Игры богов (СИ)

Луис осторожно выскользнул из-под Левассера, стараясь не думать о том, что в какое-то из мгновений они с Сейшей поменялись местами и пират занял её место подле него. Он не хотел думать об этом, о мощном гибком теле, вжимающемся в него, о чужих властных губах на своих губах, потому что при этих мыслях становилось неимоверно стыдно, а внизу живота горячо и тяжело, и голова начинала кружиться.

– Одевайся, – шепнул он девушке, которая бесшумно соскользнула с кровати, – быстрее.

Он не верил Левассеру и его обещаниям. Он сам не знал, почему эта маленькая нежная девушка так важна, но он должен был вытащить её из этого притона. Не столько для неё, сколько для себя. Его терзало то же чувство, что пришло в таверне, при виде оборвыша Кайла. Он не очень осознавал, что именно с ним происходит, но творилось что-то странное. Он чувствовал себя змеей, сбрасывающей старую кожу. Это было горько, болезненно, но иначе было невозможно. Всё то, что было для него важным там, в Лос-Анджелесе, оказалось неважно здесь. Деньги, власть, всё это было так призрачно. Не призрачной казалась лишь маленькая ладонь Сейши в его руке.

Вдвоем они потихоньку выбрались из дома и пошли к конюшне. Сейша сжимала пальчиками руку Луиса, и от этого прикосновения, от этой доверчивой теплоты у него внутри становилось легко, он чувствовал себя сильным. И чувство это было чертовски приятным.

– Куда ты поедешь? – тихо спросил он, помогая Сейше седлать небольшую белую кобылку. – Тебе есть, где остановиться?

– Мои родители и маленький сын живут за теми скалами, – ответила она, глядя ему в глаза, – они примут меня даже после того, что было. Не бойся за меня, всё будет хорошо. Возвращайся в дом. Если Оливье проснется…

– Не думай обо мне плохо, девочка, – мягко произнес Луис, гладя её по пышным волосам, – то, что было ночью… мне пришлось это сделать. Ради нас обоих.

– Я никогда не подумаю о тебе плохо, – ответила Сейша, глядя ему в глаза, – никто никогда не был ко мне так добр, как ты. И теперь благодаря тебе я свободна. Но будь осторожен, помни, Оливье – жестокий человек. Упустив добычу, он непременно постарается возместить свою потерю.

– Поторопись, пока он не проснулся, – Луис вывел из загона маленькую белую кобылу.

– Спасибо тебе, – Сейша обвила руками его шею и привстала на носки, чтобы поцеловать. Он ответил, но без страсти, просто принимая её благодарность.

– Трогательно, – раздался насмешливый знакомый голос, от которого у Луиса по спине потек холодный пот. – И куда это вы собрались?

Луис ободряюще сжал задрожавшую ладонь Сейши.

– Я всего лишь исполняю свое и ваше обещание, – ровно сказал он, поворачиваясь к Левассеру.

– И что же я обещал? – пират выглядел словно кот, поймавший мышь и забавляющийся с нею.

– Вы обещали отпустить сеньориту туда, куда она захочет поехать, – спокойно ответил Луис, хотя колени его немилосердно тряслись. – Сдержите слово, Оливье, или…

– Или что? – Левассер ухмыльнулся, продемонстрировав два ряда безупречных зубов.

– Или мне будет впредь трудно считать вас мужчиной, – выпалил Луис и сам вздрогнул от собственной храбрости. В следующий миг Левассер шагнул к нему и грубо толкнул к деревянной подпорке.

[Прикосновение]

– Да неужели? – прошептал он в приоткрытый рот Луиса и в следующий миг поцеловал его зло, яростно. Луис не сделал попытки отстраниться, но и на поцелуй не ответил, хотя его колотило и голова кружилась от наглых прикосновений пирата. Он откинул голову, глядя через плечо Левассера на перепуганную девушку, и сделал ей знак уходить. Она заколебалась, но повинуясь его молчаливому приказу, влезла на спину кобылы и тронула пятками её бока. Луис закрыл глаза, позволяя Левассеру творить все, что тому вздумается. Тело его словно превратилось в огонь под прикосновениями пирата.

– И ты готов на это ради шлюхи? – донесся до его воспаленного рассудка голос Левассера. – Готов лечь со мной ради неё?

Луис посмотрел на него мутными глазами. Затем медленно покачал головой.

– Нет… не ради неё… ради себя, – произнес он чужим усталым голосом. – Может, тогда я смогу… освободиться… «…от того, что сделал отец…», – подумал он, но не сказал.

– О да… и для начала освободиться от одежды, – Левассер грубо рассмеялся и впился в шею Луиса, рванул рубашку, разнимая на две половинки. Луис дернулся было, пытаясь отодвинуться, когда ладонь пирата накрыла через плотную ткань штанов его промежность, но Левассер тут же занес вторую руку для удара. Луис вжался спиной в столб, в отчаянии глядя на пирата.

– Не бей! – едва выговорил он побелевшими губами.

Левассер неожиданно отстранился, тяжело дыша. Он словно стряхнул с себя наваждение, отступив и глядя на бледного как смерть испанца. Луис ощутимо дрожал, хотя и старался смотреть в глаза пирату, старался скрыть владевший им страх. Левассер смотрел на него с каким-то странным выражением, затем стащил с себя жилет и набросил на плечи Луису.

– Одень.

Луис молча подчинился, лишь со второго раза попав в проймы.

– Тебя кто-то бил раньше? – вопрос прозвучал резко, без предупреждения. Луис сглотнул, плотнее запахнув на себе жилет. Отвечать не хотелось, но это был не тот вопрос, который следовало оставлять на потом.

– Да… – Луис с трудом заставил себя смотреть в лицо пирату, – его зовут… звали… Зорро.

– Он… у тебя было с ним что-то?

– Ты издеваешься? Разумеется, ничего не было. Больше того, – Луис горько рассмеялся, сам не заметив, как окончательно перешел на «ты», – он позволил мне умереть спустя лишь несколько минут после того, как я спас ему жизнь.

Левассер придвинулся, глядя ему в глаза.

– Ты его любил?

Луис покачал головой, медленно сполз, сев у подножья столба. Старая обида нахлынула, сжав горло, вызвав злые слезы. А следом за ней снова выдвинулись тяжкие воспоминания из тех, что он бы предпочел забыть.

– Нет… – он с вызовом посмотрел на пирата, – как можно любить того, кто тебя предал? Разумеется, я не любил его.

Левассер опустился на одно колено напротив него.

– Ты ведь… тебе нравятся женщины, но… – он вздохнул, подбирая слова, – мужчины тебе нравятся больше, верно?

Луис сглотнул, чувствуя, как горят щеки. Он не ответил, но ответ и не был нужен.

– А я тебе нравлюсь? – новый вопрос прозвучал вкрадчиво и мягко.

– А разве это важно? – устало спросил Луис. – Мне некуда пойти, и я полностью в твоей власти. Я не знаю ничего об этом мире. А это значит, что поневоле мне приходится держаться тебя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– И все-таки ответь, – большая ладонь легла на его руку, – скажи, я тебе нравлюсь?

Луис вздохнул. Ему хотелось схитрить, ответить уклончиво, но он чувствовал, что лишь искренность принесет свои плоды. Хорошие или плохие, он не знал.

– Я не знаю, – честно ответил он, – иногда я ненавижу тебя сильнее, чем Зорро. После того, как ты хотел отдать девчонку команде… ты здорово упал в моих глазах, я не знал, что думать…

– Ну надо же мне было как-то тебя затащить в постель! Сейша – нежный цветочек, я бы никогда не отдал её команде. Ты все ещё ненавидишь меня?

– Я не… я не ненавижу тебя. И сейчас я не хочу ни о чем думать… о твоей жизни, о твоих женщинах… и о Зорро меньше всего.

Левассер поднялся и протянул руку.

– Вставай, пойдем в дом.

Луис ухватился за его запястье и спустя миг очутился в горячих крепких объятиях.

– Не хочешь думать об этом? – спросил Левассер, целуя его.

– И об этом тоже, – ответил Луис, – я никогда особенно не верил в Бога. Но то, что было этой ночью… это грех.

Левассер провел ладонью по его волосам, пропуская мягкие пряди между пальцев.

– Пусть будет грех, – сказал он, без улыбки глядя в глаза Луису, – я согласен ответить за него, когда придет срок. Одним больше, одним меньше…

========== 3. ==========

Левассер доплелся до небольшой пещеры и почти рухнул на пол, повернувшись лицом к выходу. Добрался он вовремя. Снаружи уже снова поднялся ветер чудовищной силы, то и дело приносящий обломки и острые осколки обсидиана. Под такой каменный дождь Левассер попал несколько дней назад, и ему здорово повезло, что поблизости оказалась скала для укрытия. Но острия порядком порезали его, а раны уже к утру здорово нагноились. Почти половину утра он выковыривал из них личинок мух и промывал серной водой из ручья, который нашел поблизости. От одежды вообще мало что осталось.