Event Reborn (СИ)

Тревор задумчиво посмотрел на него со своего места. Потом на свою переворошенную кровать, погребенную под обломками, обрывками книг и лекций. И затем снова перевел взгляд на друга.

— Чувак, ты меня начинаешь беспокоить. То я тебя нахожу захлебывающегося кровью на кровати. То с бутылкой… Ты как будто одержим. Тебе надо успокоиться.

На Тома действительно было страшно глянуть — он был бледный, сидел, вцепившись пальцами волосы и при этом не переставал нервно рыться в кучах бумаги, переворачивал старые, пожелтевшие страницы тетрадей, и хмурился, если ему не удавалось найти то, что нужно. В конце концов, он нашел то, что искал, — перетянутую резинкой стопку тетрадей за пятнадцать лет. Сорвав эластик, он начал их листать.

— Серьезно, Том, — добавил Кувалда. — Я начинаю думать, что ты потихоньку съезжаешь с катушек. Я уже вижу, как в вечерних новостях говорят: «Да, мы знали Тома МакГрата. Такой был тихий парень. До того, как захватил лабораторию с калашниковым, фонариком и набором спичек».

— Заткнулся бы ты, Трев, — грубо ответил Том, доставая один из дневников и разворачивая его на какой-то странице.

Прочистив горло, он начал читать вслух, одно из двух оставшихся воспоминаний.

Мы сегодня с Таем провели все утро в подвале у Мерфи. Было нечего делать — с нами были Билл и Ханна. Билл — странный, я не понимаю этого парня. Он все время как будто ищет предлога нарваться на грубость, втягивает нас во всякое дерьмо…

— Что ты делаешь? — перебил его Тревор, заметив, что лицо друга стало каким-то странным, парень начал моргать, словно у него была сильнейшая мигрень.

Эффект поплывшей страницы перед глазами тут же пропал, Том потерял концентрацию.

— Я же сказал — заткнись! — возмутился Том поняв, что именно его прервало. — Мне нужна тишина.

Тревор все понял. Он быстро отскочил от кровати, которую пытался извлечь из-под обломков. Том не успел и моргнуть, как варвар выхватил из его рук тетрадь и поднял ее высоко над головой, как баскетболист мяч.

— Ты вообще сдурел, что ли? Ты хоть понимаешь, с чем ты связываешься?

— Что такое? Отдай мне чертову тетрадь, Трев! – Том, пьяно пошатываясь, встал на ноги, чтобы добраться до своего сокровища.

— Зачем? Чтобы ты мог как следует выебать себе мозг? Нет, чувак, этого не будет. Скажи честно, ты же уже вытворял что-то подобное, именно из-за этого я тебя тогда нашел едва живого, да?

Том попытался выхватить у него тетрадь, но промахнулся.

— О чем ты говоришь?

Тревор сделал якобы задумчивое лицо.

— Ой, блин! Ну, я даже не знаю! Но, возможно, существует хорошая причина, по которой те дни, когда с тобой происходило что-то плохое заблокированы твоей памятью, черт бы тебя побрал! Я бы дважды подумал на твоем месте, прежде, чем это читать. Можешь очнуться еще более ебанутым, чем ты сейчас. Уж поверь.

— Это мой выбор! А теперь отдай мне дневник! — разозлился Том.

На секунду ему показалось, что Тревор собирается выкинуть его из окна, но сосед пожал плечами и сунул тетрадь ему в руки.

— Послушай, старина, мы друзья, и все такое, и это действительно твой выбор, но я хочу тебе сказать, что все это дерьмо с копанием в прошлом — билет в один конец на экспрессе, который едет в дурдом.

— Спасибо за совет, доктор Фрейд, — резко буркнул Том. — Если существует способ заполнить пробелы в моей памяти, то я должен его найти.

— И в процессе поиска свихнуться? Не слишком ли велика цена? Ты же будущий психиатр, Том, и прекрасно разбираешься в мозгах. Будешь продолжать — свихнешься, как и твой старик, — для наглядности Трев покрутил пальцем у виска.

— Я уже слышал это, ты не представляешь сколько раз, — тихо сказал Том, не обращая внимания на это сравнение.

Тревор махнул на него рукой.

— Наверняка существуют более легкие пути достучаться до прошлого!

— Тревор, все будет в порядке.

Открыв страницу, Том вздохнул и снова начал читать с того места, где остановился. Его пальцы чувствовали тугие углы страниц, и внезапно по ним пробежала дрожь. Дневник затрясся в руках, и кровь застучала в ушах, грозя переполнить все существо этим звуком.

…будто ищет предлога нарваться на грубость, втягивает нас во всякое дерьмо. Он мерзкий и ведет себя с нами так, будто мы не его друзья. Он странно на меня смотрит, остро и зло, как будто…

Тревор со стороны наблюдал за тем, как болезненно морщится, искажаясь, лицо соседа.

— Дебил ты, МакГрат. Я курил столько травы, что не помню происходившее в течение месяцев и не стремлюсь это восстановить.

Том оставил его без внимания.

Волнообразные движения пробежали по его рукам и он моргнул, пытаясь не вылететь из сознания. В голове его билась только одна мысль — он делал правильно, несмотря ни на что. Пусть даже его лучший друг теперь стоял не на его стороне, пусть все было против. Он шел своим путем.

Tell yourself it’s over now © Red

Том открыл глаза. Знакомая атмосфера прошлого снова обступала его со всех сторон. В подвале дома Мерфи царил полумрак. Воздух был тяжелым и горячим от жары яркого весеннего дня и клубов сигаретного дыма. Ханна стояла на кресле, поднявшись на носочках и смотрела в окно.

Том выдохнул и тут же поморщился от боли — сигарета, все еще сжатая в руке, прожгла его кожу. Он сдавленно застонал и отбросил ее от себя.

— МакГрат! Ты псих! — Тайлер подскочил к нему, хватая друга за руку и разворачивая ее ожогом к себе.

— Ссс, пусти Мерфи! — тот вырвал у него запястье. — Подумаешь, обжегся немного.

— Ты нарочно это сделал! — продолжал настаивать Тай.

— Конечно я сделал это нарочно! Все психи так делают! — Том отвернулся от него и осмотрелся.

Сейчас причитания мало волновали его, он обратил внимание на изменившуюся обстановку.

Билл уже не лежал на его коленях. Он стоял в углу, сложив руки на груди, черные волосы рваной занавеской скрывали его лицо — особенно часть со следами укусов. Шрам так и остался на его скуле, немым напоминанием о жестокости перемен. О их неизбежности.

И он, и Ханна смотрели на старого приятеля, и в их глазах Том прочел суеверный ужас, особенно у Ханны, застывшей с полуоткрытым ртом.

Тай тоже смотрел на друга с неподдельным желанием помочь, и если бы Том уже не был психологически готов видеть свое прошлое таким, он бы подумал, что попал не туда, возможно, в чью-нибудь еще голову.

— Ребят? Тайлер, я могу попросить вас об одном одолжении? Я хочу остаться с Биллом наедине. На несколько минут, — немного подумав, Том поднялся на ноги.

Все удивились от такого предложения, особенно Тайлер и Билл, который резко обернулся.

— Что? Том… Зачем тебе это? — спросил старший из братьев. — Ты же никогда с ним не говоришь!

— Я сказал вам убраться и повторять не стану! — вдруг рявкнул парень.

Испуганные друзья попятились от него на несколько шагов.

— Том, что с тобой? Давай мы намажем тебе руку и… — попыталась спорить Ханна, но ледяной взгляд пресек все ее попытки.

— Идите ищите мазь. Вдвоем. Не спускайтесь в этот подвал в ближайшие пять минут, — велел им Том не допускающим споров тоном.

Его приказной голос, странный блеск глаз заставил и Тайлера, и Ханну повиноваться. Они отошли к лестнице, пятясь так, будто на них наставили дуло пистолета.

— Я ничего не понимаю, МакГрат, — проворчал напоследок Тай. — Что с тобой?

Том не ответил. Тай некоторое время сомневался, но затем все же развернулся и пошел к двери. Том проследил за тем, как они идут наверх, как оборачиваются, словно проверяя, безопасно ли уходить. Как исчезают из виду, увидев твердость и уверенность друга в собственных словах. Их обиженный взгляд был последним, что Том уловил.

Как только они ушли, он обернулся к Биллу. Тот глубоко затянулся, делая вид, что не придает значения происходящему, но по его позе и взгляду стало совершенно понятно: он напрягся.

Розоватый шрам на его щеке выглянул во всей своей красе из-под шелковистых черных волос. Сама безнаказанность во плоти смотрела на Тома крайне остро.