Игры богов (СИ)

========== ПРОЛОГ ==========

Обнажена усопшего душа,

С другой душой к луне в закатный час несома.

Хоть и очищены они от скверны,

Их мощи обратятся в прах подземный,

Зажгутся звёзды у локтей и стоп,

И разум обретут, сойдя с ума.

И, утонув, поднимутся со дна.

Влюблённых нет, но их любовь жива.

И смерть не будет править никогда.

(Дилан Томас)

Шочикетцаль потянулась, входя в Зал Богов. Длинный наряд из свежих цветов стлался за ней шлейфом, источая благоухание весны. Богиня любви и наслаждений, она обожала платья, сотканные из цветочных лепестков умелыми руками небесных ткачих.

– Рад приветствовать тебя, сестрица, – послышался голос откуда-то из-за гигантской центральной колонны, на которой обычно появлялись картины из мира людей. Голос был вполне узнаваем, и Шочикетцаль поморщилась. Она не слишком любила своего брата-близнеца, но игнорировать его приветствие не было смысла.

– И мне приятно видеть тебя, старший брат, – сказала она, оправляя смявшиеся лепестки на груди. – Каковы твои новости?

– Их не слишком много, – улыбнулся Шочипилли, вытягиваясь на сотворенном из воздуха цветочном ложе, – но нынче я буду наблюдать за двумя красивыми парами. Не желаешь ли составить мне компанию?

– Влюбленные? – заинтересованно взглянула на него сестра. – Мужчины, как обычно?

– Кто же ещё? – хмыкнул Шочипилли, одаряя сестру коварной улыбкой. – Разве женщины способны испытать настоящую любовь? О нет, сестра моя, женские сердца подобны цветочной пыльце на сильном ветру.

Шочикецаль не стала спорить, обычно её споры с братом кончались размолвкой либо схваткой, в которой она не всегда выходила победительницей. Кроме того, она была слишком любопытна, чтобы отказаться от зрелища.

– А кто эти твои влюбленные? – спросила она, сотворив из воздуха изящный бокал, полный цветочного нектара. Шочипилли похлопал по краю своего ложа.

– Присаживайся, дорогая сестра, раздели со мной зрелище.

Колонна засветилась, и в ней замелькали события, лица людей, словно колонна не могла определиться, что показывать. Но вот Шочипилли взмахнул своей изящной рукой и мелькание замедлилось. Теперь в прозрачной поверхности возникали одно за другим четыре лица. Все молодые красивые мужчины, трое темноволосых и один с мягкой гривой цвета спелой пшеницы. Он казался самым миловидным и изящным из них. Один из темноволосых, гигант с синими глазами, положил ему руку на плечо. Шочикецаль фыркнула.

– Ну, здесь, скажем так, любовь не ночевала, братец. Этот человек не способен любить, сердце его холодно.

– Он влюблен в одну из твоих самок, – неприязненно заметил Шочипилли, – но я не мог не услышать зов сердца того, кто стоит рядом с ним.

– Насчет этого я согласна, – кивнула Госпожа Цветов, пригубив нектар из бокала, – сердце этого человека пылает страстью. Он, несомненно, влюблен в стоящего рядом, пусть это и безответная, безнадежная влюбленность.

– Взгляни на другую пару, – усмехнулся Цветочный Принц, сотворив себе блюдо с фруктами, которые очень любил. – Они тебе понравятся.

– О, какой милый, – одобрительно заметила Шочикецаль, глядя на мужчину с длинными локонами и хищным красивым лицом, – у него горячее сердце, и в жилах течет кровь наших братьев! Как забавно! Он совсем лишен этих глупых человеческих качеств: совести, стыда, сострадания. Впрочем, его спутник тоже приятен взору, хотя и не столь хорош собой, да ещё и переполнен всякими человеческими глупостями. Но брат мой, не кажется ли тебе, что эти мужчины не со своими парами?

– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Шочипилли, движением пальца очищая крупный сладкий плод. Его сестра встала с ложа и взмахнула рукой. Лица на колонне застыли, переливаясь всеми оттенками перламутра.

– Мне кажется, что золотоволосый мужчина был бы счастливее в объятиях того, кто сумеет оценить его любовь и страсть. Что думаешь ты, брат мой?

– Интересный подход, – задумчиво кивнул Шочипилли, – но эти мужи принадлежат к разным временам и разным народам. К тому же те двое, чьи сердца полны пламени, были оставлены умирать теми, кого любили.

– Но разве ты не Бог Любви? – подняла тонкую бровку Принцесса Цветов. – И разве нет Промежуточных Земель, где проходят испытание слабые духом? Спаси их, брат мой, дай им шанс! Те, другие, их судьбы пока не завершены, но с теми, кто мертв, ты мог бы… ты мог бы помочь им обрести друг друга.

– На время или навсегда? – полюбопытствовал её брат.

– Зависит от того, как сумеют распорядиться своими чувствами эти смертные, – ответила Шочикетцаль. – И если сумеют распорядиться верно… мне уже очень давно нужен хороший возничий для Цветочной Лодки.

– Будь по-твоему, дорогая сестрица, – усмехнулся Цветочный Принц, поднимая руку.

========== 1. ==========

Закричала ночная птица где-то в черных, похожих на обугленные трупы деревьях. Путник поднял голову, вслушиваясь в этот крик и свист ветра. Затем двинулся в сторону скал, отделявших долину от моря. Лицо его было искажено болью, но боль эта была не страданием тела, хотя на несчастном живого места не было. Казалось, сама душа этого человека стонала и плакала. И пусть в его покрасневших глазах не было слез, сердце его истекало ими.

Его звали Оливье Левассер, и это было то, о чем никогда не следовало забывать. Оказавшись в этих бесплодных красных землях, по совету дамы, назвавшейся Цветочком, он сделал пометку на собственном теле – на руке чуть пониже локтя осколком обсидиана вырезал свое имя и имя того, кого должен был отыскать. Кровоточащие порезы следовало обновлять по мере заживания. Лишь так он мог сохранить память… и любовь. Обсидиановое острие вспороло подсохший разрез и тяжелой, болезненной волной на него накатило воспоминание о последнем дне, о мгновениях, ставших точкой невозврата…

Память. Он старался помнить каждое мгновение, каждый взгляд, каждое касание. Старался помнить лицо ангела, склоненное над ним. Старался помнить их первую встречу, ту, что поначалу не принял всерьез…

…– Кто вы и какого черта тут делаете? – пальцы Левассера сомкнулись на плече незнакомца.

Память подводила. Он не мог понять, как случилось так, что он медленно умирал под тяжестью мокрого песка, а потом вдруг оказался лежащим у погасшего костра. Грудь ныла, но дышать было уже намного легче. А рядом сидел ангел…

Светловолосый, странно одетый незнакомец был куда тоньше и слабее Левассера, но, видимо, ярость придала ему сил. Он буквально отшвырнул от себя пирата, так, что тот сел на песок, мотая головой.

– Вижу, благодарность вам несвойственна, – резко сказал светловолосый, сжимая камень, который подобрал с земли. – Поэтому идите своим путем, а я пойду своим.

Он двинулся было к тропинке между скал, но Левассер настиг его и схватил за плечо так крепко, что бедняга взвыл от боли.

– Стойте, – пират развернул его к себе и усмехнулся, глядя в испуганные голубые глаза, – не дергайтесь так. Меня зовут Оливье Левассер, а вас?

Светловолосый неприязненно поморщился, потирая слишком сильно сдавленное плечо.

– Не все ли вам равно? – огрызнулся он, делая ещё шаг к тропе.

– И куда вы направляетесь? – ответил вопросом на вопрос Левассер.

– Куда бы ни направлялся, это не ваше дело, – раздраженно ответил светловолосый. – Я спас вам жизнь, но, видимо, спасение жизни – лишний повод отнять мою собственную. К счастью, вы не первый неблагодарный скот на моем пути. Поэтому просто убирайтесь и оставьте меня в покое.

Он устало опустился на большой валун у тропинки и посмотрел на горящее небо. И заглянув ему в глаза снова, даже бывалый и безжалостный морской волк содрогнулся от той боли, что плескалась в них.

– Что с вами? – тихо спросил Левассер, опускаясь на одно колено рядом с валуном. – На вас лица нет.

– Оставьте меня в покое, уходите! – светловолосый обхватил себя за плечи, словно пытаясь защититься. – Разве вам недостаточно того, что вы живы?

Левассер задумчиво смотрел на него. Он не улыбался больше, просто не мог после того, что увидел в светлых глазах. На краткий миг он словно вернулся в собственную юность и в кошмар первых дней с Оллонэ. Сердце сдавила ледяная рука.