Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Чего вспоминать-то? Мы и сейчас все вместе. А про отца, понимаешь, Суслик… — провинившийся в отступлении от братской любви Джеймс на пробу назвал Альбуса детским прозвищем и замолчал, видимо, ожидая реакции обиженного. Тот не ответил, и старший продолжил: — Я раньше просто гордился, что он такой знаменитый, и начальник мракоборцев, и вообще герой. Круто! Но теперь мне виднее стало, что отец — очень грамотный организатор, у него не просто весь Аврорат по струнке ходит, но всё по закону делается, и у следаков, и у аналитиков. Раньше в Аврорате непонятно что творилось, Министру лично подчинялись — вот и все законы. А сейчас всё по-настоящему. А это, знаешь, как непросто? Но командир иногда должен мастер-класс бойцам показать, личный пример. Отца за это все наши уважают. Ты за него не волнуйся, он зря не пропадёт. Я его в деле видел — просто дух захватывает, живая легенда британского мракоборства.

— Мне не нравится, что папа постоянно в опасные рейды ходит. И ты скоро будешь, вечно бы тебе подраться… Ладно, есть хочется, — сменил тему Альбус, загремел какой-то посудой. — Лили из лагеря грибов передала, они в поход ходили в Карлтонский Дин. Крич говорит, все поганки. Может, пожарим? — он негромко засмеялся.

Джеймс уже уверенней поддержал его и хмыкнул, переходя на доверительный тон:

— Альб, знаешь, у меня с Бетти так ничего и не вышло.

— Что, опять?

— Не, то с Брендой было. Не знаю, прямо ступор находит: и возбуждаюсь вроде до… ну, нормально так возбуждаюсь, а потом пару раз толкнулся — и кончил. Эх! Скорострел. Это болезнь такая, я читал!

— Брось, это возраст такой. Вот если бы тебе за тридцатник было — тогда болезнь. И опыта мало, научишься задерживать развязку. Дыхание всякое есть, упражнения, методики разные. Преждевременная эякуляция — нередкая проблема, и не всегда болезнь.

— А ты почём знаешь?

— Книжки надо хоть иногда читать. — Судя по звукам, Альбус что-то разогревал на плите. — Стрессы тоже влияют, депрессии, — вещал он деловито. — А у тебя в Аврорате график напряжённый. И ты волнуешься всегда перед свиданием, даже я вижу. Думаю, это после той твоей магглы Джулии, что всё залететь боялась, вот и вгоняешь себя в стресс.

— Точно!

— И ещё, ты дай событиям развиваться, не наскоком. Девчонкам больше времени надо, чтобы возбудиться.

— Да ну? — изумился Джеймс.

— Эх, неуч ты, неуч! Научный факт: иногда такое происходит при сексе с очень красивыми девушками; а ты всё за красотками бегаешь, как… сайгак за мартышками, — сексопатолог Поттер А. С. не удержался и заржал. Сравнение было ну очень глупым.

— Мне что, крокодилиц теперь трахать? — совершенно по-детски вышло у без пяти минут аврора, младший от смеха хрюкнул. — Правда, Бренда была похожа... немного. И откуда ты такой умный? — совсем не обиделся развеселившийся Джеймс. Отсмеявшись, он слегка замялся и спросил: — А сам пробовал с женщинами?

— Ага, с Брендой твоей, помнишь?

— Ну и как? Совсем не понравилось?

— Это как тебе — настольный теннис, вот ты знаешь, как играть, а удовольствия от игры никакого.

— Понятно, — протянул Джеймс. — А скажи, ты, когда себе там прокалывал, больно было? — теперь его голос звучал с заметным смущением, но и крайне заинтересованно.

— Вы что с папой сговорились? — Альбус с досады, кажется, уронил вилку и ударил ладонью по столу. — Почему вас так интересует мой пирсинг? Ты не думаешь, что это совершенно не ваше де…

— Да не злись ты. Отец, наверняка, переживает, взрослые же ничего в этом не смыслят. Помнишь, какой был скандал, когда наша кузина Роза сделала татушку на бедре? Её родители чуть ли не целый месяц под домашним арестом держали. Наш отец — не худший вариант. А я… Я к чему спрашиваю, эти твои колечки или штанги, или что ты там носишь — не только голубые фенечки? Вроде девчонкам тоже нравится, когда… это… в общем… там блестит что-то? Если и мне сделать?

— Больно было совсем немножко, заживало долго. И никакого секса в этот период, — специалист широкого профиля Альбус Поттер влез на своего конька и принялся подробно рассказывать брату об интересующей процедуре. — Есть несколько видов интимного пирсинга мужских гениталий: проколы уздечки, крайней плоти, головки, лонные проколы, самый популярный — пирсинг члена Принц Альберт или Жезл Принца… — Джеймс только охал и кряхтел. — Так что не бойся, ничего особенного, — закончил «профессор» консультацию, — прокалывание различных частей тела — тема унисекс, от ориентации тоже не зависит.

— Я подумаю, — важно подытожил Джеймс; разговор братьев прервался: похоже, они принялись за еду.

— Альб, маме мы ничего говорить не будем, — через некоторое время серьёзно сказал Джеймс. — Пока ты свою настоящую пару, то есть любовь, не найдёшь.

— Замётано, — спокойно, с едва опознаваемым облегчением ответил Ал, вновь обретший старшего брата.

Гарри умилился, каких хороших сыновей вырастил, но… спать хотелось больше, чем есть, голова отключалась сама собой, он решил не присоединяться к мальчикам за завтраком, пусть ещё поболтают по-свойски. Набрал в вазочке пригоршню сдобного печенья и, быстро жуя, стараясь не шуметь, направился в спальню. Проходя мимо комнаты Альбуса, увидел на приоткрытой двери плакат Кrom fendere: Сольвай Сванхиль дерзко улыбался из движущегося, словно живое, пламени, окружённого бурлящими пенными волнами, за его спиной в весьма двусмысленных, хоть и не лишённых грации позах расположились остальные Мотыльки. Гарри что-то вспомнил, войдя к себе, сразу же наколдовал копию тетрадки Сольвая, переоделся, устроился на кровати с этим самым дневником почитать перед сном.

Он прилёг на большую подушку, открыл тетрадку почти в самом начале. Через минуту сна, почти скосившего усталого аврора, как не бывало!..

…………………………………………………………….

(1) Открыть для родной крови: особое охранное заклинание, открывающее доступ в дом только для членов рода.

4-2

Гарри подумал, что читать чужие записи как-то некрасиво, но… остановиться уже не мог. «Для дела! Я читаю это для дела, изучаю улику, в следственной работе нет табу и отмазок на личное, дневник поможет понять мальчишку, а, значит, быстрее раскрыть дело о подброшенных наркотиках. Где полунции, там и килограммы, дело не шуточное. А вот, где именно? Работа аврора — не только парады и боевые заклинания, часто приходится для пользы дела и в дерьме извозиться». Через некоторое время он уже вообще не вспоминал о таких мелочах…

«КАК он повернулся! Чёрт, солнце мне в глаза светило, но Генри голову наклонил, ветер в волосах играет, одной ногой в белых лосинах на загородку встал — у меня сердце так и взлетело! Я дурак? Да, я — дурак... Спрыгнул с коня, чуть шею себе не сломал. Подбежал к нему, за обшлага куртки схватил и поцеловал! Сам поцеловал! Мерлин! Я осмелился, я люблю его! Ни черта не понял, только почувствовал, что он ответил — это было до визга необычно, дико так, как шампанское в нос с пузырьками! Что я несу, что?!!!! По-це-луй! Сразу и существительное и императив! И всё, весь мир! Скорпиус, ты дурак... Дневник, быстро заткни уши, немедленно! Я ещё скажу, а ты, маленький кожаный дурачок с листочками, не слушай. Мне понравилось целоваться с Генри, я люблю Генри, и Генри точно любит меня... У меня так кружилась голова, ноги ватные, в паху иголки, нет котята... Ночью я дрочил как помешанный, много, но что-то очень быстро кончал! И ни капельки не стыдно, вот! Любовь — это сахар, это мед, это рай! Можешь раскрывать ухи, глупышка, теперь я напишу тебе о контрапункте, потом мы с тобой поэму о Боринге в огне допишем, надоела она мне, хотя про море у меня хорошо получилось».

Гарри облизнул отчего-то пересохшие губы и перевернул страничку, увлечённо впиваясь глазами в ровные, немного прыгающие строчки. Вернулся к предыдущей записи, сверил дату, прикинул, что Скорпиусу на тот момент только исполнилось четырнадцать. Да, самое время для первой любви, а то, что к какому-то Генри… так любовь, как говорится, зла. Гарри помнил свои четырнадцать лет и очень точно понимал состояние восторженного паренька: весь мир перевернулся, стал взрослым, настоящим, приобрёл какой-то особенный смысл, желания и чувства пугали, но от них уже нельзя было спрятаться, как от чудовищ, по-детски накрывшись с головой одеялом.