Это было у моря (СИ)

Санса наблюдала, как сошлись эти два мужчины — в полутьме, неподалеку от крыльца. Они, судя по всему, были примерно одного возраста — нет, все же Джейме чуть старше — несмотря на его очевидную холеность и ухоженность, его выдавало выражение лица и небрежно-развязная манера говорить. Санса слышала почти каждое слово — ветер дул в ее сторону очень кстати и, хоть Санса и ежилась от этого дыхания, она с жадностью внимала их диалогу. На их общее счастье, Джейме даже не нужно было ни о чем спрашивать — он с превеликим удовольствием сам все выкладывал, словно долго не имел возможности высказаться.

Когда Санса услышала про смерть Роберта, ее опять словно придавило к земле. Наверное, она это уже знала — все эти пропущенные звонки Сандора, подозрительное молчание с той стороны — ну, отвечать он не хотел, но потом-то перезвонить мог? Он умер, и виной тому, опять же, послужила она. Если бы не эта история и не просьба Сандора, то Роберт бы не квасил столь отчаянно, не пошел бы он выяснять отношения с постылой ему женой и не отведал ее чудо-сигарет. Значит, Мирцелла и Томмен сейчас бы не были сиротами. Но в их жизнь опять вклинилась она — птица-горевестник — и вот опять вдоль линии ее полета начали выстраиваться трупы. Кто следующий? Санса с болью посмотрела на дом, на беседующих мужчин — и ей захотелось просто забыться — и даже перестать быть. Так стало бы для всех проще. Теперь даже тетя Лианна будет ее ненавидеть — особенно если она все же, как предполагала Санса, когда-то питала к Роберту нежные чувства. Перед глазами маячила ее фотография — и еще одна, что стояла у Мирцеллы на тумбочке — Роберт, держащий на руках сразу обоих младших детей — еще не расплывшийся до такой степени, даже красивый, любящий жизнь человек. Ага. Он любил жизнь — а она у него ее украла.

Санса, как сквозь сон, слушала дальнейший ход беседы. Помолвка Джоффри… Может, все же ей надо было за него выйти замуж? Авось бы он побыстрее перекинулся, раз она так четко приносит несчастье. Кто-кто, а Джофф-то уж точно заслужил. Санса стала сама себе противна. Стоит тут, рассуждает о смерти, как ни в чем не бывало, а меж тем одного не самого плохого человека на земле не досчитались — из-за нее. Прежде чем закапывать в землю плохих — лучше бы вытащить из-под нее всех хороших, что были туда упрятаны по ее вине. Нет, самое место ей с Мизинцем, правильно она думала раньше. Они вполне друг друга стоят. А Сандора она просто не заслужила. Сансе вспомнился тот разговор с мужем — когда он говорил, что, уйди она в сторону, Сандор бы, возможно, и обрел бы счастье где-то вовне. Но нет, она цепляется за него, как летучая мышь — черной бедой, раздирая судьбу в клочья своим мертвым захватом. Стоило прекратить. Может быть, вообще все прекратить… В этом мире она была никому не нужна — только вред один — никому, кроме него. Да и ему будет без нее проще…

Санса давно дрожала, как в лихорадке — и, как часто уже бывало раньше, она так глубоко ушла в себя, что ей было уже все равно. Она машинально отметила, что Ланнистер направился к своей огромной тачке — переговоры были окончены, и мирно, до чего-то они договорились? Сандор тоже не спеша двинулся в ее, Сансину сторону. Коротко сказал ей, что пора идти в дом. Сансе было уже все равно. Лишь бы он… Лишь бы он что? Не пытался ее растрясти, не нарушал бы ее вновь начинающий сгущаться вокруг кокон. И тут Сандор, словно услышав ее, сказал:

— Ланнистер не один, он с женщиной. Слушай, Пташка, я, наверное, сегодня лягу в другой комнате… А то неудобно…

Она подняла на него глаза. Как удачно. И как горько. Но это было именно то, что и требовалось. Так ей никто не помешает думать. Обдумать.

— Да, как скажешь. Делай, как считаешь нужным… А они надолго?

— Вроде как до завтра. Мы же потерпим?

— Да, конечно. Мы потерпим.

— Тогда пошли. Пока ты в сосульку не превратилась.

Он обнял ее за плечи.

«Не надо, пожалуйста!» Санса позволила себя отвести к дому. На него она смотреть не могла, так что уставилась себе под ноги. К ботинкам льнули маленькие змейки, все чисто-белые, с серебряными, ничего не выражающими глазами. Да, уже скоро, скоро… Вам уже недолго осталось ждать…

========== XII. Интермедия 7 -3. ==========

Как писала Каренина в письме к Мэрилин:

«Колеса любви расплющат нас в блин…»

Под колесами любви: Это знала Ева, это знал Адам –

Колеса любви едут прямо по нам.

И на каждой спине виден след колеи,

Мы ложимся, как хворост, под колеса любви.

Под колесами любви!

Под колесами любви!

Под колесами любви!

Под колесами…

Утром и вечером, ночью и днем,

По дороге с работы, по пути в гастроном, Если ты не тормоз,

Если ты не облом,

Держи хвост пистолетом,

А грудь держи колесом.

Под колесами любви,

Это знали Христос, Ленин и Магомет – Колеса любви едут прямо на свет.

Чингис-хан и Гитлер купались в крови,

Но их тоже намотало на колеса любви.

Под колесами любви

Под колесами любви

Под колесами любви

Под колесами…

Утром и вечером, ночью и днем,

По дороге с работы, по пути в гастроном,

Если ты не кондуктор,

Если ты не рулевой,

Тебя догонят колеса

И ты уже никакой…

Nautilus Pompilius — Колеса любви

3.

Они зашли в дом первыми. Вторая парочка еще возилась у машины — да им-то что за дело? Пташке нужно было согреться, значит, их место в доме. Чего-нибудь бы теплого — Сандор угрюмо огляделся в поисках решения. Ну, не кофе же ее поить в седьмом часу? Да хоть бы и кофе. Он поставил кофейную машину на подогрев — главное теперь, чтобы другие не набежали и не вылакали. Вообще, это могло стать проблемой — жратвы явно на всех не хватит. Впрочем, Ланнистер вероятно тоже чем-то запасся — ехали-то они в пустой дом. Ну, там видно будет. Пташка сидела на краешке дивана — так и не раздевалась. Не нравилось ему все это. Она напоминала себя пару недель назад — в период покраски волос. Это было сплошным безумием…

Впрочем, при непотребной сердобольности Пташки и неудивительно, что она так реагирует на смерть Роберта. Сам Сандор был не склонен трагедизировать — при всей предыдущей жизни Баратеона, что местами прошла у него перед глазами, Клиган был скорее склонен думать, что сам бывший хозяин воспринял произошедшее с ним как дурацкое недоразумение — или освобождение? Роберт, конечно, при его образе жизни мог показаться обыкновенным гедонистом-жизнелюбом, но не при столь грубом рассмотрении его дел становилось понятно — не от хорошей жизни он ездил по этим кабакам, даром что сам их и содержал. А женись он на Лианне, сбудься его мечты, оказался бы он там, где находился сейчас? Сандор, поразмыслив, пришел к выводу, что да, оказался бы. Возможно, именно поэтому тетка Пташки предпочла уйти в сторону и найти более «комфортного» кандидата в мужья. Расчет хорош, когда он верен. Эти — вместе себе, успешно строят семейный храм, а Роберт — уже по другую сторону врат.

Сандор оглянулся на Пташку — понимает ли она все это? Едва ли. Надо потратить время и втолковать ей все эти соображения — а то ведь с нее станется — накрутит себя, и опять все покатится как снежный ком.

Сандор подошел к дивану, сел рядом с девчонкой. Обнял ее за плечи: она вздрогнула, как от удара — да что такое, седьмое пекло — притянул к себе, шепча в макушку: