Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– И уже после того, как мы оборвали наш увлекательнейший сеанс арт-хаус кино, начинаем эвакуировать детей.

– Наконец-то, – выдохнули несколько студентов.

– Это ещё не всё, – мистер Беллами оторвал взгляд от брошюры, начиная осматривать по своей привычке всех присутствующих, – когда мы выведем всех, то можем попытаться проявить крайнюю степень героизма, воспользовавшись огнетушителем, получить почётное звание отвечающего за безопасность и дежурить в два раза чаще. Такова привилегия сего пьедестала доблести по мерке на одного учителя средних классов.

– Есть иные варианты? Инструкция, как тушить класс, – фыркнул Эдвард.

– Нет, к сожалению, подобной инструкции нет. Но в любом случае перестраховываемся. В данной ситуации обязательно вызываем пожарных и скорую; по их прибытии мы уже не виноваты в том, что обвалился потолок или сгорели шторы, компенсация снимается автоматически.

Доминик не любил конференц-залы с их столами в виде подковы - прятать глаза было некуда, оставалось только разглядывать костюм-тройку мистера Беллами, который облегал его так, будто тот в нём родился. Его голос был хриплым, но тембр приятным, когда он неспешно жестикулировал, чего вне лекций за ним не замечалось, и Ховард не мог не ругать себя за то, что подмечает подобные особенности. Идти за помощью к Беллами не хотелось, но когда он что-то рассказывал, упиваясь собственной мыслью, её слаженностью и тактом, то казался самым обаятельным человеком во всём корпусе (Краулиц бы обиделась на него за такие заявления).

Эд сидел напротив и отчаянно подмигивал Доминику, изредка перешёптываясь с Честинг, а та откидывала свои тёмные локоны назад, смущаясь, и, наверное, не знала, что Эда не интересовали девушки. Доминик закатил глаза, снова уставившись на пуговицы серой жилетки под пиджаком мистера Беллами, сохраняя на своём лице улыбку.

– Вам никогда не хотелось потрогать оголённый провод? – вдруг спросил он абсолютно серьёзно.

– Нет? – вырвалось у Доминика тем же тоном.

– Разбудили бы спящий интеллект.

– Да, безусловно, он в состоянии анабиоза у тех, кому приходила такая мысль в голову, – фыркнул Ховард.

– Вы весьма скептичны, а люди живут и мечтают дотронуться, претерпевают внутреннюю борьбу, – преподаватель склонил голову, глядя Доминику прямо в глаза. – Так вот, при сокращении мышц от удара током срабатывает рефлекс ухватиться за этот самый провод. Следовательно, если кому-то захочется, – мистер Беллами усмехнулся правым уголком губ, демонстрируя на пальцах, – касаемся обратной стороной. – Предложение было встречено молчанием. – Моя диссертация была посвящена чему-то подобному.

Какая-то девушка со второго курса магистратуры скромно заметила:

– Но вы ведь доктор философии, а не экспериментальных наук.

– Да, Кейс, в сфере социологии и образования. Мне ли не знать, как часто среднестатистическому молодому человеку хочется дотронуться до чего-то опасного и неизведанного.

– А вы определяете себя в эту категорию «опасного и неизведанного»? – спросил Эд, заставляя всех присутствующих смеяться и одобрять заданный вопрос громким шёпотом.

Мистер Беллами держал лицо так мастерски, что Доминик даже позабыл на мгновение свои полные сарказма мысли, ожидая от него достойного ответа.

– Я вряд ли могу относиться к опасным средствам обучения, Эдвард, но, во всяком случае, вам лучше спросить об этом у мистера МакСтивена, – смех возобновился, скулы Эда покраснели, – а неизведанность моей окутанной вечным мраком души несоизмерима ни с чем материальным.

– Вы драматизируете, – возразила Келли.

– Вы, в свою очередь, прямы как дневной свет, – преподаватель кивнул головой в жесте одобрения, затем обратился ко всем остальным: – Вопросы?

– Нас будут распределять или есть шанс, что вы будете принимать зачётные по практике у избранных вами студентов? – спросила Честинг.

– Вас будут, а я выберу кого-нибудь, кто будет соответствовать моим требованиям, – девушка, кажется, не поняла, что выбор на неё не падёт, так как ответ не находился на поверхности, а она сразу же приняла вид самый серьёзный и задумчивый, не сумев разглядеть суть за вуалью сказанных слов. По тому, как мистер Беллами путешествовал взглядом по присутствующим студентам, которые достались ему под крыло, Доминик понял, что он оценивал степень необходимой для будущих консультаций работы.

В конце концов, мистер Беллами набрал себе смешанную группу, потому все вытекающие неудобства были только его виной.

– Консультации будут совместными? – спросил Ховард безо всякого стеснения, но так, чтобы не перетягивать одеяло на себя. Та самая мисс Честинг, что сидела рядом с Эдом, уже, кажется, взяла студента на мушку.

– По мере необходимости на то. Можете приходить по два, три человека в перерывах между лекциями, но не больше, пожалуйста, – отвечал он, умеренно жестикулируя в основном кистями рук. – Необходимые даты и документы будут высланы вам на почтовые адреса, которые мы уже успели записать, а основные консультации, касающиеся абсолютно всех, будут проводиться по возможности в моей аудитории. Также…

Ховард потерял нить повествования, аудиально теряясь в гамме приятного голоса. Чтобы вызнать необходимое лично ему, нужно было выбрать время и наведаться к мистеру Беллами. Пока что всё было вполне сносно, а уровень, на котором общался с ними мистер Беллами, был показательно уважительным. Конечно, после мисс Майоминг, которая придумывала ему собственные клички и поила чаем в особенно трудные времена без денег, методист, неспешно разгуливающий теперь прямо у него под носом, казался весьма отстранённым.

Доминик вздохнул, ведь прощаться было всегда тяжело, но перемены казались вовсе не безрадостными. На своём месте, как лектор, Беллами был достаточно зорким, чтобы различать настроения, превалирующие в небольшой компании собравшихся здесь, и поспешил вновь вернуться к задаваемым вопросам, которых оказалось на удивление много.

– Он всегда такой шутник, – отвлечённо зашептала Келли, в её словах явно различалась ирония. – И эта диссертация про оголённые… – она выдержала паузу, заговорщицки продолжая: – Провода.

Ховард пнул её коленом под столом, едва сдерживая смех.

– Прекрати эти намёки, – потребовал он, понизив голос.

– А ещё «спросите у мистера МакСтивена», будто наш многопрофильный методист проверял мистера Беллами на жароустойчивость, – хихикнула Келли.

– Ты ведьма, Келлс, и ты знаешь это, – шикнул Доминик, пряча лицо в ладонях. Мистер Беллами, как обычно, реагировал мгновенно (это касалось не только таинственных появлений в местах, где его имя упоминалось больше трёх раз в течение одной минуты).

– Всё в порядке, мистер Ховард? – лучше не бывало.

– Да-да, не стоит беспокойства. Спасибо.

Беллами вернулся к своему месту, неспешно складывая все листы в папку.

– Если вопросов больше нет, можете собираться.

Студенты с тяжёлыми вдохами начали складывать в сумки свои вещи, а Доминик, наоборот, с немалым энтузиазмом вскочил на ноги, закидывая рюкзак на одно плечо.

– Retournez à votre place je vous pris, Dominique [*], – мистер Беллами произнёс указание столь учтиво, что у Ховарда не возникло даже мысли ослушаться, но он непонимающе уставился на преподавателя.

– Daccord, mais… On doit y aller [**], – вкрадчиво ответил студент, не отводя глаз от мистера Беллами на этот раз. Он задел ногу Келли под столом, давая понять, что происходит.