Это было у моря (СИ)

— Послушай, Пташка, я знаю, куда лезут эти твои мысли — это у тебя на лбу написано. Видишь ли, Роберт…

Пташка вдруг зажала руками уши:

— Не надо, ну пожалуйста, не сейчас…

Раздосадованный и обескураженный, Сандор отпустил ее. Не хватало еще истерики. Ну, он с ней еще поговорит, позже. Ланнистер, небось, затащит свою пассию в самую лучшую спальню из тех, что остались — самая просторная все же была у Пташки. Ну, найдётся еще время. Он и из другой комнаты до нее докричится… А пока — снять с нее куртку — не так все же холодно, налить ей кофе. Пташка так вцепилась в кружку, что костяшки пальцев побелели, даром что емкость горячая…

Хлопнула входная дверь. Ланнистер галантно пропустил в помещение бабищу выше него ростом. Боги, это еще что за явление? Даже Пташка заинтересовалась — забыла, как важно было смотреть в дальнюю точку в комнате и уставилась туда же, куда взирал изумленный Сандор. Нет, ростом ему самому женщина, конечно, уступала, но не сильно. Где же Ланнистер откопал свое сокровище? Сандор ожидал увидеть что-то вроде Серсеи, возможно, чуть больше в возрасте — продюсер все же. А у порога сейчас замерла молодая женщина, одетая в сугубо мужском стиле, причем в барахло явно на нее сшитое, а не купленное в магазине. Короткие светлые волосы не прикрывали лицо — ухоженное, но самое простецкое, можно сказать — некрасивое, на котором среди россыпи веснушек выделялись умные внимательные голубые глаза — единственное, что на этом мужеподобном, с крупными чертами, лице можно было с уверенностью назвать женским и красивым. Взгляд у нее был настороженный и слегка даже напуганный — но по упрямым нахмуренным светлым, слегка подкрашенным бровям и скептически поджатым пухлым губам можно было предположить, что себе эта женщина цену знает, равно как и ее смазливому спутнику.

Чего она не ведала— так это того, что предстанет пред ее светлы очи в комнате. И с тем же изумлением, с которым смотрели на нее Сандор и Пташка, она, в свою очередь, разглядывала парочку в гостиной. Здоровенный страшный мужик с ожогом в пол-лица, что подозрительно на нее таращился, и хрупкая девочка, от силы лет шестнадцати, черноволосая — но явно мужчине не родственница, да и вообще, волосы, похоже, крашеные, тем более, что ресницы у нее отливали рыжим…

Пауза начала затягиваться, и слово, откашлявшись, взял Джейме:

— Да что вы все застыли, как соляные столбы? Ну прямо сцена из немого кино. Давайте я вас представлю, коль скоро я всех знаю. Моя спутница — Бриенна Тарт, прошу любить и жаловать. Этот господин с суровой наружностью — телохранитель моей сестры, Сандор Клиган, оказавшийся здесь по делам. А юная его подопечная — наша родственница, Санса Старк. Меня вы знаете — надеюсь, самопредставляться не придется, а то я чувствую себя одиноким клоуном, читающим скверный монолог на плохо освещенной сцене…

Все присутствующие в комнате переглянулись. Санса, как воспитанная девочка, выдавила из себя вымученную улыбку, остальные двое не сподвиглись даже не это. Сандор исподлобья смотрел на Ланнистера, ожидая, когда же кончится этот спектакль, Бриенна переводила внимательный взгляд с одного своего нового знакомого на другого. Если она и слышала о расследовании на побережье, то предпочла не задавать вопросов.

Санса опустила глаза — она терпеть не могла, когда ее разглядывают, а тут это делали с явным любопытство даже двое. Про дядю Джоффа она не знала толком ничего, кроме того, что к нему троюродный брат относился с большим пиететом, чем к отцу — ныне покойному. Эта мысль вернула Сансу к ее прежним переживаниям, и она бессознательно потянулась к почти уже зажившим искусанным своим заусенцам. Бриенна, как и Джейме, оба заметили этот маневр и переглянулись. Ланнистер пожал плечами и направился к входной двери.

— Ну, вы тут посидите и познакомьтесь, что ли. Мисс Старк — могу я называть вас по имени, а то очень официозно, учитывая что мы все-таки родственники?

Санса неуверенно кивнула. Нет, Джейме пока не напоминал ей ни Джоффри, ни даже Серсею. Ее уже выработанная неприязнь к этому семейству начинала давать крен.

— Так вот, Санса, ты в этой кунсткамере, похоже, единственная, кто имеет понятие о том, как приличные люди ведут себя в обществе. Пожалуйста, проследи за тем, чтобы эти двое не передрались, пока я ношу барахло из машины. А то с них станется.

Бриенна тут же вскинулась:

— Ланнистер, мне не требуется ваших услуг. Я сама в состоянии принести свои вещи. Не затрудняйте себя.

— Боги, женщина, когда же ты успокоишься? Если я предлагаю — а я не предлагаю, это даже не обсуждается — принести пару сумок из машины, это ни в коей мере не ставит тебя в униженное положение. Неужели никто никогда не приносил тебе сумки, не нес портфель из школы — ну, не знаю — дверь не держал, что ты так болезненно реагируешь на все эти глупости?

— Мне это все не нужно. Я в состоянии…

— Да, да, слышал уже — позаботиться о себе сама. Ну так речь-то не о том, а о простой вежливости. И потом — ты все-таки женщина. Твои феминистские замашки застят тебе мозги. Уймись, а то я, пожалуй, попрошу Клигана тебе подержать. Ты, конечно, внушительна — но он еще больше. Считай, я тебя морально изнасиловал — так что расслабься и получи удовольствие. Слушай, Пес, есть в этом доме выпивка? Не мог бы ты налить моей леди чего-нибудь — ну, виски там, или в этом роде? Может, тогда она начнет релаксировать, а? Очень обяжешь… Я думаю, покойный Роберт тут собрал отличную коллекцию в закромах — так почему бы нам ее не оприходовать? Серсея, я уверен, возражать не будет…

Сандор бросил на Джейме сумрачный взгляд. Ну, он прав, в сущности. Можно было и выпить. Иначе было уж совсем тухло. Он встал, покосился на грызущую ноготь Сансу, на пылающую Бриенну — боги, еще одна краснеющая по любому поводу, но ей это меньше идет, чем Пташке — и пошел в кабинет к Роберту, где в здоровенном глобусе была сокрыта причудливая коллекция крепких спиртных напитков. Вино стояло в погребе — но для сегодняшнего вечера вина явно было недостаточно…

Бриенна пыталась потушить замерзшими ладонями пылающие щеки. Треклятый Ланнистер — и зачем она согласилась поехать с ним? Беда была в том, что, несмотря на ее положение и деловую хватку, такого рода предложения ей делали крайне редко, а если и делали, то крайне нарочито, таки образом, что даже Бриенна, мнящая себя выше этого, вынуждена была отказываться — в резкой или в вежливой форме. Чаще все же в резкой. Последний ее псевдоухажер — один столичный сценарист-дохляк — за слишком большой напор получил от нее в челюсть и остался без переднего зуба. Бриенну же все эти намеки-подкаты ранили еще больше, чем она могла вложить потом в свой кулак. Но сценариста было не очень жалко.

А вот Джейме — это совсем другого полета птица. Он сам вышел с ней на контакт, без приглашения явился в офис, обаяв пятидесятилетнюю, жесткую, как кусок льда, личную ее секретаршу до такой степени, что та без слов пропустила начинающего режиссера в кабинет к начальнице.

Номинально владельцем и директором довольно раскрученного продюсерского центра считался отец Бриенны, но он появлялся в офисе последний раз два года назад, намертво затерявшись в своих похождениях и тусовках. Теперь в «Вечерней Звезде» единовластно заправляла его нелепая, рослая как гренадер дочь — несмотря на совершенно не «киношную» внешность, она обладала незаурядной деловой хваткой и недюжинным упрямством — сбить ее с панталыку не удавалось ни актерам, ни режиссерам — она чувствовала стоящий проект и, взявшись за него, готова была потом выкладываться день и ночь — словно ей не знакома была человеческая усталость.