Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Девушка уже, в любом случае, ничего не оставалась ему должна спустя три года уборки в их съёмном жилье и готовки ужинов, бесплатных сеансов психотерапии и пинков под зад, когда необходимо. Только поэтому Келли должна была, как минимум пару раз, зайти и проверить притихшего Ховарда на наличие признаков жизни. Он проморгался и потёр глаза пальцами, прежде чем заметить ноутбук на зарядке, а вымытую кружку рядом с ним на подоконнике, наполненную ко всему прочему водой. Доминик принимал таблетки натощак лет с пятнадцати, и она никогда не забывала об этом (в отличие от него самого).

Он нехотя спустил ноги на холодный пол, чтобы достать из заднего кармашка сумки бело-синюю упаковку, а из неё, в свою очередь, извлечь два небольших шарика. Облегчая неприятную утреннюю жажду, он мысленно поблагодарил Келли за то, что та не стала его будить, и направился в ванную.

В пять часов, конечно, рановато было принимать душ, но он с облегчением понял, что вода в бойлере ещё осталась, и недолго простоял под упругими струями, размышляя о том, что ему нужно было сделать за этот день.

Он понял, что ничего особенного эта среда так и не преподнесёт, если только кто-нибудь не вмешается в его планы. Этот кто-нибудь выждал лишь до половины седьмого, прежде чем набрать Доминику в следующий раз, в тот самый момент, когда он искал по всему дому хоть одну зажигалку.

– Да, Эдди, – с издёвкой произнёс Доминик, досадливо оглядываясь в очередной раз, прежде чем направиться на кухню.

– Ховард, привет, – парень пропустил мимо ушей такое приветствие - к этому агрегатному состоянию Доминика Ховарда он уже давно привык и не принимал ничего на свой счёт. – Хочешь на вторую пару пойти?

– А что там?

– У меня психология, у тебя социология.

Доминик, наконец, остановился, чтобы прикурить от плиты, а затем помчался, схватив с вешалки куртку, на улицу, чтобы не дымить слишком сильно. Крис и Келли даже не шевельнулись, продолжая сопеть как ёжики.

– Ты знаешь, я не хочу к Грейс, – Доминик уселся на крыльцо. – А ты, как я понимаю, не хочешь к Краулиц.

– Именно, Доминик. – Эд вздохнул. – Именно.

– Твои предложения? – Доминик расслабленно затянулся, откидываясь на перилла.

– У мистера Беллами форточка со второго на третий, – просто оповестил Ховарда Эд, и он чуть не подавился дымом, понимая, что его спокойствие бесповоротно нарушено. – И Честинг будет там.

– Какое тебе дело до неё?

– Она… – Эд замялся. – Да она на него глаз положила!

– И что теперь, Эдди?

– Ну как что… – растерялся тот такому простому ответу.

– Эд, – Доминик вздохнул, не забывая про тлеющую между пальцев сигарету, затянулся и продолжил: – Ты пойми, ничего хорошего из её попыток вылизать ему яйца…

– Доминик!

– …не выйдет, вот и всё. Ты не сможешь ни помешать ей пытаться, ни сказать ему «эй, смотрите, ваша студентка готова к любым методам обучения».

– Ты пошляк, Доминик.

– Скажи мне, что ты расстроился, ибо я опорочил светлый образ твоего Принца Очаровательного, и я пойду обратно спать, – без обиняков сказал он.

– Не расстроился, – грустно хмыкнул Эд.

– К тому же он гей, – Ховард прикрыл глаза, слушая свободным ухом, как проезжает мимо редкая для этой улицы машина. Вряд ли у живущих здесь было достаточно денег на собственные средства передвижения, так что, вероятно, к кому-то просто приехали нежеланные в столь ранний час гости.

– Никто не знает наверняка. Вдруг он ходил в Тен точно так же, как ты со мной в тот клуб, в Эссексе… как же его…

– Даже не напоминай, – воспоминания развеселили их обоих. – И ладно, если ты хочешь полюбоваться на своего любимого, то я пойду с тобой.

– Дом…

– Только обещай мне, что не будешь пытаться помешать ей, – продолжил, как ни в чём не бывало, Доминик, – судя по обычному поведению мистера Беллами, её попытки лишь выставят её дурой.

– А тебе только этого и не хватало увидеть? – фыркнул Эд.

– На воспалённый взор приятнейший пейзаж. Она меня выводит из себя. Она с тобой флиртовала, не заметил?

– Ревнуешь, милый? – игриво хихикнул Эд.

– Ты и не заметил. – Доминик сам же ответил на свой вопрос. – И чтоб ты знал, я прямо сейчас закатываю глаза, – Доминик рассредоточил взгляд, лениво отыскивая рукой позади себя баночку из-под кофе, которая являлась местом накопления бычков.

– В десять около Сайнсберри. Тебе кофе купить?

– Да. Увидимся.

Доминик поспешил скинуть звонок, чтобы спокойно позавтракать, пока Эд не перевёл тему, ведь тогда их было бы точно не заткнуть. Вернувшись на кухню, он заварил себе чаю, захватил наушники и вышел на крыльцо, чтобы ещё немного посидеть в утреннем трансе и, выдыхая никотиновые облачка дыма, наблюдать одну и ту же картину, меняющуюся, разве что, с наступлением сезонных изменений. Серые стены, отбелённые пятнами и квадратами там, где раньше были надписи, которые делал кто-то неуловимый (будто сам дух этих улиц с одинаковыми рядами домов оставлял начертания), потрёпанные погодными условиями кусты, ещё сохранившие свою пожухлую листву в середине октября, неопрятные мусорные баки через дорогу. Картина, мягко говоря, не вдохновляющая и не радостная, что немало способствовало почти каждодневному погружению в умственный транс по пути к университету.

Университет надоедал больше, чем эти вымеренные шагами места, со всеми его людьми и аудиториями, курсовыми работами и обязанностями перед обществом. Несмотря на то, что для учителей был выделен цельный, и не самый маленький, колледж, их значение в общей картине не было самым высоким, хотя работали они едва ли не больше всех остальных.

Некоторые вообще не подходили на подобную должность, другие – как Крис – были рождены быть преподавателями в университетах, а не няньками в школах, а вот Келли, наоборот, идеально управлялась с маленькими детьми. Доминик не был безгрешен, можно даже сказать, во многих ситуациях он не имел совести, зато имел достаточно такта, чтобы предупредить появление некоторых нежелательных ситуаций. Он сам видел себя учителем старших классов - нудные лекции не были ему по душе, как и прерогатива делиться опытом, а вот быть примером для других всегда являлось его приоритетом. Он не был бездушным, но Честинг он бы не хотел пускать к детям ни под каким предлогом, хоть и не сомневался – благодаря своей коротенькой юбке она сможет получить достаточно оплачиваемый пост в университете, а там уже упиваться всем, чего она достигла, так и не дойдя своим умом, что всё это не добавит престижа в её жалкий облик.

Песня закончилась, и Доминик стянул наушники и небрежно скрутил их, туша окурок и доставая ещё одну сигарету.

Он и сам не понимал, почему так мрачно торжествовал по этому поводу – ему было абсолютно на неё плевать. Однако его раздражала сама её манера решать проблемы одним единственным путём, и он с нетерпением ждал, пока мистер Беллами поставит её на то место, которого она достойна. Преподаватель вообще находился на непонятной позиции во всей этой ситуации, и даже если бы сам Ховард собрался заслужить его особой похвалы, ему бы это не удалось просто потому, что мистер Беллами был одинаково учтив и безразличен ко всем, в своей собственной манере. И если Кейт думала, что может подняться над другими с помощью его похвалы, или заполучив необходимое внимание… что ж, можно было лишь пожелать ей удачи.

– Ты чего тут торчишь полчаса, – ему на плечи накинули его же тяжёлое зимнее пальто поверх лёгкой кожаной куртки.

Доминик лишь протянул усевшейся рядом Келли открытую пачку.