Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Гарри вышел за ворота пансиона. На Лондон опускался вечер, серый, тёплый, предвещающий поздний дождик. Скоро город сменит дневную размеренность и суету на ночную бесшабашность и лихость. Звездами вспыхнет гурманское счастье вывесок ресторанов и кафе. По стенам домов вверх и вдоль фасадов поползут неоновые змеи и саламандры; фары машин украсят левую ленту дороги своими круглыми или прищуренными медовыми глазами, а на правой стороне будут посверкивать фасеточными рубинами глазки драконов, выдыхающих украдкой парок запрещенных выхлопов. Если выключить звук, эта карусель покажется хаотичной и пугающей, но смех, мелодии голосов, разговоров, отрывки музыки, летящие из открытых окон автомобилей и домов, делают эти ночные часы влекущими, будоражащими и хмельными. Гарри Поттер любил Лондон, свою безбашенную столицу, именно за это.

Он уже шагнул с тротуара на дорогу, а растерянный взгляд голубых глаз из окна второго этажа всё провожал его спину. Сольвай Сванхиль, собираясь на деловую встречу, проходя мимо окна, только мельком взглянул на отходящего от пансиона аврора, да так и задержался, теребя шнур жалюзи. Когда Поттер скрылся за углом, молодой дан помотал головой, поморгал, как будто стряхивая наваждение с ресниц и волос, и отправился по своим неотложным делам.

Из окна проезжающего мимо авто Гарри услышал громкую музыку, даже на таком расстоянии бьющую по барабанным перепонкам, которая внезапно оборвалась экстренным сообщением метеослужбы: «После недолгого прояснения в Лондоне вновь ожидаются дожди и грозы — так скажется влияние скандинавского циклона, натворившего на днях много бед в Финляндии и некоторых других странах североевропейского региона, — вещал знакомый хорошо поставленный дикторский голос. — Мы уже передавали сообщения о масштабном ДТП в Куопио, где столкнулись почти полсотни машин, девять человек госпитализированы. Теперь скандинавский циклон спешит к столице Великобритании и вот-вот обрушится на город. Будьте предельно осторожны!» Гарри посмотрел в небо, не тревожное, повседневное, и подумал, что скандинавский циклон уже здесь: скачки давления, рваный ритм сердца, настроение, проваливающееся непонятно в какую воронку, мысли, стремительно закручивающиеся против часовой стрелки, разрушения всего и вся, включая размеренность, понятную и безопасную обыденность, привычки, стабильность, душевный покой. Правы синоптики: предельная осторожность не помешает, а то вот так пронесётся ветерок над островами — и беды, госпитализация… С погодой не поспоришь, даже если ты маг и Гарри Поттер…

…………………………………………….

(1) Свинговый вокалист (разнообразные музыкальные традиции: и блюз, и мюзиклы, и гавайские мелодии, и бельканто, своеобразная манера непринуждённого звукоизвлечения).

(2) Старая скотина (дат.), иные значения: животное, зверь.

(3) Англ. произношение «бэст» — лучший.

АРТ!!!: http://www.pichome.ru/9S

====== Глава 4. Сталкер поневоле ======

4-1

Гарри вынырнул из трансгрессии на привычном месте аллеи, соединяющей площадь Гриммо с улицей-тёзкой. Его обобщающая, подводящая итог нескончаемой бешеной ночи мысль была предельно проста и максимально выразительна: «Спать!»

Последние тридцать метров по дорожке к дому он шёл вот так просто, без единой мысли в голове. А говорят, среднестатистический аврор не способен на дзенскую медитацию! Вот вам, пример налицо: стоит Поттер на крыльце собственного дома и не может сообразить, как оную открывать; через несколько минут благая догадка доносится до его отключившегося сознания, и, с удивлением вымолвив “Алохомора привата про сангва”(1), Гарри Джеймс Поттер вступает в родные… пенаты, нет, сени, короче, вваливается прямо в столовую. Скидывает новые модельные туфли, чуть не ободрав их задники о перекладинку подвернувшегося сервировочного столика. “На кой драккл тут всякая хрень болтается? Так и представляю, как я в накрахмаленном передничке напитки гостям развожу! Выкину к черту, вот только посижу здесь на диванчике полчасика!” — зевая во всю пасть и закидывая уставшие ноги на разозлившую его мебель, бурчит хозяин дома…

На эту ночь у него были совсем другие планы (ну, не то чтобы прямо планы, но всё-таки…), но работа — есть работа. Выходя вечером от Мотылька, Главный аврор, не замечая, что за ним наблюдают невеселые голубые, как датские летние ночи глаза, почувствовал — на плечо села птаха. Особый посланец Аврората по чрезвычайным поручениям — новая разработка девятого отдела — стриж-мэйл. Гарри чертыхнулся зло и заковыристо… Пернатая «молния» означала экстренный сбор, пришлось аппарировать. Блин, в новых, неразношенных туфлях и мундире “с мядальками”, мельком подумалось ему... Мортон прислал, как шутили ребята, птичку по вызову, «аврала», значит, дело нешуточное. Поттер полностью одобрял нововведение — посылать для экстренной связи быстрокрылых стрижей, обычных для Лондона крылатых тварей, которых тут многие тысячи летают, никто не обращает внимания, а не медлительных вдумчивых сов и тем более не патронусов: уж больно часто неотложные вызовы случались, когда солдаты Аврората были на «чужой территории» — жизнь смешивала, хорошо, что пока не сливала в общий котёл, маггловский и магический миры…

Гарри хотелось просто прихлопнуть ни в чём не виноватую птицу. Но служба есть служба, он лишь дал «авралу» сигнал и аппарировал на вызов…

И вот, наконец, дом, родной диван, и веки уже смежились в истоме, и Морфей ласково подул на лохматый висок аврора, “пахавшего” всю ночь на благо родины, и Главный мракоборец Британии вздохнул в ответ, утешенный утренним покоем... Но буквально через… а кто его знает, может, минут пятнадцать… Поттера что-то разбудило. Приподняв голову со спинки неудобного дивана, он различил голоса Джея и Альбуса. Сыновья находились на кухне, примыкавшей к столовой и отделенной от нее только раздвижной пластиковой стенкой.

— Нет, ты будешь со мной говорить, Ал! Я, может, извиниться хочу, — требовал старший.

— Может, и хочешь, но не сумеешь, потому что вины никакой нету, Джеймс. Мы разные, и тебе меня не понять, да и не надо. Оставим всё как есть, — тускло отвечал младший.

— Альб, ну не знаю, что на меня нашло, испугался я, что это твое... гейство на отца тень бросит. Ты же знаешь, как он работой дорожит и как серьёзно к ней относится. В газетах пишут, что он был бы отличным Министром. И… мы же братья, мальчики, я просто всегда думал, что ты такой же, как я. Дело не в том, кого ты… любишь, а просто я всегда воспринимал тебя, как часть самого себя, сколько себя помню — ты тоже был. А геи… ну… инопланетяне для меня… Что люди-то скажут, я об этом думал.

Перебив речь защитника семейных ценностей, Альбус засмеялся, нервно так, зло:

— И на тебя, лучшего курсанта Аврората, тень? И на Лили: девушке ведь нужно войти в приличное общество. Да я всё понимаю: урод, позор рода!

— Ты… Всё не так! Может, и так, конечно, но… братишка, не сердись! Я дурака свалял, не ожидал, что так гадко выйдет. Да не думаю я так! Я тебя по-любому… люблю. Любого, в смысле… Мы, когда маленькие были, знаешь, как я гордился, что у меня младший брат есть, что ты меня умней, защищать тебя всегда хотел и Лили, конечно, — смущаясь, косноязычно пытался наладить отношения курсант. Слышно было, что Альбус подвинул тяжелый стул и сел.

— Ладно, придурок, проехали. Ты всегда сначала бьёшь, а потом думаешь. Что с тебя взять?

Джеймс, как Гарри понял по звуку, прыжком уселся на высокую барную стойку у стола. Об её стеклянную дверцу, за которой жалобно звякнули бокалы, ударились каблуки его тяжелых форменных ботинок.

— Давай поедим чего, позавтракаем? — спросил Джей. — Приготовить или эльфа позвать?

— А отец так и не приходил?

— Да, всю ночь ловили напавших на склад конфискованных зелий в Кенте; он Патронуса уже утром прислал. Погоня, вроде, была. Дали мы там жару! Жалко первокурсников не пускают на серьёзные дела.

— Ага, тебе бы только палочкой помахать. Вот чего он так рискует всё время? И ты такой же! Отдел ведь у него большой, обученные все специалисты, так нет… Если ты не голодный, может, подождём его? Помнишь, как раньше все вместе завтракали по выходным?