Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

Два месяца спустя.

Теперь Дэнелла чаще давала мне выходные. Магию я освоила практически в совершенстве, в рукопашной значительно продвинулась вперед с момента, как меня запросто можно было уложить на обе лопатки, и сейчас для того, чтобы это сделать даже самой Тефенсен приходилось попотеть. Свободное время я проводила в лесу, наедине с природой и животными, прячась от изредка появлявшихся разбойников и мародеров, и, кажется, даже боль в груди начинала постепенно рассасываться. Процесс был очень медленным. Медленнее, чем у любой обычной девушки, которая прерывает отношения. Но все же он был. Я перестала подскакивать с утра с кровати в пене и мыле, сон стал ровнее, и думала я о нем теперь пару часов в день вместо двадцати четырех днем и ночью. Как бы это ни было странно, но все-таки время лечит. Даже тяжелейшие душевные разломы. А общение с Дэной, которая, на удивление, последнее время была менее несносной и с Аароном все же как-никак отвлекало…

Неторопливым шагом в салатовом ситцевом платьишке я прогуливалась по уже знакомой мне тропинке, и солнце сквозь хвойные стволы улыбалось мне всеми своими лучами. Вытянув шею, я подставила лицо яркому свету, зажмурилась и улыбнулась. Было все-таки в этом что-то, и я не могла этого отрицать. Солнце больше не было врагом, не было необходимости его бояться, и тепло его согревало, а не опаляло. Разговаривая с людьми, я смотрела на них, как на людей, а не как на мешки с венами и артериями, полными теплой сладковато-соленой жидкости с привкусом металла. Даже в ощущении боли что-то было. Я больше ни от чего не была застрахована: болезнь, случайное нападение. Что угодно… Любое оружие теперь могло убить меня, но и в бессмертном существовании, с другой стороны, их было не меньше. Солнце, святая вода, серебро, осина, яды оборотней и полукровок… Синяки и ушибы, оставленные Дэнеллой Тефенсен больше не регенерировали, но и это даже было прекрасно. Чувствуя боль, я почему-то начала чувствовать жизнь. Чувствовать, что сердце мое стучит вновь не напрасно.

Задумавшись о всех ‘за’ и ’против’ бессмертной и смертной жизней, я и не заметила, как вышла к развилке дорог… И напоролась на разбойников…

Их было семеро. Все, как один полубеззубые, с косой красной банданой на голове, одетые в рваное тряпье с кривыми ятаганами в руках. Один из них, по всей видимости, самый главный, с золотыми зубами в верхней челюсти и серьгой в ухе, не возьмусь сказать в каком именно, ибо не запомнила, сделал угрожающе спокойный шаг в мою сторону, нагловато ухмыляясь.

— Так-так. Что тут у нас? Родители не учили девочку, что нельзя ходить по лесу в полном одиночестве? — Он обернулся к своим и гаденько захихикал. Банда поддержала товарища гордым улюлюканьем.

Я сделала шаг назад, онемев от ужаса. Какой бы сильной ни была моя магия и вера в то, что дерусь я неплохо, одной, на вид и анатомию, тринадцатилетней девочке не справиться с семерыми бандитами. Сердце в груди покрывалось морозной коркой от страха. У меня не было ни золота, ни серебра, ни прочих материальных благ. Мне нечего было им предложить, разве что себя. Изнасилуют и убьют. Это факт. Я мысленно молилась о том, чтобы Дэна не спала. Когда она бодрствует, она всегда знает все, что происходит в нашем мире. Где же она… Когда она так нужна. Она бы стерла всю банду в порошок одним щелчком пальцев.

— Как думаешь? — Обратился главный к одному из разбойников. — Эта мелкая еще девка? Вот уж будет у нас праздник. Давно, честно говоря, я не выпускал большого Джо погулять. Даже успел заскучать по женскому теплу.

— Да как пить дать. — Отозвался тот. — Гляди, как дрожит и как напугана. Похоже, что мужика еще не знавала. Вот поймали мы как-то Донну Анну. Думали, тоже девка небось, как и эта. А Донна Анна оказалась еще той бабой. Опытной. Сама даже согласилась подарить немного любви, ласки и понимания. Потом оказалось, что неплохой бордельчик содержит эта Донна Анна на окраине Трансильвании. Что за женщина. Ах, что это была за женщина!

Половина разбойников мечтательно закатила глаза, а главный золотозубый повернулся ко мне. — А ты, как смотришь на то, чтобы подарить нам немного тепла, крошка? Не бойся ты так. Не обидим. У нас просто чертовски давно не было женщины.

Он протянул свою мозолистую, темную от грязи лапу в мою сторону, и меня передернуло. Сколько раз и Дэна, и все, кого я знала, называли Владислава насильником. Может, в этом отношении, он и не был лучше этих бандитов. Когда он меня впервые изнасиловал, мне было двенадцать. Сейчас складывалась примерно такая же ситуация, но это было не то же самое. Любимый… Ему я простила бы что угодно. За его черные глаза с темными подрагивавшими ресницами, за его невозможно красивые и изящные руки с длинными пальцами. Может, и он, и разбойники одинаково являлись растлителями малолетних, но все, что делал он, даже это, не казалось низменным и пошлым, а выглядело, как порочное мрачное и сказочное искусство…

Осталось всего две минуты до того, как я лишусь невинности не по любви, и этот факт приводил меня в состояние дичайшей паники. Я даже не целовалась ни с кем, кроме мужа, по-настоящему. Я не принимала прикосновение посторонних мужчин, правда, Аарон уже несколько раз брал меня за руку, но в этом не было ничего критически личного. Сейчас я боялась не как тринадцатилетняя невинная девочка боится взрослых мужчин. Тринадцатилетней я была лишь внешне. На моей карме лежал брак в шестнадцать с лишним лет. Я не была праведницей никогда, и у меня был секс практически каждый день, да по несколько раз на дню.

Мне было тошно от мысли, что черт знает кто заберет мою невинность и обречет меня всю жизнь помнить о сексуальном опыте, вызывавшем отвращение, поэтому я вложила всю ярость в силу удара по этой руке.

— Ах ты сука! — Злобно выругался разбойник и перешел к более активным действиям. Он сгреб меня в охапку и швырнул в распростертые объятья своих помощников, которые начали рвать на мне мое незамысловато простенькое ситцевое платьишко. Я кусалась, вырывалась, пыталась использовать магию, но эти ублюдки были сильнее, ощупывали каждый сантиметр моего хрупкого тела и, порвав на мне белье, уже собрались лишить меня необходимого к становлению Хранителем Архивов фактора невинности, как вдруг небо почернело, застилая мраком солнечный свет. Сначала я подумала, что Дэнелла услышала мой зов и пришла за мной, но затем услышала голос, который прострелил меня с головы через все тело, задел каждый мой нервный импульс. Холодный и надменный голос…

— Негоже, господа, так обращаться с леди.

Что было дальше я видела весьма смутно. Человеческий глаз отказывался улавливать происходившее на вампирской скорости. Когда все закончилось, на поляне лежало семь обескровленных трупов, а я стояла, вжимаясь в ствол какого-то дерева, практически безуспешно пытаясь прикрыться полуразорванным платьишком. Он стоял ко мне спиной, углубленно дыша. Эта линия позвоночника… Я будто бы видела ее даже через плащ, камзол и рубашку. Бог видит, как я пыталась забыть его, выбросить из головы, но все это работало лишь пока я находилась от него в стороне. Появившись здесь, среди леса на развилке тропинки, он реанимировал давно умершую во мне боль по нему, и все, чего я сейчас хотела, осторожно, на цыпочках подойти сзади и обнять эту спину, оборвать свои мучения. Я знала, может это было и ложным знанием, но чувствовала, что одно только прикосновение к нему может меня исцелить, может забрать мою боль, но стояла неподвижно. Нельзя. Запрет. Я обещала ей. Он медленно обернулся ко мне. Глаза все еще были багровыми, зрачки — вертикальными, а с полуоткрытых губ стекала кровь. Прекрасное чудовище. Я закрыла глаза. Один взгляд на него убивал. Каждый его тяжелый вздох в его сильной груди соблазнял меня. Тело била мелкая дрожь. Пусть… Господи. Пусть он думает, что меня трясет из-за пережитого стресса.

— Не бойся. — Тихо произнес он. — Я тебя не трону. Если ты живешь здесь, в лесу, ты, наверняка, знаешь кое-что, мне необходимое. Мне просто нужен ответ на один вопрос. Я ищу свою жену уже три месяца. Никто не знает, что с ней стало. Она будто вовсе исчезла. Может, ты ее видела. Она должна быть с Дэнеллой Тефенсен. Ее зовут Лора. И она была королевой этого мира.