Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)

========== Я ждал тебя, столько лет. Где ты был? ==========

POV Эверетт

Я столько веков ждал его, надеялся и верил. Всякий раз зов приходил кому-то другому, но не мне, и они кидались на поиски своего человека. Просто собирали свои вещи и исчезали, довольные и счастливые. Всякий раз это был кто угодно, но только не я. Мне пришлось ждать чуть больше двухсот лет. Мои соплеменники находили тех, кто им предназначен, жили рядом с ними, любили их и находили в своих хозяевах счастье и радость. Таких как я оставалось все меньше и меньше.

В конце концов столь старым и одиноким я остался один. Никому ненужный, и уже порядком уставший ждать. Сначала отчаяние наполняло мое сердце, потом меня затопило чувство раздражения, и вот, наконец, взросло понимание. Пускай так, пускай я останусь один. В этих широких лесных просторах я жил, я резвился и просто наслаждался жизнью среди последних из себе подобных. Мы пугали здешних жителей, притворяясь синими огоньками, медведями и волками. Мы гнали их прочь из своего леса, прочь от нас. На берегах Ирландии, где было свежо, и атлантический океан весело шуршал в волосах, грусть приходила, лишь когда кто-то собирал свои вещи в узелок и с песней уходил, исчезая из вида. И я уже был готов так жить, смирившись со своей участью неугодного и одинокого существа, но однажды я почувствовал странный трепет в душе. Меня, казалось, звали в странные миры. В сердце родилась нежная песня, зовущая из незнакомых мест, из-за моря. Миров чуждых. Я слышал странный голос, низкий и бархатный. Он манил, завлекал. В сущности, мне было все равно, кто был его обладателем — я был счастлив. Я столько времени ждал, столько веков сидел без дела. Плевать, как я доберусь, какой путь мне нужно будет проделать, и как тяжело будет — я просто хотел туда, откуда шел этот голос.

Конец POV Эверетт

— Эверетт? — девушка весело ввалилась в его маленький дом, где в одной комнате было все необходимое.

Она заметила, как активно засобирался мужчина и немного опешила. Через мгновение светлые глаза блеснули, и она с пониманием улыбнулась. Эверетт ждал так долго… Пожалуй, дольше их всех.

— Так, Наташа, не мешай мне, — отмахнулся блондин.

— Помочь тебе? — улыбнулась соплеменница.

— Нет, нет, — он быстро окинул взглядом дом, будто в поисках чего-то важного, — Что я забыл? Что?

— Эверетт, подожди секунду, хорошо? — снова нежно улыбнулась, девушка подошла поближе и протянула со стола чашку, — Думаю, в пути она тебе пригодится.

— Да, ты права, права, — он коротко и сосредоточенно кивнул.

— Я верю, тебе повезет больше нас всех, раз ты столько ждал. Только не будь слишком строг к человеку, хорошо?

Эверетт недовольно выгнул бровь:

— Я ждал этого говнюка 243 года. И как ты думаешь, что я испытываю?

— О, так это мужчина? — она улыбнулась.

Блондин немного задумался и хмыкнул, так хитро и украдкой. Да, он определенно был рад: это удивительное чувство наконец нашло отклик и в его душе. Наконец-то он стал нужен кому-то.

— Да, мужчина, — он умолк, но вновь спросил, — Наташа, ты высоко летаешь, все видишь и знаешь. Я уже довольно старый, и со времен ведьм, когда я был молод, прошло так много времени… Каков мир сейчас?

— О, ну… По городам ездят машины, люди ходят на работу. Костров и всего такого уже давненько нет. Никто никого не убивает и не охотится, так что ведьмам уже скучно жить, нет особого применения.

— Да? — он вздохнул и покачал головой. — Но я ведь скорее охранник. Что же я тогда буду делать?

— Я уверена, ты найдешь себе применение. В крайнем случае будешь тихо-мирно жить рядом со своим человеком, спать у кровати и беречь его. Для чего еще мы нужны?

Мужчина пожал плечами, упаковывая свои последние пожитки. Он уходил так же, как сотни и тысячи до него, из племени, покидая пределы своей родины. С одной стороны, его наполняла радость, она гладила его по душе, согревала лучше солнца, с другой стороны — неизвестность таила в себе опасность. Увы, он уже не столь молод, чтобы очертя голову кидаться навстречу приключениям. Его могло ждать что угодно, и человек, к которому он шел, мог быть любым. Кроме внутреннего спокойствия и нежности он не чувствовал ничего. Эти странные ощущения принадлежали не ему, он знал точно. Нежность и глубокое спокойствие. Волк перехватил небольшой мешок поперек и побежал вверх по холму, туда, откуда шел зов. Ему предстояло одолеть огромное расстояние, пересечь океан и найти НьюЙорк. Странный, огромный город, где он будет искать его — человека, которого так долго ждал.

Небо, которому не было ни конца, ни края, голубым цветом разливалось над ним. По береговой линии летали чайки, а брызги от океана приносило ветром. Внизу виднелись корабли — они были пришвартованы к берегам холодных земель. Это были большие торговые суда, путь которых лежал во все точки мира. Он прошелся по городу, держа в зубах свои скромные пожитки, и почти каждый встречный принимал его за большую собаку, ведь волков тут не видели давно. Он мог стать кем-то еще, но тогда, когда он родился, волков в этих землях было много, они с радостью дали ему возможность выбрать именно эту форму и учили, как и что у них заведено. Двести с лишним лет назад он был бы лучшим сторожем для ведьмы или ведьмака, самым, пожалуй, желанным, но никто не вызывал в его душе отклика. Как бы прекрасно не вела себя ведьма, желая заполучить его, он не чувствовал этого зова и уходил, исчезая в лесной степи. Сейчас же он чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Люди видели просто собаку: пусть и с хищным взором, настороженной походкой и серой шерстью.

— Папа, смотри какая собачка! — сказала девочка, показывая на него пальцем.

— Да, красивый хаски! Или это маламут? Смотри, он что-то несет. Эй, собачка! — рыжебородый мужчина присел на корточки и засвистел, выставив вперед руку, желая подманить к себе.

Волк перевел на него взгляд желтых глаз и приподнял складки рта, а потом быстро пробежал мимо. От него пахло лесом и мхом, только когда до него дошел запах человек понял, что это была не собака. Он взял ребенка на руки и быстро помчался прочь.

— Папа, собачка!

Фамильяр быстро побежал к трапу. С большого рейсового корабля сходили люди. Волк нырнул под широкую лестницу, ведущую наверх, и стал ждать, когда можно будет незаметно подняться на корабль. Мужчина в белой фуражке спустился последним. Он поджег сигарету. Таких Эверетт раньше не видел, пахла она ужасно, но затевался разговор, поэтому он стал ждать, когда люди будут невнимательны и он сумеет проскользнуть мимо.

— Ну что, куда дальше, капитан? — спросил молодой безусый мальчик в тельняшке.

Выходит, это был капитан судна. Этот рослый и суровый человек, который затягивался вонючей сигаретой, как в последний раз, руководил всей этой махиной.

— Думаю, в Америку. Мы должны привезти груз не позже, чем через пять дней, иначе рыба испортится, и тогда труба нам.

На корабле рыба, а раз так, значит, ему будет что есть. Сырая рыба ему сгодится, хотя и замороженная сойдет, а если на корабле есть крысы, то после его появления их не останется. В нем было слишком много от животного и так мало от человека… Он не знал, как общаться с последними, и у него не было ни опыта, ни желания. Эверетт даже не знал, как ведут себя собаки, чтобы прикинуться, если вдруг придется. Он был слишком диким и слишком старым, но чрезвычайно умным, и быстро все схватывал, буквально на лету. Мимо шла девушка с какой-то странной мохнатой щеткой на поводке. Эта щетка виляла хвостом и тявкала.

— Хорошая собачка, хорошая, ты моя умница, — она посадила на руки эту забавную щетку с бантиком на лбу и погладила, приговаривая ласковым голосом какие-то дурацкие похвалы. Собака приподняла передние лапы и приоткрыла пасть, довольная тем, что ей гладили пузо.

Волк непонимающе уставился, замотал широкой головой, и, едва вылез из-под трапа, как кинулся на палубу. Он быстро шмыгнул в открытый на полу люк и исчез в темноте так, будто его и не существовало вовсе. В грузовом отсеке, куда он спрыгнул, было темно и пахло рыбой, а еще морем. Знакомый ему запах. Над головой была решетка, через которую проникал свет. Мимо пробежала крыса. Сверкая своими глазками-бусинками, она принюхалась к рыбе. Эверетт зарычал и ощетинился, облизывая языком десна. Крыса тут же исчезла из вида. Впереди был долгий путь, и ему не хотелось, чтобы запасы потенциальной провизии подъедали эти мерзкие твари. Оставалось лишь надеяться, что путь будет спокойным и неприятности обойдут его стороной. Улегшись на сухие доски короткого подиума, он уснул и видел в своих снах пламя костра, высокие сугробы родных мест и машину, которая куда-то мчалась на полной скорости и вылетела в кювет. Она дымилась и теперь одиноко лежала в яме у широкой пристани. И там был человек. Никому ненужный человек, которого никто не ждет. Всё его величие растаяло после аварии, все его таланты были уничтожены. Он просто был в услужении у целого мира, и, кажется, был рад наконец быть необходимым столь многим. Сильный и одинокий человек, которого никто не может полюбить. Трепет и уважение вызывает он у себе подобных; радость у тех, кому он помог; злость у тех, кто не смог его перебороть; но никогда — любовь.