Море опалённое свободой (СИ)

- Простите, – хрипло сказал Цурбус, подняв свои щенячьи глаза и прочистив горло. – Но я не играю.

- Тогда, что вы делаете?

- Я… – снова прочистил горло, словно в этом был какой-то плюс. Может, с силами собирался или храбрость в этом искал. – Я серьёзен по отношению к Лорени. Мне он нравится. Простите, – извинился за своё признание Цурбус и снова опустил глаза. Не думал, что будет так трудно говорить на эту тему с «будущим тестем». Сердце тарабанилось о грудную клетку, голова шла кругом, но уже не от сотрясения. Во рту постоянно было сухо, и приходилось то и дело сглатывать слюну и прочищать горло. Однако, каждое слово Иренди-старшего врезалось в мозг, как иглы под ногти: резко и жутко больно.

- А как же ненависть? – спросил адмирал.

- Её уже нет, – расцепил пальцы Цурбус и легонько развёл руками. – Если честно, я бы и сам хотел знать, когда это началось и случилось.

- Капитан Сальмит, – вдруг зашипел Хэнги и встал. Цурбус вскинул на него свой взгляд, потом снова сцепил пальцы в замок и опустил глаза. Он считал точно так же, но в его эмоциях на Сальмит зла не было, сейчас были лишь слова благодарности. – Каждая шутка должна иметь свои границы. Та игра, что она придумала, могла бы и плачевно закончиться.

Ещё бы, всплыла мысль в голове Цурбуса. Если вспомнить тот Мокрый штиль, и ту волну, которая чуть их не смыла в открытое море. Но именно капитан и помогла им, хотя тянула наверх двух здоровенных парней. Бахму ничего не сказал, но и не ответил, потому что сразу сжался. Иренди был зол.

- Вы должны подумать над своими поступками, лорд Джан Гур, – сказал он, глядя на Цурбуса с высоты собственного роста. – И решить, что же для вас и для Лорени лучше. Но я бы советовал вам закончить эти глупые игры. Вы лорд, Истинный, найдёте себе женщину, тоже Истинную, если не вы, тогда ваш царь, и женитесь на ней. А Лорени найдёт себе девушку и тоже на ней женится. И у вас у двоих будут потомки, будут семьи.

Цурбус оторвал взгляд от созерцания своих пальцев и посмотрел перед собой, но не поднял глаз на адмирала, и даже смотрел куда-то в сторону. Было горько и больно от слов Иренди-старшего. Волвар давно решил проблему с Истинными и их продлением рода. Он просто, кто не хотел жениться по фикции, заставлял мужчин сдавать сперму, а женщин соответственно искусственно принимать это семя. Женщина Истинная обязана была выносить ребёнка, и потом уже решать, что с ним делать: отдавать отцу, либо растить самой. В большинстве случав, женщины их оставляли подле себя, материнство никто не отменял, да и насильственные браки, которые в последнее время приобрели ореол кощунства, остались в прошлом, как страшный сон. И только благодаря этому, Истинные готовы были вынашивать детей и сдавать спермы годами, но жить с теми, кого любили.

Но говорить об этом адмиралу сейчас не хотелось. Цурбус ухватился за возможность «подумать». Но думать он готов был только в одном направлении, как бы привязать к себе Лорени и сообщить об этом храбро его отцу, и гордо встретить все упрёки, истерики и выпады «будущего тестя».

- Да, я подумаю, – буркнул Цурбус, и Хэнги, кивнув, вышел из каюты, оставив Цурбуса одного. Через три минуты в каюту вошёл врач, принялся хлопотать над Бахму, но Цурбус думал, изворачивал свои мысли и решал созданные судьбой головоломки.

Лорени же вернулся, когда склянки гремели одиннадцать. Оставив моряков сгружать тенты и галлоны с пресной водой, он решительно направился в кают-компанию, где и застал отца наедине с Данки. И с ходу, без предупреждения, ткнув в Муар пальцем – который, кстати, был в каких-то ночных панталонах с рюшечками и в ночной сорочке, тоже с рюшечками! – заявил:

- Я знаю, что ты с ним трахаешься!

Не надо говорить о том, что Хэнги подавился вином, которое тянул из бокала и чуть не свалился со стула. Они, кстати, с Данки как раз собирались тихонько этим самым и заняться, хотя, адмирал был против, потому что попочка Данки ещё не достаточно зажила. Муар остался спокойным, как море во время штиля, лишь глядя на нервозность и взвинченность Лорени ленивым и кислым взглядом. Да, это же раздражало до потери сознания!

- Поэтому не лезь ко мне и Цусу, – при имени Цурбуса Лорени многозначительно посмотрел на Данки, но тот так и не понял, с чего это. А вот Лорени с наслаждением сделал ударение на сокращённом имени Бахму. – Сначала с ним разберись. Тебе значит можно с парнями, а мне нельзя. К тому же это Цурбус, а не какой-то там глупый князюшка.

Данки скрестил руки на груди и странными глазами стал смотреть на Лорени. Иренди-младший видел, что ему даже нравится то, как распыляется сын адмирала. Стало ещё раздражительнее.

- Мой Цурбус лучше, – уже повышал тон Лорени, не осознавая, что делает. – Он мой, и мне он очень нравится. И мне нравится с ним и целоваться, и… и всё остальное тоже нравится. И дом у него классный. И вообще, не трогай нас!

Потом развернулся и вылетел из кают-компании красный, как рак. Но пройдя три шага, врезавшись в кого-то, остановился. Поднял глаза, излучая ими злость, встретился с бирюзовыми глазами. А за спиной уже разлетался звонкий смех Данки, который ещё в дополнение стучал ладонью по столешнице. Из глаз брызгали слёзы, живот болел от натуги, а Хэнги с печальным и кислым выражением лица смотрел на закрывшуюся за сыном дверь и думал, ну что за геморрой на его голову?

Цурбус обвил свои руки вокруг талии Лорени, потом улыбнулся, как всегда своей тёплой и немножко грустной улыбкой, и, нагнувшись к самому лицу, прошептал:

- Дурачок.

И поцеловал бы, если бы они не стояли в коридорчике, где их мог любой увидеть. Конечно, обоим было всё равно, пусть видят, но есть ведь этикеты всякие и приличия…

Утро наступило быстро. Лорени дулся на отца и старался как можно реже пересекаться с Данки, но ближе к обеду Муар зашёл в каюту капитана, где всё ещё прибывал Цурбус. Как раз Лорени в этот момент заглянул, чтобы в очередной раз просмотреть карту маршрута. Стараясь не обращать на друга лорда внимание, который вдруг стал трогать волосы Цурбуса, пересыпая их между пальцами, и строить тому глазки, Лорени чуть не порвал плотный лист карты.

- Всё, вали отсюда, – наконец, через пять минут, сообщил он Муар, видя, что Цурбус собирается переодеваться на глазах у Данки. Этого уж Лорени никак не мог позволить, смотреть другу на обнажённого «моего Цурбуса». – Не видишь, лорд сейчас будет переодеваться.

- Нет, представь, я ещё его обнажённым не видел, – парировал слащаво Данки, что хотелось тут же врезать по этому лицу. Морде, поправился Лорени.

- Я сказал, свали отсюда, – взбеленился Лорени. Но Цурбус оборвал накал страстей. Он уже расстёгивал рубашку, когда, бросив это занятие, сделал несколько шагов к Лорени и принялся его успокаивать.

- Данки, выйди, пожалуйста, – проговорил Бахму. – И не дразни его.

- Ха-ха, – тихонько рассмеялся Муар, поднимаясь с табурета и делая несколько шагов к двери. – Он так забавно ревнует. Полный кретин, – и открыв дверь, был таков. Лорени зарычал, готовый разорвать на кусочки противного Данки, не только за его «ха-ха», но и за то слово, которое в голове не хотело укладываться. Хотя, оно-то уложилось, однако, спокойствие от осознания этого не пришло. Захотелось кому-нибудь всё-таки волосы повыдёргивать.

- Ну, что ты… – начал было Цурбус, но его резко оборвали.

- Замолчи, – буркнул Лорени и прижался к его губам своими, сминая и чуть ли не вдавливаясь своим телом в него. Бахму отнял Лорени от себя и посмотрел на него внимательными глазами.

- Успокойся, Ло, – прошептал он. – Данки всего лишь дразнится. Не реагируй на него.

- Ненавижу его, – выдавил из себя Лорени, и Цурбус дернулся, словно Иренди, сказав это, обратился к нему.

- Видишь ли, – сказал Цурбус, отстраняя руки от Лорени и выискивая что-то вокруг себя. Наверно чистую одежду, которая лежала на кровати. – Данки мой друг. Единственный друг. Больше у меня нет друзей.

Лорени, очнувшись от какого-то чародейства, посмотрел на спину Цурбуса, который уже к тому моменту направлялся к кровати. В голосе Бахму сквозила лёгкая обида и даже холод, который Лорени мог слышать только в прошлом, когда они действительно ненавидели друг друга.