Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

После «Money, money» от АВВА последовало битловское «Yesterday», удачно попадающее в рабочую серенаду кукушки из настенных часов – Поттер не выдержал и начал уже просто тянуть Сванхиля из-за стола:

- Пошли, пошли, идём, Сайка! Не падай, бери куртку.

Ваня понял его намёк по-своему:

- Бери шинель, пошли домой!

Сай остановился и навострил уши:

- Дальше как? Спой!

Выслушав грустное «Мы все – войны шальные дети, и генерал, и рядовой. Опять весна на белом свете, опять весна на белом свете, опять весна на белом свете, – бери шинель, пошли домой!», он потребовал срочно ноты гениального произведения и размазал по щекам новые слёзы.

Поттеру казалось, что он присутствует на представлении талантливого балагана, дающего этой ночью нешуточную драму военной тематики. Уводил он рьяно сопротивляющегося Скорпиуса из избушки деда Вани с почти заломанными за спину руками под минорную эпическую балладу:

На поле танки грохотали,

Солдаты шли в последний бой,

А молодого командира

Несли с пробитой головой…

Нас извлекут из-под обломков,

Поднимут на руки каркас,

И залпы башенных орудий

В последний путь проводят нас…

Раскатистый, хорошо поставленный голос банщика ещё долго звучал за их спинами по калифорнийским холмам.

Ночь окружила и подгоняла, подгоняла… Поттер не смог взлететь на машине (сам не совсем трезвый, несмотря на сильное детоксикологическое колдовство, а про Сая и говорить нечего – только полёта сейчас не хватает!) и гнал как сумасшедший. Благо, что ночью трасса была почти пустая, но пару раз без магического вмешательства не обошлось – иначе валяться бы красавчику Роллс-Ройсу с его пассажирами в кювете или на дне каменного обрыва… Встречные фары выныривали из темноты лишь на секунды и, казалось, шарахались в сторону, мимо пролетали чёрные заросли леса, ярко освещённые автозаправки и мотели, пригородные кварталы, а Поттер всё вдавливал педаль газа, заставляя обычно почти бесшумный, идеально отлаженный мотор реветь хриплым возмущённым зверем.

Так быстро он никогда прежде не ездил. Зато остатки хмеля растаяли где-то далеко позади за бампером Гипериона.

Сай, грусть которого по дороге быстро развеялась, оказался крайне забавным в подпитии, он делал широкие замахи руками, стараясь что-то объяснить или рассказать, и тут же валился набок, на раз утратив всю свою грацию и даже элементарный баланс. Ремень безопасности на столь беспокойном пассажире пришлось закрепить почти намертво.

Гарри время от времени посматривал на него, своего любимого мальчика, и не мог понять, всё ли сегодня сделал правильно. И с мнимым снятием проклятия, и с последующей пьянкой. Свидание удалось на славу, ничего не скажешь, но оставило вопросов больше, чем дало ответов…

На самом деле всё их вчерашнее ночное бдение в почти доисторическом лесу, запись той песни, вернее, заготовки для неё – стихов, показывали… как бы выразиться точнее… болезнь Скропиуса, говорили Поттеру, что напряжение у парня достигло пика, и поэтому... Пусть пьет! (Под присмотром же и не палево, а лечебный эксклюзивный алкоголь). Пусть думает, что избавился от Ледяного сердца. Пусть любит спокойно в своё удовольствие. В жизни и так много проблем, чтобы ещё и от любви терпеть муки… А если он теперь не захочет любить Гарри Поттера?.. Значит, Гарри Поттер сделает всё, чтобы у Скорпи не возникло подобной идеи!..

Строить из себя идиота и на прощание ограничивать любимого парня в поцелуях он не собирался… И не мог… Так что план по поцелуям они на этом свидании перевыполнили! Правда, Сольвай эпизодически внезапно засыпал… Договориться с ним о звонках и встрече уже в Европе было нереально, поэтому Поттер отобрал у него ди-фон и просто забил в адресную книгу свой номер, записав на всякий пожарный и себе все (американский, английский и даже датский) телефонные номера Сая, а так же несколько номеров других Мотыльков.

Буйный охрипший, как сказал Ваня «зело борзо притомимшийся», но счастливый датский принц по прибытии в аэропорт просто отказался идти – и, бессильно припав к плечу волокущего его Поттера, потребовал привезти его нетрезвую персону к трапу на багажной тележке...

- Стоять! – Гарри привалил Сольвая к стеночке и отвлекся на минуту, чтобы ответить на вызов саевского телефона, который как раз держал в руке. – Тебя, видно, друзья потеряли. Ответишь?

– Най! – залихватски проорал тот и широко, как мультяшный лягушонок, растянул губы в улыбке. – Йег флиге икке! (4)

- Надо, братец, надо! – Гарри, сдерживая невольный смех, развернул его по направлению стойки регистрации рейса. Пассажиры оценили мизансцену, но проходили мимо, вполне доброжелательно ухмыляясь: с кем не бывает, а парнишка уж больно симпатичен.

- Топай давай! Да не мети ты курткой пол! – Гарри отпустил было вдруг пожелавшего «сам топать ножками» Сольвая. Тот, пошатываясь и даже пытаясь прилечь... но уже за жёлтой линией, растерял документы, стал поднимать упавший паспорт и посадочный талон, его занесло по дикой кривой, как гонимый ветром полиэтиленовый пакет. Поттер чертыхнулся и всё-таки послал мальчишке невербальное отрезвляющее – тот достойно прошел в ворота F3. Благо, что контроль на внутриамериканских линиях был нестрог, да и этого пассажира в Калифорнии уже узнавали в лицо...

- Прощай, Сай… До свидания, до скорого…

Его фигура давно исчезла из вида, а Гарри никак не мог заставить себя уйти, всё смотрел и смотрел вслед… своему такому странному, сложному, нелёгкому и смешному счастью…

- Привет, Сай! – У трапа переминался с ноги на ногу Гуль.

- А что это нас не через рукав сажают? – Сольвай задрал голову и зачем-то помахал стюардессе, нетерпеливо поглядывающей на часики; она стояла на верхней площадке трапа частного самолета нью-йоркского журнала «Мusexpress» (как шутили ребята «музыка, секс и по-быстренькому»), купившего эксклюзивные права на оставшиеся концерты американской части тура Мотыльков. – Что, мест всем не хватает, что ли? – спросил он глуповато. Но Мартинсен этого не заметил:

- Каких мест? Все давно на месте, кроме тебя. Сай, слушай, э… я… того… прилечу завтра, к вечеру, вы там без меня распакуйтесь, ладно?

- А брифинг? – полупротрезвевший, но еще расслабленный Сванхиль с трудом переключился на то, что бубнил друг. – Репа на новом месте? Зал прослушать?

- Ну… дело есть, очень надо. Я вот просто проводить пришел. И гитару мою забери.

- Ким, – глянул строго лидер «Кrom fendere», – опять?!

- Не, ну чего ты... я ни грамма! Гитару мою заберёшь, вот. Завтра буду. Пока!

Сай пожал плечами, попытался нахмуриться, но передумал:

- Валяй. – И стал, пошатываясь, подниматься в самолет; споткнувшись на последней ступеньке, крепко обнял симпатичную стюардессу, но кимов футляр удержал!

- Я молодец! – прокомментировал он, наощупь стирая со своей щеки розовый «поцелуй» от пострадавшей. – Устоял!

- Ты что опаздываешь? – Бюлов, скрестив руки на груди и колюче прищурившись, поджидал его в проходе между креслами. – Вы на пару с Упырем охренели, что ли?

Остальная группа и кордебалет вместе с техниками и администратором приветствовали Сольвая дружным улюлюканьем, в несколько десятков глаз вылупившись на, прямо скажем, затраханный и встрепанный видок своего вожака.

Он покачнулся и передал Киту тяжелый кофр:

- А который сейчас час?

- Да как тебе сказать… Не обидеть или честно? Мы уже сорок минут как должны быть в воздухе! Без двадцати четыре утра, соображаешь?

- Не очень, – откровенно признался Сай и начал протискиваться к свободному месту.

- Дожили! Где тебя ебали и сколько их было? – Злым шепотом орал на него Андрис. – И… откуда это ты такой «ароматный»? – Развернулся он, чтобы пропустить мимо себя похмелянта, и сморщил нос от амбре, ударившего в лицо.

- А, это из бани. – Искренне не понимая претензий, пожал плечами тот и снова отобрал у хмурого друга бесценную кимову «Линду».