Море опалённое свободой (СИ)

Лорени сглотнул, подошёл к ещё одной дверке, выглянул в такое же окошко. Снова никого не приметив, он приоткрыл дверь и скользнул в узкий коридорчик. Судорожно сжимая саблю, он прошёл несколько метров, оказавшись на небольшой развилке лестниц. Одна вела наверх, другая вела вниз. Была ещё дверь, более богатая и шикарная, чем первые две, в которые Иренди вошёл. Она неумело пряталась за лестницей, ведущей наверх, и Лорени, чувствуя, что за дверью может происходить нечто важное, скользнул к ней.

Послышались голоса, и Иренди сглотнул – выбор был правильным. Он приблизился вплотную к двери. Небольшое, вырезанное в створке окошко было чуть приоткрыто, и, выглянув в него, он увидел нескольких человек, один из которых был сам капитан «Элибесты» и стоявший напротив двери, но далеко от неё Цурбус. Иренди облегчённо вздохнул и слегка отстранился от окошка, прислонившись спиной к стене, рядом с дверью. Бахму жив, и пока что всё складывалось хорошо. Только теперь чётко и остро вставал вопрос – что делать дальше?

- … Иренди слабак и ничтожество, – донеслось до Лорени. Это говорил Аденжурль и в его голосе слышались отголоски яда и презрения. – Он пешка мирового сообщества. Неужели ты, зная своего отца, мог поверить в то, что Иренди убил его?

Лорени вздрогнул, слегка приблизил ухо к окну и стал вслушиваться в дальнейшие слова Аденжурля.

- Даже если бы Охура и захотел умереть, – продолжил пират. – Он никогда бы не позволил себя убить такому слабаку.

====== 12 глава Не на жизнь, а на смерть ======

Дирижабль был не большой, но довольно просторный. Внизу находились трюмы, и по подъёму аппарата в воздух, Цурбус предположил, что дирижабль переполнен и лететь будет тяжело и медленно. Может быть, эта новость и радовала, а может и портила всю картину. Вопрос о том, зачем был нужен Аденжурлю Цурбус, оставался открытым, и ломать голову, выискивая ответы благодаря сомнительным догадкам, не хотелось. Потому, когда за Джан Гуром закрылась дверь, и он оказался в довольно просторной каюте, а дирижабль загудел винтами и двигателем, медленно поднимаясь в воздух, Цурбус спросил:

- Так зачем я вам понадобился, лорд Аденжурль?

Пират посмотрел на него слегка удивлённо, словно это был вопрос о том, где капитан «Элибесты» прячет награбленное состояние. Затем мужчина указал Бахму на одно из кресел, но когда Цурбус отказался садиться, пожал плечами и сел сам, закинув ногу на ногу. Рядом с креслом, в которое сел Аденжурль, стоял столик, на нём бутылка недопитого рома, рядом пара фужеров. Головорезы Аденжурля растеклись по комнате, перекрыв и выход в ту дверь, в которую они вошли, и в ту, что располагалась напротив. Цурбус тихонько выдохнул – так просто не отпустят.

- Есть вещи, мой мальчик, на которые ответы искать не стоит, – заговорил пират, наливая в бокал рома. – Например, почему твой отец стал преступником? Вот на него ты знаешь ответ?

- Нет, – ответил Цурбус, несколько секунд раздумывая, отвечать на этот риторический вопрос или нет. Но этикет и воспитание требовали общения с человеком старше тебя, да к тому же лордом, пусть и изгнанником.

- Тебе он нужен, этот ответ? – развёл руками Аденжурль и пригубил ром.

- А я разве вас об этом спросил? – набрался наглости Цурбус и ответил вопросом на вопрос. Игры в слова его никогда не вдохновляли и всегда раздражали. Он любил по сути, коротко и со вкусом. Сладостями он в последнее время баловался только с одним человеком, и его пока что это устраивало.

- Ха-ха, – чуть рассмеялся пират. – Ты всё больше и больше начинаешь походить на своего отца. Он тоже был весь такой воспитанный, скрытный, интеллигентный. Но если его кто-то напрягал, он вмиг терял интерес и начинал грубить. А ещё терял чувство такта, и если ему претило какое-нибудь слово, мог и послать, и не имело значения, кто перед ним стоит, царь или какая-нибудь кисейная барышня. Странный он был, Охура, – другим тоном заговорил Аденжурль и словно окунулся в прошлое, только ему и ведомое. – Сам себе на уме. Иногда делал, что хотел, редко когда прислушивался к мнению других. Шёл по жизни легко, задумываясь только тогда, когда уже действительно припекало. Он был слишком умный для этого мира.

- Вы пригласили меня к себе только затем, чтобы рассказать о моём отце?

- Я хочу рассказать тебе обо всём. Чтобы ты имел представление, – мягко, почти по-отцовски улыбнулся Аденжурль.

- Зачем? Я вас об этом не прошу.

- Да садись ты, – махнул рукой пират и снова пригубил ром. – В ногах правды-то нет. Разговор будет длинный.

- Спасибо, я постою, – буркнул Цурбус, и капитан «Элибесты» окинул его взглядом. Высокий, стройный. Золотистого цвета рубашка с пышными манжетами, тонкий голубовато-зелёный галстук в тон его глазам, скреплённый небольшой брошью из драгоценных камней, обрамлённые в золотые нити. Голубого цвета панталоны, тёмно-синие сапоги с высоким голенищем. Зелёный жилет, на котором были в меру вышиты золотыми нитками изящные, волнообразные линии, приправленные мелким, песочным жемчугом. Настоящий лорд, и хоть Аденжурль Бахму нисколько не уступал в одежде, Цурбус держался уверенно и строго, как и его отец. Вот только волосы у Цурбуса были длиннее, чем любил Охура. Наверно, осознавая свою схожесть с отцом, которого Цурбус не любил из-за того, что Джан Гур выбрал путь убийцы и вора, он отращивал волосы, чтобы хоть чем-то отличаться.

- Какой упрямый, – хмыкнул Аденжурль.

- Только не говорите, что и этим я похож на своего отца, – буркнул Цурбус, опережая лорда, чем соответственно его и порадовал.

- Да. Похож, – оскалился довольно пират. – Но упрямым был ещё один человек, у которого ты забрал самое ценное, это глаза. Это радует?

- Лорд Аденжурль, – чувствуя, как в душе закипает злость, проговорил Бахму, стараясь её унять. – Я не хочу с вами обсуждать наши семейные схожести и расхождения. А ещё не хочу тратить время на пустой разговор. Хотите мне что-то сказать – говорите, я не против.

Пират некоторое время смотрел на Бахму, потягивал ром из бокала, задумчиво глядя на него. Как же сильно Цурбус был похож на Охуру, словно братья-близнецы, в который раз удивлялся капитан «Элибесты».

- Есть вещи, которые никогда не изменятся, даже если пройдёт тысяча лет, – заговорил Аденжурль, слегка отвел от Цурбуса взгляд, поставил бокал на столешницу и устремил свой взор снова куда-то туда, что видел только он. – Например, любовь. Не буду спрашивать тебя, любил ли ты когда-нибудь. В твоём возрасте любви ещё нет. Так, глупость, влюблённость, которая вспыхивает, как спичка и гаснет через пять минут. Или страсть, которая приходит с приходом ночи и заканчивается с приходом утра.

Слова Аденжурля заставили Цурбуса на мгновение задуматься, потеряв нитку смысла в рассказе пирата. Перед глазами всплыл образ Лорени, его глаза, улыбка, смущение и сладость, которая в последнее время ощущалась на губах Цурбуса постоянно, даже если он не целовал Иренди и не ел сладкого. Эту связь точно нельзя было назвать страстью. Но на влюблённость она была похожа. Мимолётное ощущение любви, когда кажется, что весь мир ничто, и сходится он только на одном человеке, рано или поздно проходит, оставляя следы раздражения и стираясь за считанные мгновения. Но Цурбус верил, что Лорени это тот человек, который ему нужен. Нет, он хотел, чтобы было всё именно так. И оно было. Только говорить и доказывать что-то, сидящему перед ним Аденжурлю, он не собирался.

- Я был молод, когда впервые полюбил. Я думал, если честно, что это на мгновение. Ведь до этого у меня были увлечения. И потом я очень много и часто занимался сексом. Это был мой смысл жизни, моя правда и моё преклонение. Я любил секс, экстремальный секс и секс чуть ли не со всем. Да, да, я был эдаким извращенцем и слыл таковым при дворе, но даже царь мне был не указ. Общения со мной избегали, и в какой-то мере я был рад такому, хотя раздвигали ноги передо мной многие из тех, кто осуждал. Да, мне было по хрену, главное было что трахать. А потом я сдружился с твоим отцом. Славный человек, который вбирал этот мир, как губка и желал его изменить. Он смотрел на мои деяния чистыми глазами и тоже окунался в мир разврата, потому что и ему это нравилось.