Окутанная тьмой (СИ)

— Все же жаль, Люси-сан, что вы об этом не вспомните…

— Как он? Все хорошо? — Леви, теребя в маленьких ладошках шарфик, смело заглянула в небольшую щелку приоткрытой двери, откуда на протяжении уже десяти минут раздавалось недовольное рычание, тихий вой, скулеж. Райто, как настоящий мужчина, продолжал терпеть всю боль, которую ему причинил и огонь, и Целительница, наспех обрабатывая своими целебными настоями и травами его раны. От тянущей боли где-то там, на спине, все шло кругом — все мысли, разговоры, размышления, воспоминания, цели смешались воедино, и после всего, что произошло, Райто толком не понимал, кто он и что здесь делает.

— Пока нормально, а там как Бог велит. Иди домой, и Адриану с девчонками забери, а этого оставь на меня, — женщина устало стерла выступившие капельки пота с морщинистого лба, откидывая в сторону грязно-бардовую тряпку. Райто, пожалуй, был последним в ее списке, кому бы она решилась помогать, но вот что-то внутри подсказывало, что этот пес, когда-то славившийся своей жестокостью, немного, но изменился. Да и бывшая МакГарден, будучи теперь в достаточно хороших отношениях с Целительницей, позволила себе поупрашивать ее помочь, и женщина уступила. Хотя в первую очередь она больше думала не о ранах Райто, которые были достаточно серьезными, а о ребенке Леви, ведь последний месяц, и кто знает, что может произойти, если та переволнуется.

— Мы еще завтра зайдем, проведаем. Вам что-нибудь принести? — Леви потупила взгляд, старательно избегая Райто, стола, где он лежал, а главное, его ран, ведь девушка не хотела, чтобы ее малыш, пускай еще и не родившийся, видел такое. Целительница оглянулась, быстро и задумчиво осматривая все полки в небольшой уютной комнатке, где царил запах целебных трав и прочих медикаментов.

— Мне его кормить нечем, так что принесите мяса что ли, или чем он там питается. На одних лекарствах далеко он не уйдет, — женщина пожала плечами и, смочив чистую белую тряпку в каком-то настое, махнула на МакГарден рукой, тем самым заканчивая их разговор. Леви, все так же теребя кончики шарфика, тихо вышла во двор, где на скамейке ее ждали Гажил, Венди, Эми и Адриана, присматривать за последними тремя девушка согласилась не раздумывая.

— Ну и чего ты стал здесь, идиот? Из-за тебя, между прочим, все пострадали, и если не физически, то морально! Чем ты вообще думал, когда поджигал гильдию изнутри? — Грей осторожно присел на перила моста через узкую речушку, появившуюся здесь сравнительно недавно, ведь именно сюда поспешно и слишком подозрительно быстро ушел Нацу, не проронив ни одного слова. Грей не ждал от него каких-то адекватных объяснений, ведь не ему было судить, как поступать Драгнилу, а как нет, но, тем не менее, извиниться перед всеми он мог хотя бы, а не просто сбегать, как последний трус. Грей с силой сжал кулаки, тряхнул головой, когда перед глазами почему-то всплыло лицо Леона — слишком бледное, слишком болезненное, слишком мертвое. Думать о таком было мерзко, но Фуллбастер все равно продолжал, даже не зная, зачем, ведь Венди пообещала, что после той печати он быстро поправиться, и уже через несколько дней сможет вернуться назад в свою гильдию, а об этом просто забудет и никогда не вспомнит. На это Грей и надеялся, да, он никогда тесно не общался с названным братом, есть где-то и есть, что с того. Но теперь, когда он чуть его не потерял, прежние чувства, общие воспоминания и все пережитое вспыхнуло в его сердце, заставив от таких переживаний тянуться к пачке сигарет, купленных по дороге. С Леоном осталась Джувия, обещая, что присмотрит за ним, пока он будет с Нацу, и Грей только усмехнулся, прекрасно зная, что Локсар быстро раскусит его и поймет, что он вновь взялся за старое, хотя и всего на один день. Вот только ничего поделать с этим Грей не мог — сейчас это ему было просто необходимо, ему было нужно сделать хотя бы одну короткую затяжку, чтобы этот горький запах на несколько минут впитался в одежду и кожу, позволяя полностью забыться. Грей знает, что Джувия будет злиться, но он слишком хорошо узнал ее за все время, прожитое вместе, так что переживать сильно он не собирался — позлится и простит. Джувия всегда его прощает, и он ответ на вопрос, почему, он знает ясно и сам — просто любит, так же сильно, трепетно, горячо, как и Грей ее. — А Люси, между прочим, пропала, Лис сказал, что ее тот Жнец уволок куда-то. А ты здесь стоишь, критин, и пялишься в никуда, интересно? — Грей, судорожно сжимая между дрожащих пальцев сигарету, сделал первую затяжку, тут же закашлявшись с непривычки и выпуская сизый дым.

— Сам ты идиот, ясно? — забрав из дрожащей руки Фуллбастера сигарету, Нацу демонстративно переломил ее пополам, бросив на каменную дорожку, а после еще и наступив на нее, окончательно гася маленький ярко-красный огонек. — Если Люси сама ушла с ним, значит, она верит ему и он не враг. Вот только мне он все равно не нравится, — сунув руки в карманы, Драгнил поспешно заторопился назад в гильдию, но, сделав всего пару шагов, остановился, зарываясь пальцами в волосы, болезненно морщась и просто падая на землю.

— Эй, ты чего?

— Ладно, Кана, я все окна открыла, пускай проветриться здесь, а то невозможно. Завтра с утра начнем уборку и ремонт, присмотри пока здесь, а то мало ли что, — Лисанна печальным взглядом обвела почерневшие стены здания, ставшего за все это время таким родным и близким, тяжело вздохнула, пряча замершие руки в карманы куртки. Альберона, опираясь на край одного стола, только согласно кивала, провожая усталым взглядом всех волшебников, засобиравшихся домой, ведь было достаточно темно. — Если что-то случится, то звони, я всегда буду на связи, хорошо? — Кана в сотый раз утвердительно кивнула, закрывая дверь перед носом Штраусс, понимая, что та все никак не хочет оставлять гильдию, ведь ее дома теперь никто не ждет — и у брата, и у сестры свои семьи. В этом плане шатенка более чем понимала девушку, но, тем не менее, Лисанну все же ждал Хэппи, так что повод возвращаться был. А вот Кане некуда было торопиться, и потому оглядевшись по сторонам, девушка, чиркая спичками в темноте, поочередно зажгла несколько свечей, поставив их на разные края стола. Не то, чтобы он боялась темноты или находиться в совершенно пустой гильдии одна, просто так было немного, но спокойнее, теплее и душе, и сердцу.

— Эм, здрасте. Простите уж, не помню вашего имени, — Кана остановилась, огляделась по сторонам, но там было пусто, да и этот голос был немного ей знаком. Но, все же, зажав между пальцев карту, девушка обернулась, решительно и смело глядя на того, кто появился здесь так поздно. — Я не знал, куда отнести Люси-сан, поэтому принес сюда. Если бы я забрал ее с собой, то было бы только хуже. Как вас зовут? — перед Альбероной, держа на руках то ли бессознательную, то ли спящую Хартфилию, стоял Кин. И в этот раз он не был тем заносчивым, самоуверенным мальчишкой, каким его запомнила волшебница — будто в нем что-то изменилось, но Кана не думала слишком расслабляться.

— Кана, а ты ведь Жнец, так, Кин, кажется? — указав рукой на скамейку, где было расстелено теплое покрывало, Кана сделала несколько шагов назад, решив, что не позволит демону обойти ее со спины, для собственной безопасности, хотя Кина ее такая недоверчивость только смешила. Конечно, его мнение о людях не изменилось — они глупы. Ведь теперь-то, когда он знает, кто эти волшебники и что они значат для Люси, он просто не посмеет притронуться к ним, а тем более навредить. Уложив Хартфилию на скамейку, Кин бережно стряхнул с ее щеки прядь волос, уже в который раз осматривая, не осталось ли на ее лице крови. Убедившись, что все чисто, он отступил назад, не исчезая из поля зрения шатенки. — И что с ней? Люси все еще голодна?

— Нет, больше нет, я устранил эту проблему, не волнуйтесь, Кана-сан, — и только сейчас, подняв глаза, Альберона увидела слишком большие, заметные темные пятна на белой рубашке и полусонный, уставший взгляд мальчишки, которому сейчас просто нужен был хороший отдых. — Это будет некрасиво с моей стороны, но могу ли я попросить вас о небольшом одолжении? — Кана насторожилась, не спуская глаз с демона, нахмурив брови. — Ничего дурного, пожалуйста, не пугайтесь, Кана-сан, я просто хочу попросить вас, чтобы вы не говорили Люси-сан, что я был здесь снова. Я и так слишком сильно провинился перед ней, опозорил, подставил, она не простит мне этого, поэтому не говорите ей, пожалуйста, я очень вас прошу. Я только отдохну немного и скоро приду, чтобы вернуть тому парню его чувства, потерпите еще немного. Пожалуйста.