Путь Ассы. Ян (СИ)

- Неволи? – Ян прищурился, чувствуя, как его внутренний лед начинает жечь, а на кончиках пальцев серебрится молния. Да, рабство было распространено на некоторых материках, но Даария… Все это время он свято верил в человечность даарийцев, по крайней мере, в человечность большинства, считая таких, как Хавелок дан’ Глис, способных причинить омеге боль, исключением, но о чем же тогда говорит этот бета? О каких омегах, если омеги были только в Венейе, а само государство уже много веков не воевало, чтобы мыслить о пленниках? Что он имел в виду, говоря о гаремах в Даарии и невольниках для постельных утех? Что вообще на самом деле происходило с этим миром, когда он беспечно считал, что лишь его страдания – это вершина всех возможных бед?

- Эвксинская империя – молодое государство бет на юге Даарии, - внемля его просьбе, хотя он мог этого и не делать, начал отвечать Йван. – У них другие боги, другая культура и быт, и все это позволяет высокородным иметь несколько жен и многочисленные гаремы наложников. Кабала, плен, похищение, - бета пожал плечами, - в Эвксине процветают невольничьи рынки, и ваши, как их там, - мужчина щелкнул пальцами, припоминая, - жрецы Сантии прослыли на них торгашами с самым завидным товаром.

- И вы считаете?.. – сейчас Ян не хотел думать о том, что на самом деле, с одобрения монарха или же без его ведома, происходило в Венейе, потому что, если бы он задумался, то, наверняка, не смог бы оставить это просто так, безнаказанно и на произвол, а от участи мольфара он уже отрекся, ради сына, не собираясь менять свое изначальное решение даже ради сотен других.

- А что, нет? – Йван снова прищурился, окидывая юношу пытливым взглядом. – Уж больно на беглеца похож. Хорошенький, - мужчина как-то неопределенно крякнул. – На невольничьем рынке за тебя одного дали бы столько золота, как за дюжину породистых скакунов из императорской конюшни.

- Нет, - категорично ответил Ян: то, что его сравнили с рабом или наложником, до отвращения царапнуло по корке льда, за которым он спрятал свое сердце, вынуждая магию в нем раздраженно клубиться, не находя выхода. – Я сбежал от альфы.

- Бил? – приподняв бровь, спросил бета.

- Предал, - коротко бросил Риверс, не то чтобы обманывая мужчину, который хотел помочь ему, похоже, не из корыстных мотивов, просто корректируя свою историю, ибо доверять даже тому, кто этого доверия заслуживал, он просто не мог, боясь сжечь этого человека в пламени последствий этой самой доброты.

- Ну, и Мара на его сраку, - Йван сплюнул, тем самым показывая свое отношение к неизвестному ему человеку, и Ян почувствовал, как уголки его губ тронула улыбка, которую он, впрочем, поспешно скрыл за сосредоточием и пристальным взглядом.

- Оставайся здесь, дитя, - и снова этот взгляд, отеческий, от щемит в груди и предательски стучит сердце, а в глазах щиплет от невидимых соринок. – Чего тебе скитаться по миру? Я – сам по себе. Шинок вот ещё держу, а постоялый двор… – и мужчина снова взъерошил свои светлые волосы, кажется, даже смущаясь. – Вы же, омеги, вроде как хозяйственные, а я умею только мечом махать, да пиво разливать по кружкам. К тому же, нога с каждым годом все менее послушна, - впервые Ян увидел, что этот сильный бета отвел взгляд, и отступил на шаг, но тут же удивленно приподнял бровь, сдерживаясь, чтобы не подойти и не прикоснуться к сильной, но дрогнувшей руке. – Тяжело без помощника-то.

- А ваша семья? – сердце трепыхнулось в груди, пытаясь избавиться от ледяных пут и стуча с надеждой, что после стольких испытаний и скитания он, наконец, нашел свое пристанище, встретил того, кто не смотрит на него, как на сосуд для потомства или же магический резервуар, кто отнесся к нему, как к ребёнку, которым он, по сути, и был, но Ян слишком часто обжигался, чтобы теперь безоговорочно доверять.

- Жена у меня была, - нахмурившись и сжав пальцы в каменные кулаки, ответил Йван, так и не подняв голову, - и сын был… тоже рыжий, правда, - мужчина из-под густой копны волос окинул его взглядом, будто пытался рассмотреть в его лице какие-то знакомые, родные черты, - веснушчатый и зеленоглазый. Может, сейчас ему было бы столько же, сколько и тебе.

- Мне восемнадцать, - не стоило проявлять сочувствие, похоже, этот воин не хотел, чтобы его жалели или же утешали, но оказать поддержку, не позволить углубиться в горестные воспоминания, помочь сохранить стойкость духа – это самая малость из того, чем Ян мог ответить мужчине за его искренность и доброту.

- А моему было бы шестнадцать в этом году. Да, было бы, - Йван шмыгнул носом, после чего глубоко вдохнул и так же глубоко выдохнул, - вот только не уберег я их. Может, - мужчина, смотря на него, кривовато улыбнулся, явно пытаясь скрыть свои эмоции, - боги шанс мне второй дают? Не зря же мне Варька уже месяц плешь ела о том, что вскоре появится человек, которым я буду как сыном дорожить, - бета приподнял указательный палец и следующую фразу прошептал. – Духи ей об этом сказали. Ведьма эта Варька, пусть и кудесницей себя кличет. Вот поэтому и говорю я тебе, дитя, - Святорус, словно стряхнув со своих плеч тяжесть воспоминаний, поднялся во весь рост, снова становясь улыбчивым хозяином шалмана с лучистым взглядом серых глаз, - оставайся. Постоялый двор будешь держать, да мне помогать, но при условии.

- Каком? – Ян насторожился, пусть в голосе мужчины и не было угрозы, вот только условий омега не любил, сбегая от них, чтобы чувствовать себя свободным, и снова натыкаясь на эти условия и условности, словно весь мир был соткан и нитей, которые ограничивали и самого человека, и его выбор.

- Хочу знать твое настоящее имя, - непререкаемо потребовал Йван. – Для остальных можешь называть себя хоть Лель, хоть Полель, но, коли надумаешь остаться, вранья в своем доме я не потерплю.

- Ян, - буркнул омега, понимая, что свой выбор он сделал ещё тогда, когда, насытившись, под шумок не выскользнул из шалмана и не покинул эту деревню, а все, что было после… Думать о том, что даже встреча с Йваном была предначертана кем-то из арлегов или же самой Великой Матерью, не хотелось, по крайней мере, не сегодня, потому что ноги буквально подкашивались от усталости, а в голове шумело от того, что он не спал уже несколько полных кругов Деи.

- Ну, пойдем, Ян, - бета, кажется, прихрамывая ещё сильнее, вышел из-за тумбы и взмахом руки поманил его за собой. – Покажу тебе твои владения, - и Ян последовал за ним, войдя в небольшую дверь, которая была сокрыта за висевшей на стене шкурой какого-то бурого зверя.

Коридор был освещен, пусть и слабо, но этого света, который источали пропитанные маслом фители, было вполне достаточно для того, чтобы осмотреться и рассмотреть. Йван оказался намного выше его самого, и даже то, что он припадал на правую ногу, не делало его менее могучим или же, например, опасным. Похоже, в свое время этот бета был хорошим воином, пусть слово «дружинник» так и не сопоставилось в его памяти ни с каким образом, но что-то произошло, мужчина потерял семью и стал калекой, которому не было места в войске. Не хотелось этого предполагать и даже думать не хотелось о том, что эта деревня могла быть слишком близко к Рипейским горам, но, вполне возможно, это были Рассены, а раз так, то ему следует остерегаться не только Реордэна, но и Рхетта.

Коридор закончился ещё одной дверью, выйдя из которой, они оказались в смежном с шалманом здании. Кажется, это называли терем или как-то так, причем этот терем был деревянным, большим и светлым, но каким-то неухоженным, словно здесь и убирались, и порядок наводили, и не пустовал дом часто, но ощущение заброшенности было слишком отчетливым. Кажется, в таких теремах должны обитать какие-то особые домовые духи, Ян ещё не совсем разобрался в том, какие же магические существа живут на святоруских землях, но, как бы там ни было, а это жилище уже давно было лишено их защиты и благодати.

Они подняли на второй этаж – лестница скрипела своими старыми половицами, ещё больше нагнетая ощущение необжитости. Похоже, это и был постоялый двор для приезжих и заезжих, но даже сейчас, в период ярмарки, он пустовал, и Ян мог найти этому только одну причину – проклятый дух. Мелкие злобные тени, чем-то похожие на изможденных детей, с мерзким хихиканьем, которое вырывалось из их оскаленных ртов, выглядывали едва ли не из-за каждого угла, старательно прячась от света и пристально наблюдая за ними провалами своих черных глазниц. Ян поежился, когда одна из этих тварей попробовала ухватить его за полу плаща и тут же, с воем, переходящим в шипение отпрянула в темный угол, поскуливая и баюкая огарок своей руки.