Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

— Ты радуешь меня, Корина, последние дни. Активная и бодрая, ты абсолютно не похожа на ту девушку, которую я силком волочила в свою пещеру, перетащив через границу с реальным человеческим миром без магии и обратно. Ты меняешься, и, как мне кажется, в лучшую сторону. Если ты сегодня решила начать тренировку раньше, завтра я, пожалуй, немного и тебя порадую. Ты будешь свободна весь день. День грандиозного шоу в Трансильвании. К нам приезжает цирк с животными и трюкачами, несколько цыганских таборов, факиры-пироманы, испанские и аргентинские танцоры. Весь праздник организуют на поляне за лесом, рядом с озером, где я тебя отыскала в тот вечер, когда ты отвергла мою силу. Любой может записаться и принять участие, показать свой номер. Ты когда-то говорила, что пока училась в Институте, окончила курс по восточным танцам. Можешь оставить заявку и станцевать для народа. Я знаю, как ты неравнодушна к хореографии. Кстати, как твои ушибы? Сильно болят?

Я потянулась на кровати Андреа, размяла руками шею и окинула взглядом расплывшийся по предплечью багровый синяк, кровоподтеки по всему телу и уродливое синее пятно на бедре.

— Я в порядке. Бывало и похуже. Все еще не владею необходимым углом поворота, чтобы максимально быстро уворачиваться от твоих ударов. А бьешь ты не как девушка, а как взбесившийся дракон весом в тонну.

— Я и есть дракон. — Ухмыльнулась Тефенсен. — А ты экс-вампир. Быть может, я и избавила тебя от проклятья Ночи, но резерв сил в твоем теле намного выше, нежели у простого смертного. Даже отмена вампиризма не меняет того факта, что ты им была и владела неограниченной разрушительной силой. Ты просто никак не можешь принять, что ты больше, чем просто человек. От своей лютой неуверенности в себе ты сейчас и покрываешься синяками, думая, что не в силах сопротивляться тем, кто физически сильнее. Возможно, я тебя и удивлю, но ты без проблем бы одолела и тех разбойников, которых уложил твой бывший благоверный. Если бы поверила в себя и в то, что, хоть они и мужики, и разбойники, но все-таки люди. А ты — бывший вампир.

— Может быть, ты и права, но это все теория. Идем практиковаться. Я, действительно, хочу взглянуть на праздник хотя бы одним глазком. Поэтому лучше я отдохну завтра, чем сегодня.

Мы с Дэнеллой вышли на поляну и встали друг против друга. Перед тем, как моя метка Хранителя Архивов окончательно потемнеет, Тефенсен обещала доверить мне меч и тренироваться уже более серьезно, с оружием, так как сегодня я сдавала экзамен по азам в рукопашной. Я начала разминку с несложных упражнений для мышц ног и рук, Дэна последовала моему примеру.

— Если, как ты говоришь, у меня есть право принять участие в шоу, то в чем мне выступать? — Подала голос я.

— В чем проблема? Моего гардероба недостаточно? — Растирая рукой икроножные мышцы, Дэна с удивлением подняла на меня глаза, вопросительно изогнув правую бровь.

Я закатила глаза, поражаясь ее недоуменности.

— Разумеется. Я буду танцевать танец живота в футболке и леггинсах! Да не вопрос. Именно так и будут одеты все участники шоу. Так и вижу факиров и танцовщиц в спортивных костюмах. — Съязвила я.

Дэнелла только презрительно фыркнула. — Истинный профессионал сможет станцевать даже в пижаме так, что никто не обратит внимания на его одежду. Будут смотреть на движения. А я вижу насквозь твои задние мыслишки. Хочешь соблазнительный костюм, в котором будешь скорее раздета, чем одета, чтобы привлечь внимание короля. Помни, правила все те же. Он будет на празднике. Либо игнорируешь, либо все плохо кончается. А то знаю я тебя. В любое время дня и ночи трубы бешено горят. Алкоголика от бутылки приходится отрывать и к батарее привязывать, наркомана — от порошка, а тебя — от него. В его присутствии на тебе одежда просто не держится.

Я одарила подругу холодным взглядом. — Кажется, мы договаривались, что тема закрыта.

— Кажется, мы договаривались, что он для тебя мертв, и поэтому тема закрыта. Но там, на поляне, после убийства разбойников, что-то не было похоже на то, что все кончено. Он вжимает ее в деревце, на ней одежды полклочка, а она пялится на его плечи, руки, губы, смотрит ему в глаза и помирает от любви. Я предупреждаю на тот случай, если ты забыла, чем грозит потеря невинности, а не напоминаю о нем.

— Слушай, ну я же ушла. Хватит считать меня конченной.

— А перед этим таки позволила себе пару минут насладиться его объятьями. ‘Нет’ — это когда отталкиваешь в тот же момент, а не постояв и подумав несколько минут. Я же знаю, что и сразу могла. Но не стала. Сладостный плен паука. Бедная, бедная мушка без башки.

— Будешь осуждать мои методы? Или, наконец, начнем экзамен?

— Начнем. Завтра Аарон будет пристально за тобой следить. Помни об этом. Я все узнаю. У меня глаза по всему миру. Вам, любовничкам, нигде не спрятаться от меня.

— Кстати, об Аароне, раз уж ты заговорила. — Я выставила правую ногу вперед и атаковала Тефенсен, не давая ей возможности осознать, что произошло. — Сколько ты будешь терроризировать его? Он не хочет следить за мной. Я — его друг, и ему омерзительно так со мной поступать. Но он ничего не может поделать. Ты же держишь жизнь его отца на коротком поводке. Тебе самой от себя не тошно еще? Какой нужно быть тварью, чтобы заставлять работать на себя путем террора?

— Так вот, в чем дело. Прониклась сочувствием к слезливой истории о несчастном папочке. Вот все вы одинаковые — фанаты вампиров. — Усмехнулась Дэнелла. — Да, знаешь, я не против положить конец папочке-кровососу, но Аарон благодарен мне за то, что я этого не делаю и с радостью готов взамен оказывать мне услугу слежки за тобой, не смотря на то, что ему сейчас пришлось оставить семью, чтобы очиститься от греха. И он не роптал на меня ни разу за то, что теперь не видит своего кровопийцу, и, увы, даже мать, потому что она, вместо того, чтобы понять, что муж ее умер после нападения вампирши и вбить осиновый кол в грудь этой искаженной внешней копии, приняла его, живет с ним и позволяет питаться своей кровью. Будто бы того факта, что ее мужа больше нет в живых, для нее не существует. Мать Аарона — такая же грешница. Сочувствующие вампирам не лучше самих вампиров. Поэтому я держу мальчика подальше от этой гнилой физически и морально семейки. Но он понимает, что этим я оказываю ему услугу. Ты же - нет. Перестанешь меня корить только, когда ад замерзнет. Даже Аарон понимает, что я поступаю по справедливости. Ты же упрямая, как сто чертей.

Дэнелла обрушила удар ладонью мне на плечо, но я ловко увернулась, и ее рука лишь бессмысленно разрезала воздух со свистом. Я удовлетворенно хмыкнула.

— Аарон понимает? Да он боится тебя, как огня, только поэтому молчит. У меня другие сведения. Мне он другое говорит. Как устал жить в постоянном страхе и травле. Ты никому покоя не даешь и всех используешь для своей грязной работы, шантажируя людей жизнью их любимых. От тебя уже не только я устала, но и бедный Аарон. Вот я по-прежнему ненавижу весь мужской род, но даже мне, циничной сволочи, его жаль. Ты — маниакальная истеричная сука. Хорошо. Владислав никогда не отличался благими намерениями. Помимо того, что он — вампир, он еще и закоренелый мизантроп. Ему в удовольствие наслаждаться ужасом, страхом и смертью людей. Но отец Аарона вообще не питается людьми. Только кровью животных. Но ты и его убить хочешь!

— Я не принуждаю вас выполнять мои требования. Вы сами виноваты, что с радостью позволяете использовать себя. Пусть Аарон не следит за тобой, а ты — беги к своему бывшему в теплые объятия. На второй день просто покончим с Владиславом Дракулой и Уиллоби Виллипетом, и все. На двух вампиров мир станет чище, а вы живите дальше, как хотите. Вы же сами против. — Пожала плечами Дэнелла и вновь атаковала, нацеливая удар мне в голову. Уклонившись, блокировав направленный мне в шею кулак, и нанеся удар мыском кроссовки ей в колено, я с удовлетворением уложила Тефенсен на обе лопатки, намертво вдавив руками ее запястья в землю.

— Шах и мат, подруга. — Удовлетворенно оскалилась я. — Отмечаю искаженное и бедное до моего желания плакать над твоей эмоциональной сферой понятие о семье и жизненных ценностях. За близких продашь душу, не то, что согласишься следить или жить в воздержании.