Две души Арчи Кремера (СИ)

Комендант Лутич скрипнул зубами. И – неожиданно успокоился, даже начал улыбаться. Странная получилась улыбочка, жутковатая даже. Увидь такую пятилетний ребенок, с ним бы родимчик случился. А Арчи рассмотрел в ней то, что Лутич вкладывал – его приняли. Именно этот ответ убедил Лутича в чем-то, в том, что Арчи можно доверять, например.

– У вас очень хорошо сделанная кожа, – тихо сказал Лутич, но только после манипуляций на сенсорной панели. – Генштаб уже растит себе кибердеток?

Арчи молчал. Для правильного ответа нужно было верно распознать причины, по которым Лутич сказал именно это. Очевидно, его оптический имплант позволял видеть много больше, чем даже самые крутые, но гражданские – те никогда бы не увидели чего-то помимо кожи, и в этом Арчи имел немало возможностей убедиться. И Лутич нисколько не скрывал гнева – в его вопросе звучал, угрожающе рокотал именно гнев, мощный и одновременно беспомощный.

– Нет. – Решился наконец Арчи.

Лутич скептически поднял брови.

– Я не знаю ни о каких проектах такого толка, – пояснил Арчи.

– А ты сам?

– К счастью, я единственный.

– И насколько они тебя сделали? – мрачно спросил Лутич. И как-то слишком выразительно ухватился за край стола, словно жаждал раскрошить его, чтобы хотя бы так дать выход эмоциям.

Арчи не отводил от него взгляда. Они не просто зашли на запретную территорию, они очень резво по ней топтались. Даже если Лутич отключил всех жучков, это не значило всех вообще: только тех ведь, о которых он знал, и тех, существование которых допускал. Арт, собака, подтвердил, что кабинет вроде хорошо изолирован, недоступен для шпионажа. Но все равно: это опасно.

– Немного больше, чем вас, – наконец ответил он. Обведя глазами кабинет, чтобы Арт убедился в безопасности, получив от него подтверждение, он добавил: – Не скажу, чтобы я хотел этого, или что всегда был доволен. Но на данный момент меня устраивает. Мои возможности действительно позволяют мне быть полезным в межпланетных экспедициях.

– Не сомневаюсь, – буркнул Лутич, снова тыкая в кнопки на экране, очевидно, включая стандартный режим. – Сволочи, – процедил он, вставая. – Чай-кофе будешь?

Он неожиданно замер за спиной Арчи и немного виновато признался:

– Мне тут травяной фигни притаранили. Знакомый один. Вкусная. Он из биологов, они такие штуки у себя выращивают, очень интересные. Будешь?

– Разумеется. С удовольствием, – охотно согласился Арчи.

Лутич немного потоптался за его спиной. Неужели думал, что Арчи издевается? Сама мысль была забавной. Арчи обернулся к Лутичу – тот быстро отвел взгляд и отправился к мини-кухне с автоповаром; хотя чай заваривал самолично.

– Ну как? – спросил Лутич немного погодя.

– Отлично, – с готовностью отозвался Арчи. – Очень вкусно.

Арт, зараза, радостно анализировал состав напитка, сообщал, что до земного не дотягивает, но совсем немного, так что агрономы здесь должны быть просто отменные – из мертвой марсианской почвы сделавшие нечто годное.

Нечто подобное Арчи и сообщил Лутичу:

– Очень ароматный напиток. Очевидно, люди, вырастившие эти растения здесь, смогли сделать почти невозможное. Плодородную почву, да?

Лутич заулыбался, как будто сам этим занимался.

– У нас тут все молодцы, – гордо сказал он. – Кстати, сейчас ты познакомишься с нашим главным молодцом, – ехидно добавил он, глядя на дверь.

Арчи повернулся, встал. В кабинет зашел полковник Ставролакис. Лутич остался сидеть, более того – откинулся на спинку кресла.

– Артур Кремер? Панайотис Ставролакис. – Он протянул Арчи руку. – Будем знакомы. Чай пьете? – вредно ухмыльнулся он, подтягивая кресло и усаживаясь. – Да ты садись, – бросил он Арчи. – Я, знаешь ли, лучше кофе, – повернулся он к Лутичу.

Он многозначительно поиграл бровями.

– Боится, что среди травок слабительные затесались, – кротко пояснил Лутич, обращаясь к Арчи.

Тот – понюхал чай, задумчиво поглядел в потолок.

– Нет. Даже мочегонных нет, – сообщил он после небольшой паузы. – Кофе куда более опасен.

Лутич довольно засмеялся.

– И все-таки, я лучше кофе, – поморщился Ставролакис, угрожающе глядя на Лутича.

Арчи досталась уютная квартирка – совсем маленькая, ее можно было бы раза полтора разместить в одной его комнате в центре. Это было объяснимо – жилые объемы на Марсе были и долго еще будут крайне ограниченными. Но квартирка была прехорошенькой, но сам жилой пузырь был впечатляющим, и Арчи забросил в квартиру вещи, которые прямо с корабля доставил дроид, и пошел на улицу. Странное название для промежутка между крошечными домиками. Принюхавшись, Арчи определил, что где-то должно быть что-то вроде скверика, и отправился туда. И снова был удивлен: под скверик была отведена внушительная территория, и росло там очень много самых разных растений, кое-какие деревья уже вымахали под три метра, и даже фонтанчик был. Арчи подошел к нему, коснулся воды, осмотрелся в недоумении. Для других это изобилие было, кажется, чем-то вполне обыденным. И Арчи уселся на скамейку, задрал голову и блаженно выдохнул. Кажется, это было отличное место.

Полковник Ставролалкис навестил Лутича через четыре дня. Он даже согласился на чай и даже не позволил себе никаких ехидных замечаний.

– Скажи-ка, друже, – начал он, упрямо глядя вбок, не на Лутича, – у тебя остались же знакомые… – он поднял глаза вверх и посмотрел затем на коменданта.

Лутич усмехнулся.

– Остаться остались, никуда не делись.

Ставролакис сидел, барабаня пальцами, глядел в пол, на стены, но не на Лутича. Тот ждал.

Наконец Ставролакис глянул на него.

– Можешь узнать, что это за тип? Кремер, – уточнил он.

Лутич усмехнулся.

– Мочь-то могу. А в чем дело?

Его голос, интонация были такими, что дураку ясно было: вопрос Ставролакиса сам по себе Лутича не удивил нисколько, более того, Лутич хотел знать ответ на свой вопрос, чтобы исходя из него, определиться с разъяснением.

– Можешь? – упрямо спросил Ставролакис.

– Мочь могу. Но мои знакомые не те люди, которые знают много или даже достаточно о нем. Так в чем дело?

– В экипировке. Сделанной в лаборатории, о которой я даже не слышал ничего. С минимальной степенью защиты. Его отослали на Марс, в часть, которой предстоят вылазки на открытые территории, на астероиды, с потенциальными выходами в космос, а скафандры у него – даже не второго класса. – Он вскинул руки. – Да, я знаю, современные материалы, бла-бла, но я не могу выпустить его за пределы пузырей в этом, в ЭТОМ!

– У него есть опыт. Наверняка в этих скафандрах, – хмуро заметил Лутич.

– Минимальная защита от радиации. Минимальная термозащита. Минимальный запас воздуха. Мои ребята на таком запасе сорок минут проведут в лучшем случае. Я молчу за термозащиту – если его выпнуть на песок, внутри скафандра температура будет не выше минус шестидесяти градусов. Представляешь, какой она будет в открытом космосе? Он враз нахватает два милизиветра!

– Ты сейчас договоришься до того, что генштаб послал сюда этого мальчишку без подготовки.

– У меня запрет на медкомиссии для него. Диагностика производится в автономной капсуле, информация поставляется прямиком на Землю.

Лутич снова пожал плечами.

– У тебя приказ на него? – угрюмо спросил он.

– Есть, – мрачно признался Ставролакис. – Участие в деятельности в соответствии с должностными обязанностями. Участие в экспедициях в южное полушарие. Участие в экспедициях в астероидный пояс. Никаких ограничений. С этим вот… пеньюарчиком.

Он помолчал. Наклонился вперед. После паузы повторил вопрос:

– Можешь задать пару вопросов?

– Могу. Даже попробовал. Мне было посоветовано заниматься своими делами и не лезть куда не просят. Да. – Он помолчал, пожевал губы. – Он послан туда, где может быть полезен и эффективен, и сам Аронидес нисколько не сомневается, что Кремер будет полезен марсианскому обществу вообще и военной части в частности.

Ставролакис выпрямился на стуле, шумно задышал.