.

— Это не то, чего я хочу.

— Но ты можешь признать, что тебе требуется помощь.

— Да, — согласился мальчик. — Вы могли бы удалить мне те воспоминания, и всё стало бы прекрасно.

Вайзли откинулся на спинку кресла, складывая пальцы в замок. Взгляд его потяжелел.

— Однажды тебе придётся с этим столкнуться. Амнезия дела не исправит. Совсем. Спроси у Хизер, если желаешь.

Алма, нынче существующий под именем Кая, снова уткнулся взглядом в бумагу, перестав рисовать.

— Должна быть возможность изменить это. Это просто… Разве это нормальная жизнь?

— Тебе нормальная не светит. — Что за мода неординарных стремиться к нормальности? — Но если уж ты поставил себе цель, становись невыносимым, чужим ребёнком, чтобы тебя отдали в приют. Там-то тебя не оставят, сейчас ты в курсе о том, сколько людей и не совсем людей за тобой наблюдают.

— А я могу постараться и убить их?

— Нет. Это реальный мир. Хочешь жить в нём — учись.

— А может, это будет несчастный случай. Может, я не удержусь, — усмехнулся ребёнок.

— И создашь себе репутацию. В самом деле, не стоит переносить злость и отчаяние со своей родной матери на новую.

Алма поджал губы. Смял листок в комок.

— Я не понимаю людей, — тихо-тихо произнёс он. — Совершенно. И их – тем более. Я был там так…

— Я знаю человека, которому могло быть и хуже, чем тебе.

— Ага, и я видел, какой он овощ. Ну… почти. Ты понял, о чём я. И если это вообще был он сам, а не что-то ещё. У меня есть Юу, но он новый. Он взрослый, а я никогда таким не был.

— И ты всё ещё обижен.

— Отчасти.

— От этого нельзя так просто избавиться.

— Я благодарен ему. Искренне. Я не желаю ему зла и хотел бы с ним сблизиться. Но я чувствую и вину. Ты понимаешь. За нашего овоща. И за себя. Такой дурак. И он действительно другой. Всё изменилось. Особенно я. Не в ту сторону, разумеется. Я хочу, чтобы хоть что-то было проще!

— Ну, так как этот мир не живёт по сказкам, боюсь, он сложнее. И проще, в некотором смысле. Хотя никогда не угадаешь, что находится с изнанки…. — Вайзли запнулся, понимая, что пошёл уже размышлять о своём. В другие дни это было бы неплохо, но сейчас он слишком хорошо видел, и Алма озвучил его мысли:

— Я могу идти?

— Конечно. Кэя проводит тебя как обычно к родителям.

Лицо мальчика на мгновение дрогнуло в гримасе, но он шустро поднялся вслед за Вайзли и прошёл в открытую для него дверь. Но, пройдя всего несколько шагов, замер и обернулся.

— Спасибо. Я подумаю обо всём этом. И постараюсь не увязнуть в мыслях. Я буду осторожен.

— До вторника.

— До вторника, Вайзли.

Алма направился к дальним дверям, а Вайзли обернулся к расположившемуся на подоконнике с кубиком Рубика в руках маленькому мальчику. Ещё одна большая головная боль. Самая большая и угрожающая.

— Уолли!

Мальчик поднял голову.

— Да, мистер Гарнер?

— Я слышал, за обедом ты пытался разговаривать с Лави.

— Так оно и есть.

— И как он реагировал сегодня?

— Как обычно. Никак. Он не в болтливом настроении, — сдвигая очередной жёлтый ряд, отозвался мальчик.

Вайзли покачал головой, думая обо всём этом и о том, какой могла быть тема, поднятая Уолли. Но видел, что мальчик не лгал. Значит, на Лави она впечатления не произвела.

— И передай своей «мамочке», что, если опять явится сюда открыто хулиганить, плохо кончит. Чисто от нашей семейки обещание. Пора уже наводить порядок в этом чёртовом Эшфилде, а то все жизни тут так и проторчим.

— .. понятия не имею, — завершила длинную и, в общем-то, никому не нужную речь Роад. Но сейчас у неё было настроение поболтать по телефону, и у её собеседницы – тоже. Так же она не смогла определить, когда разговор с Хизер и Самантой по поводу возможного приюта бестии превратился в обсуждении двух нелюдей и качеств третьего. — Вайзли, он в не такой дурак, каким порой кажется…

— Это кому же? — удивилась Саманта. — Вот уж кого, а представителей вашей семейки недооценивать не стоит никогда. Весьма опасно.

— Всякому, кто смотрит на его возраст и внешность, к примеру. Люди.

— Люди.

Две не совсем девушки одновременно усмехнулись.

— Но в итоге всё обошлось, по его-то словам. А ему доверять можно, даже в работе со мной. И я с Тики и всеми остальными и так заняли немало времени из его графика. У него же там всё по расписанию, с разными учреждениями, с трудными подростками, с колонией какой-то, с приютом с нашим…