Event Reborn (СИ)

Злой, изможденный Билл, на кровати в запущенной комнатушке. Ханна лежит на дороге, а ее тело страшно белеет в темноте. Тревор поддерживает голову соседа по комнате, на его пальцах яркая кровь, которую он пытается унять при помощи полотенца… Вкус крепкого, горького кофе в закусочной «у Ларри»… Воспоминания сверкали фотовспышками и тут же гасли, разлагаясь в порошок.

Озадаченное лицо доктора Брайтмана, который говорит, что никогда не видел подобных результатов томографии.

Внезапно все изображения исчезли, но каждое из них посылало шипящую боль, прежде чем уйти. Где-

то далеко возникли голоса, и события начали раскручиваться в обратную сторону, незнакомые чувства выскочили из ниоткуда и стали внедряться в трещины и пустоты сознания. Том слышал странную смесь плача и смеха, не зная, выходят ли эти звуки из его собственного рта, или, возможно, это какие-

то отдаленные голоса-

фантомы.

Фейерверком вспышек прошел вихрь новых картин:

Том вспомнил, как лежит на больничной койке, ощутил пальцы Симоны в волосах, когда она говорит ему, что ее сын больше не сможет ходить, потому, что позвоночник сильно поврежден… Билл и Ханна складывают в его инвалидную коляску попкорн и напитки и толкают ее по холлу кинотеатра…

Том попытался изгнать прочь эти образы в надежде на то, что если ему удастся не пустить их в свой разум, то каким-

то образом эти ужасные события не произойдут, но воспоминания все шли и шли, душа в нем всяческую надежду.

Его семнадцатый день рождения, друзья окружили его, а он задувает свечи на огромном праздничном торте, сидя в кресле. Мама, Тайлер, молчаливый Билл и Ханна — все счастливо улыбаются, хлопают в ладоши…

Опущенные глаза младшего Мерфи, уводящего куда-то Ханну за руку на очередной вечеринке.

Том завопил, и на какой-

то момент поток воспоминаний отпустил его, оставив захлебываться спертым воздухом.

— Вот черт, у него кровь! — услышал он голос откуда-то со стороны.

Через боль в черепе Том едва узнавал пришедшую к нему на помощь Ханну, зажавшую его кровоточащий нос.

— Помоги мне!

Какой-то парень выскочил из ее постели. Быстро натягивая боксеры и разрывая на полосы кусок простыни, он устремился к ним. У него были темные, коротко стриженные волосы, сбритые по вискам и более длинные на макушке, некрасивый шрам через всю щеку, от уголка глаза до уголка губ. И ясные карие глаза.

— Билл? — прокашлял Том, когда разглядел его. От вида друга в памяти поднялась еще одна волна воспоминаний, которые лопались, как хлопушки из звуков и образов.

Билл лежит на дороге и кричит что-то. Затем его попытки пройти в больницу, его долгие отсутствующие взгляды, направленные глубоко в себя, понятные лишь ему одному, словно он обретает понимание того, что все это случилось по его вине. Друзья вчетвером идут по парку, любуются на озеро — Ханна берет Билла за руку и он не отдергивает ее. Горькая пустота внутри, когда Том вспомнил их, смеющихся над шутками, понятными только им двоим и радующихся обществу друг друга… Билл, который осознал, что вел себя неправильно, просящий прощения у всех своих друзей. Яркие, как звезды, карие глаза. Они, снова вчетвером, на каком-то пикнике, Том в своем кресле, запах горящих поленьев в костре, Тайлер пьет пиво, а Билл и Ханна целуются при луне… Запертый в ловушке своего инвалидного кресла Том и танцующая счастливая пара на выпускном балу в школе — красивый темноволосый парень, немного грустный и отстраненный, но все же счастливый и его девушка — улыбчивая блондинка невысокого роста, старше его на несколько лет.

Том вспомнил сразу все.

— Все в порядке, Том? — Билл с беспокойством прижал лоскуты простыни к его носу. — Ханна и я с тобой.

— Не трогай меня! — заорал Том он и оттолкнул его руки от себя в сторону. — Не прикасайтесь ко мне!

Он не хотел, чтобы ему сочувствовали, в особенности эти двое. В особенности этот человек, из-за которого вся жизнь летела в тартарары. По телу пробежала дрожь, помутнело в глазах.

— Не… — прокашлял Том и сознание милосердно покинуло его.

Он плыл. В своей теплой, как кровь, тихой темноте, он обрел на некоторое время спокойствие, краткую отсрочку от обрушившегося на него каскада событий. Когда к нему постепенно стало возвращаться ощущение реальности, Том услышал звук распахнувшейся двери. Это окончательно привело его в чувство. Иглы головной боли вернулись на свое законное место.

— Да что со мной, — голова ощущалась так, будто ее провернули вокруг своей оси и спешно приставили на место. — Куда мы едем?

Том открыл глаза, справа и слева мелькали лица удивленных студентов. Его кресло быстро неслось по жилому блоку, оставляя позади коридоры общежития.

Впереди спешила Ханна. Она распахнула двери одной рукой, чтобы было удобнее проехать. Том повернул голову и увидел Билла за спиной: сильные руки его друга толкали коляску вперед.

— Надо отвезти тебя к Брайтману. У тебя одно из этих кровоизлияний! Сохраняй спокойствие, и все будет нормально!

— Нет! — отчаянно крикнул Том. — Билл! Остановитесь! Отвезите меня обратно!

— Извини, мистер Крутой, — ответила через плечо Ханна. — Но это невозможно. Твоя мать убьет нас всех!

Том собрал все свои небольшие силы в руках и уперся в подлокотники кресла. Его резко выбросило вперед, и он неуклюже вывалился на пол, так что Биллу пришлось моментально остановиться.

— Черт, Том, ты в порядке? Ну, что ты делаешь? — вскрикнул друг испуганно.

— Билли, какой к чертям Брайтман? Он же в Сиэтле, до него несколько часов лету отсюда!

Билл озадаченно нахмурился.

— Том, мы и есть в Сиэтле. До клиники двадцать минут езды на машине, у нас есть специальная — для тебя, с местом для инвалидного кресла!

— Что? Какое, мы же… это же Гарвард!

— О Том, нет… Мы не в Гарварде, мы в институте Вашингтона, о поездке в Гарвард не было речи после того как ты перестал ходить!

Том попытался пошевелить своими мертвыми, бесчувственными ногами, но сколько бы усилий он ни прикладывал, парализованные конечности отказывались подчиняться. Ханна протолкнулась сквозь толпу собравшихся вокруг любопытных студентов. Том игнорировал их взгляды и издевательские замечания.

— Отвези меня обратно. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать! — потребовал он у Билла.

Тот грустно опустил ресницы. Том ждал, когда тот поднимет взгляд, но друг не делал этого.

— Том, тебе надо… — попытался протестовать он.

— Я не поеду в клинику, тебе понятно? Если ты желаешь мне добра, ты сделаешь, так, как я попросил. Пожалуйста.

Ханна тем временем повернулась лицом к зевакам, и в ее глазах полыхнула ярость.

— Что уставились, придурки? Должно быть, приятно быть такими совершенными, да? Неудачники херовы!

Это подействовало. Народ начал расходиться.

Том уцепился руками за кресло, чтобы подтянуться, но попытка провалилась. Он уставился вниз и покраснел из-

за своего дурацкого положения.

Ханна и Билл протянули ему руки, помогая усесться обратно в каталку. На их лицах было выражение дружеской заботы, но видеть его Том не хотел. Этот кошмар не мог стать новым будущим. Билл стал ему хуже, чем чужак, отсутствующий, отстраненный и с какой-то стати влюбленный в девушку! Не просто в девушку, а в общего друга их детства! Как это могло произойти?

Том спрятал лицо в ладонь. Билл и Ханна, к счастью, послушавшись его увещеваний не ехать к врачу. Они лишь тревожно и настороженно переглянулись и покатили его в сторону внутреннего дворика института.

Здание казалось незнакомым, Том не вспоминал ничего из своей студенческой жизни. По пути Ханна и Билл тихо переговаривались между собой. Их журчащие голоса звучали негромко, так что разобрать предмет разговора не получалось. К счастью, это не продолжалось долго — во время прогулки Ханна приветственно помахала рукой каким-то знакомым девочкам со старшего курса и отошла к ним. Она казалась теперь абсолютно другим человеком. Ничто не напоминало о прежней робкой и несчастно влюбленной девочке, теперь она была живая, уверенная в себе и светящаяся.