Мгновения жизни (СИ)

− Я не знал, что она беременна. Мантии эти, в них не видно же! Я ее почти год не видел, да и если видел, то мантия, опять же…− тихо проговорил Северус.

− Лили? — спросил Тобиас, прекрасно зная ответ и еще пока не понимая, причем тут его бывшая подруга. Злость, бурлящая внутри, казалось, стала меньше, и, все еще ничего не понимая, Тобиас сердцем почувствовал, что сын раскаивается и, вопреки здравому смыслу, ему стало очень жаль Северуса.

− Навсегда, − невпопад ответил Северус задумавшись, глядя перед собой и, тут же опомнившись, кивнул, − да, она. Темный Лорд не убивал никого до этого. Во всяком случае, при мне, и я наивно решил, что, возможно, есть ритуал или еще что, но никак не думал, что он отправится убивать младенца. В тот же вечер, как только я передал часть пророчества, он, видимо, позвал кого-то, кто…

− Пророчества? — перебил Тобиас, приподняв брови. − Не понял?

− На собеседовании с Дамблдором Трелони произнесла пророчество, мол, родится ребенок в конце июля, способный одолеть Лорда. Я услышал эту информацию и донес, а Лорд решил, что речь про Лили, − пояснил Северус, комкая и разрывая на части бумажную салфетку, валявшуюся среди подушек, − я правда не знал. Никто из нас не убивал, ни я, не Мальсибер, даже Эйвери! Естественно, что за такую новость меня заметили, мечта сбылась, и на предплечье появилось клеймо. И правильно, − тихо добавил Северус, − баранов и надо клеймить.

− Не отвлекайся, − попросил Тобиас, облегченно выдохнув от осознания, что его страхи не оправдались, − что дальше?

− Дальше я умолял его не трогать Лили и вообще найти способ решить это без убийств и понял, куда попал, только когда мне ответили, что, мол, убийство — есть самый надежный способ избавиться от проблемы. Он велел мне устроиться в школу и шпионить за Дамблдором.

− Зельевару? — удивился Тобиас. − Ты же хотел быть штатным зельеваром, если я правильно понял?

− Да, но он решил, что раз я шпионил, то и дальше могу. А зелья как раз преподавать и буду, − Северус прерывисто втянул воздух, в деталях вспоминая и рассказывая события той ночи, где умолял Дамблдора защитить Лили и поклялся в верности. Самым тяжелым, вопреки его ожиданиям, оказалось рассказать отцу о том, что Лили убили по его вине, что теперь он обязан защищать сына Поттера и что Темный Лорд все же вернется.

Сказав последнее слово, Северус почувствовал себя опустошенным еще больше, чем в тот момент, когда узнал, что Лили больше нет и Темный Лорд, наконец, пал.

− Вот и все, − сказал он, боясь поднять взгляд на отца, − можешь казнить.

− Казнишь себя сам, − устало ответил Тобиас, находя ответы на то, почему Северус выглядит таким загнанным и словно постаревшим в последнее время, − Северус, − сказал он после долгого обоюдного молчания и, заметив, как дернулся сын поспешно добавил: − Мне очень важно знать, если бы не Лили, если бы на ее место выбрали кого-то другого, ты бы ушел от него?

− Да, − не колеблясь ответил Северус, − если бы я мог, конечно. Метка — символ ближнего круга, и предатели обычно исчезали. Я думал, что хорошо прятались или изгонялись, но теперь, − он кривился, не зная, как сказать, что чувствует.

− Это все, что мне надо знать. Я не хотел иметь сына убийцу или садиста, палача… Иметь сына идиота, конечно, тоже не радует, но если выбирать, то я однозначно выберу второе, − сказал Тобиас, глядя на Северуса, утирающего слезы обиды, досады и, как он отчего-то предположил, радости, что от него не отказались.

− Прости меня, − прошептал Северус, снова пряча лицо в ладонях, − прости меня, прости.

− Себя прости, а я не обижался. Злился — да, боялся, пребывал, да и остаюсь в бешенстве, и расскажи ты другую историю, увидел бы это бешенство воочию, но ты сам себя наказал с лихвой, и мне нечего добавить, — он хлопнул себя по коленке, вставая и морщась, разминая спину, − в общем, слушай и запоминай. Когда Лорд вернется, скажешь матери, сам, — Тобиас поднял палец вверх, заметив, как испугался Северус и явно хочет что-то сказать, − сам скажешь ей, что ты вызывался быть шпионом. По идейным соображениям, в память о Лили. Время на подготовку тебя предостаточно, я думаю.

Северус невесело усмехнулся, представляя себе реакцию матери на такое известие.

− Да, − словно угадав его мысли, кивнул Тобиас, − и Пожирателем до того момента ты не был. Вообще. Я ненавижу врать и скрывать что-то от твоей мамы, но боюсь, она такую новость воспримет куда более эмоционально и менее обдуманно, чем я, посему я ничего ей рассказывать не стану.

− Особенно если учесть, что там участвовал Говард, − обрадованно пробормотал Северус, посмотрев на отца с надеждой, но, наткнувшись на холодный взгляд, снова повесил голову и лишь смущенно добавил: − Спасибо, папа.

− Не за что, − устало вернувшись к двери, ответил Тобиас, − я полагал, что все гораздо хуже. Тупость я способен пережить, но только не думай, что я принял это как данность и завтра забуду. Мне нужно время, чтобы понять, как теперь жить дальше, как относиться к тебе и что вообще делать. Конечно, ты по-прежнему остаешься моим сыном, но, ― замолчал он, не зная, как выразить те эмоции, что бушевали внутри, лишь развел руками.

Северус только мрачно посмотрел в ответ, и по его взгляду очень хорошо было заметно, каким разбитым он себя чувствует.

Вздохнув, Тобиас отменил заклинание, и в тот же момент оба услышали, как внизу хлопнула входная деверь.

− Мы дома! — раздался громкий голос Шарлотты, и через пару секунд она вихрем вбежала в комнату Северуса и, повиснув у него на шее, принялась рассказывать, какую очередную награду ей удалось завоевать.

Про себя улыбнувшись этой сцене и еще раз вздохнув, Тобиас спустился вниз, где нагруженная сумками Эйлин, устало скинув с себя туфли и наконец бросив свою ношу на пол, плюхнулась на диван.

− Я без сил, и вы свиньи, что не пошли на выступление. Шарлотта заняла первое место, и нам надавали кучу подарков!

− Мы работали и беседовали, − целуя жену в нос, сказал Тобиас, садясь с ней рядом и чувствуя, как грустно и пусто на душе после этого выматывающего разговора, лишь уткнулся носом ей в шею, радуясь, что она рядом.

− Опять работал? ― спросила она, обнимая его рукой и нежно поглаживая по плечу. ― Мне кажется, что в последнее время работа тебя просто выжимает. Когда уже приедет Макномара?

― Обещал в конце января, ― пробурчал Тобиас, вспоминая последние детали телефонных разговоров, ― его из Мунго не хотят отпускать.

― А придется, ― усмехнулась она, ― я подала документы в университет, прошла несколько тестов, и с сентября меня согласились взять на третий курс, так что придется кому-то меня заменять.

― Я не могу сказать, что счастлив, ― скривился Тобиас, искренне не понимая, почему его жена так отчаянно хочет быть психологом, когда все так удачно складывается в клинике.

― У тебя есть клиника, ты в ней счастлив, а мне хочется моего, ― просто произнесла она, поражаясь, что теперь уже не так зависит от его мнения, как раньше. ― Счастье, оно свое у каждого. У Шарлотты вот, счастье, когда на комоде очередная медаль, у Сева — зелья, а у меня счастье ― получить, наконец, диплом.

― Счастье — это когда ожидания соответствуют реальности, ― поправил ее Тобиас и вздохнув поплелся на кухню, желая заварить чай, но по пути передумал и сделал две чашки какао, высыпав в них небольшие зефиринки.

― Праздника захотелось, ― пояснил он подошедшей и вопросительно взглянувшей на него Эйлин.

― А еще молодости, беззаботности и тех самых булочек из старой кондитерской, да? ― поддержала она, делая глоток, и, блаженно жмурясь, искренне понадеялась, что, может быть, эта чашка какао снимет уже напряжение с ее мужа и вернет на его лицо улыбку.

========== Глава 5. Четверо выживших ==========

Нельзя сказать, что Северус совсем не хотел быть учителем. Скорее, он не хотел признаваться, что идея с преподавательством в глубине души ему нравилась. Сама мысль о том, что он будет кем-то важным и авторитетным, пусть даже и для детей, очень грела душу. К тому же новая профессия была отличным поводом отвлечься от всех недавних переживаний.